Мишель Дуглас - Мужчина для амазонки
– Мне сказали, что вы звонили.
Он ждал, что она спросит, кто такая Джо и что делает в его доме. Представлял ее сарказм, когда он ответит, что Джо домработница. Наверняка она скажет что-то вроде «умеют же некоторые устраиваться».
– Я хотела вам сообщить, что пришли счета за этот квартал.
У него уже почти ничего не осталось. Чтобы получить достаточную сумму аванса, надо представить издателю что-то существенное. И быстро. Этого хватило бы на оплату расходов в следующем квартале. А потом… Если потребуется, он продаст машину, апартаменты в Сиднее. И этот дом.
А если лечение потребуется продолжить… Лучше думать, что книга будет иметь успех. Настоящий успех.
– Малкольм?
Он не заметил в ее голосе обычной твердости, как и дружелюбия.
– Пожалуйста, пошлите счета моему адвокату. Я позабочусь об оплате. Как Этан?
– Процесс выздоровления идет, как ожидалось.
Стандартный ответ. Он не стал просить ее передать парню наилучшие пожелания. Миссис Девлин ясно дала понять, что Этан не хочет иметь с ним ничего общего.
– Как. – Она откашлялась. – Как вы?
Мак чуть не выронил телефон. Кашлянув, едва удержался, чтобы не сказать «хорошо». Учитывая состояние Этана, это звучало бы как издевательство.
– Я активно работаю над книгой.
– Хорошо. До свидания, Малкольм.
– Э-э-э… до свидания.
Он уставился на телефон. Обычно она вешала трубку без лишних любезностей. Черт, что происходит? Действительно ли с Этаном все в порядке? Может, ухудшение? Или Диана рассказала что-нибудь Джо? Кто знает? Женщины всегда лучше понимают друг друга.
Она ведь сама любезность, не так ли? Черт.
Джо на кухне не оказалось. Ее не было ни в гостиной, ни в столовой. Пока Мак ходил по дому, он заметил, каким светлым и просторным тот стал. Шторы раздвинуты, солнце лилось потоком сквозь свежевымытые окна. Массивная деревянная мебель сияла, ковры приобрели бархатистый вид, взбитые подушки приглашали отдохнуть на диване. Хотя нельзя сказать, чтобы теперь он проводил в этой части дома много времени.
А почему бы и нет?
Мак стиснул зубы. Его жизнь состояла из еды, сна и работы. В ней не оставалось места для дивана и телевизора.
Выйдя на веранду, он остановился окинуть взглядом представший перед ним вид. Однако не обнаружил ни признаков высокой женской фигуры, ни Бандита. Возможно, Джо возится со стиральной машиной? Мак повернул назад к дому.
– Вы не меня ищете?
Она стояла на коленях возле клумбы, выдергивала сорняки. В обязанности домработницы это не входит.
– Не думаю, что вам стоит этим заниматься.
– А я хочу.
Как угодно.
– Что вы сказали миссис Девлин?
– А-а-а. Посоветовала ей прийти в себя.
Он поперхнулся:
– Что? Черт, Джо, бедная женщина чуть с ума не сошла.
– Я сказала вежливо. Она накинулась на меня из-за того, что я здесь. Мне не понравились ее намеки, пришлось осадить.
Он заслужил упреки, которыми осыпала его Диана, но Джо нет. У нее полное право защищать себя и требовать уважения.
– Когда она заявила, что вы не заслуживаете роскоши иметь домработницу, я…
– Что – вы?
– Сказала, что вы много работаете, это угрожает вашему здоровью. Если заболеете, не сможете зарабатывать. И значит, молоко у дойной коровы иссякнет.
– Ради бога, скажите, что выразились более мягко.
– Думаю, да. Она, как и вы, сосредоточена на всем плохом. Я сказала, что она должна выбрать между желанием отомстить вам и благополучием сына.
– Я бы предпочел, чтобы вы держали рот на замке.
Джо встала и, уперев руки в бока, нависла над ним. Ее грудь вздымалась и опускалась, глаза сверкали, но, даже когда она злилась, ее голос действовал на него как бальзам.
– Она превратила вас в мальчишку-плаксу. Что еще хуже, вы сами ей это позволили.
– Я в долгу перед этой семьей!
– Чушь! С таким же успехом вы можете сказать, что ответственны за государственный долг или голод в странах третьего мира.
– Не говорите глупостей.
– Что такого ужасного вы сделали, а? Кричали на ученика. Даже если бы вы сделали это не по сценарию, кого из нас начальство хоть раз не разделывало под орех? Если принять вашу точку зрения, можно с таким же успехом обвинить Этана в том, что он маленький бездарный недотепа. Я имею в виду, это он уронил поднос с продуктами в кипящее масло. Вот сейчас я кричу на вас, но если вы рванете по лестнице и расшибете коленку, разве это моя вина? Сомневаюсь, приятель.
– Это другое. Мы равны! На программе я был старшим, а этот мальчик…
– О, вот еще одна вещь, которая позволяет мне задрать нос. Вы все время называете Этана мальчиком, а ему девятнадцать лет. Он мужчина, имеет право голосовать и на трудоустройство. Он выбрал работу в шоу. Хотел стать членом вашей команды. Вы стремились к успеху и теперь вините себя в том, что ваши амбиции привели к несчастному случаю. Но вы забыли, что Этан тоже хотел, чтобы шоу имело успех, иначе зачем в нем участвовать. Однако вы не считаете, что несчастный случай – результат его амбиций. Нет, вы считаете, что это не имеет никакого отношения к несчастному случаю. Так? Гораздо проще обвинять себя.
Мака взорвало:
– Проще! Объясните, как это – проще? Каждый день, каждый божий день я борюсь с желанием сесть за руль моей прекрасной машины, спуститься на пляж и ощутить кожей соленую морскую воду, ринуться на кухню, чтобы опробовать рецепт нового блюда, который вертится у меня в голове! – Мак вышагивал перед клумбой. – Целыми днями я как каторжный сижу за компьютером, пишу книгу, которая при моей квалификации не должна составлять особого труда. Но вместо этого я бьюсь с ней, как с врагом, грозящим нанести поражение. Поэтому будьте любезны объяснить, как это может быть проще?
– Это проще, чем взглянуть в лицо последствиям несчастного случая. Это проще, чем попытаться заново выстроить свою жизнь.
Нет у него никакой жизни, пока Этан в больнице. Джо невесело рассмеялась, будто прочла его мысли.
– Вы в самом деле чувствуете такую ответственность за Этана? Тогда это, – она обвела рукой все вокруг, – проще, чем встретиться с Этаном лицом к лицу, проще, чем увидеть, как он борется за жизнь, проще, чем предложить ему по-настоящему дружескую помощь.
Он вдруг почувствовал, как злость куда-то уходит:
– Я знаю из надежного источника, он не желает меня видеть.
– Мать Этана нельзя считать надежным источником, и только идиот может этого не понимать. Вы хоть раз говорили с самим Этаном?
Нет, не говорил. Диана требовала, чтобы он не докучал сыну, оставил в покое. Его могли назвать трусом, но ему не хотелось говорить с парнем, выслушивать его упреки.
