Под кожей (СИ) - Мария Летова
Именно поэтому наблюдаю за Денисом с напряжением, когда он разжимает сложенные на груди руки и опускает их вдоль тела. Мое напряжение он чувствует, иначе не колебался бы. Глядя в его лицо, вижу, что теперь обжечься боится он, а не я, но через секунду мне кажется, что это заблуждение…
Этот мужчина не из пугливых.
Его плечи расслабленно опускаются, рука, которую поднимает, двигается плавно. Он забирает у меня бокал и ставит его рядом со своим, потом отодвигает оба бокала в сторону.
Я смотрю на бликующий в их гранях свет, повернув голову. Это чтобы не смотреть Алиеву в глаза. Этим бегством я словно снимаю с себя всю ответственность за происходящее, и ему это тоже очевидно, не сомневаюсь.
Он опускает руку и его пальцы пробираются за единственную пуговицу моего пиджака. Она находится чуть выше пупка, и Денис тянет на себя ткань, заставляя меня сделать шаг и подойти к себе вплотную.
Я закрываю глаза, чувствуя теплое дыхание у себя на виске. Еще я чувствую запах мыла, которым он пользовался в душе совсем недавно, и этот аромат незнакомый.
В происходящем незнакомо все!
Этот запах, импульсы на коже в том месте, где Алиев щекочет мой висок дыханием и щетиной. Это в новинку, потому что Балашов выше Дениса примерно на полголовы, и подобные соприкосновения не были для нас обычным делом. Я привыкла к другим габаритам мужчины, к другому запаху, к другим точкам соприкосновения тел!
Денис делает глубокий вдох. Еще секунда, и его рука оборачивается вокруг моей талии. Легкое трение нашей одежды сменяется на тесный контакт, который заставляет меня сделать быстрый выдох и тут же вдохнуть снова.
Его тело твердое, как камень. Живот, грудь. Расслабленность оказалась напускной, потому что он напряжен. И рука, сжимающая мою талию, и его плечи. Контакт с его бедрами знакомыми ощущениями взрывает низ живота, соски под чашками корсета каменеют.
Мазнув губами по моей щеке, Алиев снова царапает кожу. Мне не хватает времени разобраться в том, приятно это или нет. Я не берусь разбираться ни в одном из своих ощущений, ведь прогулка его рта по моей скуле заканчивается тем, что он находит мои губы.
Это прикосновение такое же осторожное, как и предыдущие. Легкое касание, которое ударяет по нервам особенно сильно, ведь именно оно ярче всего раскрывает тот факт, что меня целует не Балашов…
Семь лет. Семь…
Я не помню никаких других губ, кроме губ своего мужа, хотя знала их когда-то. В юности. В студенчестве. И теперь.
Я впиваюсь пальцами в плечо Алиева. Выдыхаю, когда его губы отстраняются. Всего на миллиметр, но этого достаточно, чтобы подготовиться к новому раунду. Такому же рваному и напряженному, а вот третий…
Третий становится настоящим поцелуем.
Денис обнимает ладонью мой подбородок, давит губами и языком. Раскрывает мои губы, и после неловкого столкновения зубами, я пускаю его внутрь.
Со словом деликатность этот мужчина не знаком. По крайней мере не в части поцелуев. Он напористый, грубоватый, страстный!
Это дезориентирует и шокирует. Напор, воспламенение, которое чувствую в его теле, на кончике языка. Стихия, с которой я не знаю, как управляться, поэтому смотрю на него напряженно, когда отстраняется.
Мы шумно дышим. К моим щекам прилила кровь. Алиев смотрит исподлобья. Я чувствую, как стучит его сердце, а мой живот словно разрядом тока ударяет толчок эрекции. Вслед за ним, Денис разворачивает меня и прижимает своими бедрами к столешнице.
Его губы приоткрыты, взгляд сверлит.
У меня нет слов, они застряли в горле. Денис тоже на них не тратится, хотя возможно, я бы этого хотела. Услышать что-то, что выбило бы из меня гребаное напряжение, которое идет не от тела, а от моей головы! Вместо этого он снова целует. И снова горячо настолько, что от пожара у меня срабатывает сигнал тревоги.
Подхватив под бедра, он усаживает меня на столешницу. Разводит мои ноги, задирая вверх юбку. Его пальцы на бедрах оставляют горячие следы. Разорвав поцелуй, Алиев опускает лицо, и под его громкое дыхание я наблюдаю, как он расстегивает пуговицу моего пиджака.
— Уже два часа мечтаю это сделать… — сообщает, разводя в стороны полы.
Я сглатываю, пока он рассматривает корсет и мою грудь, приподнятую чашками. Он с шумом втягивает воздух, подняв почерневший взгляд к моему лицу.
Огнем Дениса Алиева можно заразиться, теперь я точно это знаю, но мне наконец-то становится понятно, что секс на третьем свидании — это не для меня даже в двадцать девять…
Подняв дрожащую ладонь, я упираюсь ею в его живот. Толкаю, молчаливо прося отойти.
Глава 22
Он понимает, чего я хочу, но не сразу, а поняв, не спешит подчиняться.
Под моей ладонью будто стальной каркас, но чертовски живой и горячий. Тепло кожи Алиева обжигает пальцы даже через тонкую хлопчатобумажную ткань футболки, а взглядом он прожигает мое лицо.
Пульс грохочет в ушах.
Проигнорировав мою руку, Денис снова мажет губами по моей щеке. Прижимается ими к ней.
Вдыхает.
Быстро. Резко.
Снова поднимает лицо, продолжая сжимать ладонями мои бедра.
На его лице пляшут желваки, будто через мышцы проходит ток. Через все его тело. Он возбужден, и доказательство этого давит на внутреннюю сторону моего бедра, выжигая там отпечаток.
Отпечатки его прикосновений горят повсюду у меня на коже. Особенно на губах и языке, где я, дрожа изнутри, чувствую вкус Дениса Алиева.
Выпустив мои бедра, он упирается кулаками в столешницу. Животом продолжает давить на мою ладонь. Я не опускаю ее, глядя ему в глаза, и вижу там борьбу. Словно он пытается удержать ситуацию под контролем, но при этом понимает, что потерял контроль. И, несмотря на возбуждение, он словно в молниеносной попытке его отыскать!
Эта цепкая взвешенность в его взгляде… кажется, теперь я научилась понимать, что это такое. Обаятельная улыбка Дениса Алиева чертовски обманчива. За ней стальной характер и очень умные мозги. Еще он настоящий огонь, этот мужчина…
Его дыхание — частое и короткое. Расправив плечи, Алиев выпрямляется, и моя ладонь соскальзывает с его живота.
— Я тороплюсь? — спрашивает он хрипло, нависая надо мной.
Обведя языком подрагивающие губы, говорю:
— Я лучше поеду домой…
— Карина… — сипит Алиев. — Расслабься. Бежать не обязательно.
— Я не бегу…
— А что
