Мейв Хэран - Иметь все

Мейв Хэран

Иметь все

Посвящаю Джорджи и Холли, которые заставили меня захотеть изменить мою жизнь, и Алексу, который сказал, что я должна это сделать.

Глава 1

Лиз Уорд, занимающая высокий пост и по праву считающаяся «генератором идей» в телекомпании «Метро телевижн», проснулась от неожиданного ощущения руки, проскользнувшей за ворот ее шелковой ночной рубашки и начавшей ласкать ее левую грудь.

Еще десять секунд она лежала с закрытыми глазами, предаваясь радости пробуждения. Но когда другая рука скользнула под подол рубашки, она выгнула в ответ спину, повернула набок голову и бросила взгляд на часы-радиоприемник.

– Боже, уже десять минут девятого! – воскликнула она, бесцеремонно отталкивая руки Дэвида и выпрыгивая из по стели. – В девять пятнадцать совещание у Конрада!

Она сбросила рубашку на пол и метнулась в ванную. В коридоре она замерла и прислушалась. Тихо. Это всегда дурной знак. Что еще затеяли Джейми и Дейзи?

В легкой панике она толкнула дверь спальни Дейзи. Джейми сидел в кровати Дейзи рядом с ней, на нем был недавно купленный ему наряд Бэтмена – человека-летучей мыши, а плащом Бэтмена он пытался обмотать свою протестующую сестренку. По полу были разбросаны абсолютно все колготки из бельевого ящика Дейзи.

Джейми виновато взглянул на мать:

– Они нам были нужны. Она должна быть в колготках, если она Робин. Правда ведь, Дейзи?

– Лобин – это я, – подтвердила Дейзи.

Лиз подавила в себе желание крикнуть Джейми, что уже четверть девятого и что он опоздает в садик: она вспомнила, что это по ее вине они с Дэвидом с утра занялись глупостями. Вместо окрика она поцеловала Джейми, бросилась назад в спальню и схватила из шкафа костюм, моля Бога, чтобы он оказался не захватанным липкими от сладостей пальцами Дейзи. Женский персонал «Метро ТВ», начиная с обольстительной начальницы отдела развлекательных программ и кончая уборщицей, выглядел сошедшим с обложки журнала «Вог», и Лиз не без усилий держалась на этом уровне.

Дэвид с видом уязвленной гордости лежал, укрывшись до подбородка одеялом. Она безжалостно откинула одеяло и протянула ему форму Джейми:

– Давай, давай, папуля, на тебе Джейми. Я переодену Дейзи в ванной.

Она снова бросила взгляд на часы. Восемь двадцать пять. О Боже, вот они, радости работающей матери.

Когда она спустилась вниз, держа на одной руке Дейзи, а под локтем другой – отчет, который надо было прочесть вчера вечером в постели, Дэвид уже погрузился в утренние газеты. Как обычно, за завтраком помощи от него ждать не стоило. Тост он поджаривал только для себя и никогда не предлагал сделать это для других. И как у Джона Донна[1] повернулся язык сказать, что ни один человек не может быть островом? Да любой мужчина за завтраком – это остров, обособленный и погруженный в самозабвение остров среди океана женской работы.

Все еще дуясь на ее отпор, этим утром он был тише обычного и не отрывал носа от «Файнэншл таймс». Внезапно он протянул ей газету через нагромождение тарелок с банановым пюре, коробок с хлопьями и опрокинутых чашек.

Сквозь вопли Дейзи, настойчивые требования Джейми обратить внимание на то, как он с риском сломать шею взбирается на свой стул, и детскую передачу «Новые ребята в нашем квартале», она с трудом расслышала его голос:

– Посмотри-ка вот это. Здесь о «Метро ТВ». Конрад говорит, что он наконец решил назначить руководителя программ. Почему бы тебе не попроситься на эту работу?

– Мне?

Лиз хотелось, чтобы в ее голосе прозвучала ирония. Ее взяли в «Метро телевижн» главой отдела телевизионных постановок всего несколько недель назад, когда компания получила одну из лицензий для лондонского коммерческого телевидения, и теперь у Лиз было три месяца до выхода в эфир, чтобы спокойно все обдумать и подготовить свои идеи к реализации.

– Да. Тебе. Элизабет Уорд. Талантливому режиссеру. Автору совершенно нового стиля создания программ. Матери двоих детей, – Дэвид явно вошел во вкус своей темы. – Женщина-руководитель будет прекрасной рекламой для «Метро ТВ». Ни у одной другой телекомпании на этой должности женщин нет. – Пышущий энтузиазмом, он вскочил со стула и подошел к ней. – Черт побери, девяностые годы – это десятилетие женщин, и ты – типичная женщина девяностых. Блестящая карьера и дети. Ты – идеальный вариант! – Ничего удивительного, что из него вышел такой хороший редактор газеты, с нежностью подумала Лиз. Уговаривать людей делать то, чего они делать не хотят, – это у него получается. Но он не знает Конрада Маркса, крутого американца, редактора «Метро телевижн». Конрад считает, что женщины годятся только для одного. Он отшлифовал свой мужской шовинизм до тонкого искусства еще там, в Америке, где мужчины – это мужчины, а женщины ездят за покупками. Он никогда не отдаст власть женщине.

– Ты не знаешь Конрада, как его знаю я.

Она поморщилась, вспомнив позавчерашнюю церемонию открытия новых модных апартаментов «Метро телевижн». Всеми правдами и неправдами Конраду удалось убедить герцогиню Йоркскую быть почетной гостьей. Ферджи заявилась в одном из своих костюмерных кошмаров – крестьянском платье с низким вырезом, которому следовало бы навеки остаться в каком-нибудь альпийском захолустье, где ему и было место. Почти всю церемонию Конрад провел, заглядывая в этот вырез, и, едва герцогиня удалилась на расстояние слышимости, он громко прошептал своему заместителю: «Видал титьки герцогини? Во везет королевским щенкам!»

Конрад никогда не поставит женщину руководить компанией.

– Я могу лишь предлагать идеи и не гожусь на то, чтобы руководить, – Лиз попыталась одновременно проглотить кофе и не дать Джейми вытереть нос о свою форму. – У меня отсутствует инстинкт палача.

– Просто ты не очень стараешься.

Лиз услышала раздражение в его голосе. Он так не похож на нее. Так уверен в себе. В тридцать пять уже редактор «Дейли ньюс», голубоглазый мальчик Логана Грина, очевидный наследник всей империи Грина. Случалось, что некоторые судили о Дэвиде по его мальчишеской внешности. Они всегда потом раскаивались в этом. И еще Дэвид всегда знал, чего хочет. Двигаться вперед. Выбраться из Йоркшира, подальше от адвокатской конторы родителей. Преуспеть. И он преуспел. Даже сверх своих самых смелых мечтаний. И не мог понять ее нежелания проделать то же самое.

Взглянув на свои часы, он поднялся из-за стола.

– Не забывай, сейчас обожательно-уважительные девяностые. Инстинкт убивать не в моде. Сейчас считается, что все мы с почтением относимся к женскому началу. К интуиции. К чувствительности.