Миранда Ли - Можно ли иметь все?
Джейсон Стил, вот кто. Ее муж, мужчина, который по-настоящему полюбил ее.
Глава восьмая
— А ведь ты опоздала в церковь, — произнес Джейсон спокойным, отнюдь не обвиняющим тоном.
Они отъехали от церкви десять минут назад, и за это время Эмма не произнесла ни слова. Только что Джейсон снял со стекла машины надпись «Новобрачные» и возвратился за руль. Эмма использовала краткую остановку для того, чтобы освободиться от фаты и аккуратно уложить ее на заднем сиденье. Сейчас она уже смотрела прямо перед собой и убирала булавки, поддерживавшие ее высокую прическу. Ее густые шелковистые волосы рассыпались по плечам светлыми волнами.
Джейсон видел, что она слышала его реплику, хотя и не подала виду.
— Разнервничалась, наверное, в последнюю минуту? — предположил он и потянулся к ключу зажигания, не спеша, впрочем, поворачивать его.
Она бросила на него вполне невинный взгляд, но ее пальцы сжались. Сжались слишком крепко.
— Так из-за чего ты опоздала? — небрежно спросил он, хотя внутри у него что-то болезненно сжалось.
— Да так. Нервы, — отозвалась Эмма и отвернулась, глядя в окно.
Джейсон подумал, что лучший способ избавить ее (и самого себя) от власти Рэтчитта — это заговорить о нем в открытую.
— Эмма, — негромко сказал он, убирая руку ключа зажигания, — давай не будем таиться друг от друга.
Она резко повернула голову. На лице ясно читалось чувство вины.
— Что ты имеешь в виду? В чем нам таиться?
— Эмма, я знаю, что сегодня в церкви ты думала о Рэтчитте. Думаю, не ошибусь, если скажу, именно мысли о нем задержали тебя, потому что последнюю минуту ты засомневалась. Это очень понятно, и я ни в чем тебя не упрекаю.
Какой же он закоренелый лжец! На самом деле он едва не потерял самообладание. И Эмма взглядом дала ему понять, что не верит в столь далеко идущее великодушие.
Но сказать ей правду, то есть сказать, что он оказался во власти чернейшей ревности, означало бы отдалиться от своей цели: отнять мистический ореол у человека, которого Эмма, по ее мнению, все еще любит.
— Я не буду на тебя сердиться, — пообещал Джейсон, внутренне скрежеща зубами. — Обещаю тебе. Поэтому признайся. Ты думала о нем. Я прав?
Он услышал ее сдавленный голос:
— Да.
Джейсон сглотнул слюну.
— Расскажи мне о нем.
Эмма вздрогнула и отвела глаза.
— Нет, — с жаром ответила она. — Нет. Не хочу. И ты меня не заставишь.
Никогда прежде Джейсон не ощущал такой злости. И такого бессилия.
Эмма медленно повернула к нему голову. На ее лице была написана решимость.
— Джейсон, знай: я сделала свой выбор, — сказала она. — Мой выбор — это ты. Поверь мне, если бы он явился сегодня утром ко мне и стал просить не выходить за тебя, а выйти за него, я бы ему отказала. Как бы он ни поступил, сейчас я сидела бы здесь, с тобой. Поэтому не напоминай мне больше о нем, не порти наше свадебное путешествие.
Джейсон не знал, радоваться ему или нет. Очень уж много горечи в ее голосе. Если бы он ощущал в ее словах теплоту, даже страсть, а не ледяную решимость, предполагавшую, что она приносит ему великую и страшную жертву!..
— Не знаю, что и сказать…
По крайней мере теперь он был искренен. Эмма посмотрела на него, потом улыбнулась.
— Можешь сказать, что ты думаешь о моем платье. Ты его еще не оценил.
Упрек попал в цель. Происходившее в церкви настолько захватило его мысли, что он забыл об элементарной учтивости. Замечание Эммы заставило его вспомнить о том, какое значение для женщин имеют подобные вопросы в важнейшие моменты их жизни. Мужчине непростительно не сказать ни слова своей невесте о ее свадебном платье.
Извиняться, по всей видимости, было неуместно. Поэтому за Джейсона все сказали его глаза, с жаром оглядевшие ее фигуру и задержавшиеся на вызывающе приоткрытых округлостях груди. Он чуть не задохнулся от нового прилива желания, а когда заговорил, внезапно охрипший голос предательски выдал его:
— Когда я увидел тебя в этом платье в церкви, то решил, что умер и вознесся на небеса. Я бывал на свадьбах, и еще никогда невеста не казалась мне такой лучезарной. И такой желанной, — добавил он. — Когда ты поцеловала меня… — Он встряхнул головой. — Эмма, так ты меня еще не целовала…
— Я знаю, — ответила она, не отводя взгляда. — Но ведь теперь ты мой муж. А я — твоя жена. И у нас обоих уже нет причин сдерживать себя. Ты согласен?
— Черт меня побери! — воскликнул Джейсон. — Не говори мне таких слов, иначе я по-настоящему займусь с тобой любовью. Прямо здесь и прямо сейчас.
— Но… Если ты хочешь…
Он оторопел. Она что, хочет, чтобы он овладел ею здесь, в машине, при свете дня? Неужели заключение брака подвело ее к такому самопожертвованию, безропотному подчинению мужчине?
Вероятно, сомнение было написано на его лице, поскольку Эмма вдруг помрачнела.
— Джейсон, разве ты не хочешь моей любви?
— Конечно, хочу. Но я знаю женщин. Им нравится любовь в более комфортных условиях. Как-то ты мне говорила, что не знаешь, чем будет для тебя свадьба. Так вот, поверь мне, лучше чуть-чуть подождать. Нам нужно остаться совсем одним.
Какая-то машина с шумом промчалась мимо, красноречиво подтверждая, что окружающая обстановка мало располагает к интиму. За ней — еще одна.
— Да, ты, наверное, прав…
Она казалась разочарованной. Джейсон не знал, как ему себя вести.
— Эмма, верь мне.
— Я верю, Джейсон.
— Вот и хорошо. Значит, мы подождем.
И он, вопреки всем своим лучшим намерениям, наклонился и поцеловал ее — ради того, чтобы огорченное выражение исчезло с ее лица. Ее мягкие губы таяли под его губами. Джейсон ничего не мог с собой поделать. Он ждал, повторится ли то, случилось в церкви. И все повторилось.
Эмма была еще более чувственной, чем тогда. Ее язык, проникающий в его рот, — смертоносное любовное оружие. Это невозможно, подумал он и резко откинул голову.
Еще сколько-то секунд ее влажные, зовущие губы оставались приоткрытыми, глаза были плотно закрыты, а в ее вздохе ему послышалась печаль.
Он отвернулся, заводя двигатель, но прежде дал себе обет этой же ночью заставить ее дрожать от наслаждения, а не от неутоленного желания.
Было решено, что они проведут первую брачную неделю в Наруме, небольшом приморском городе, расположенном к юго-востоку от Тиндли, всего лишь в часе езды. Нарума была популярна среди летних туристов, к тому же находилась она в точности на полпути между Сиднеем и Мельбурном, а это предполагало мягкую погоду и массу развлечений. Рыбалку. Плавание. Катание на яхтах. Прогулки в лесах. В городе было много ресторанов и клубов, предлагающих самые разнообразные развлечения.
