Под кожей (СИ) - Мария Летова
— Если это все, то я пойду, — объявляет Кира. — Я, вообще-то, на диете. Я уже поужинала травой, после шести не ем ничего, только воду пью, так что давай обойдемся без официальной части. Мне завтра в шесть утра на покраску волос.
— Спасибо, — говорю я, ощущая в горле ком.
Кира встает из-за стола, резанув по моему лицу взглядом.
— Ты даже не представляешь, как сложно организовать собственную свадьбу, когда у родителей жениха стандарты — как у королевской семьи. Это стресс и… В общем, у меня тоже хватает дерьмовых дней, поэтому я не стану тебя просить мне что-то объяснять. В моем графике и так слишком тесно!
Не дожидаясь ответа, она разворачивается на месте, скрипнув по полу стильными «военными» ботинками.
Я остаюсь за столиком одна. С полным отсутствием аппетита и желанием убраться из места, которое жужжит, как улей. Даю себе лишь минуту на то, чтобы проводить взглядом удаляющуюся спину сестры.
Ее машину я видела на парковке у входа. Когда выхожу на улицу, заворачиваясь в полы пальто, красного «Мерседеса» Киры на месте уже нет, а что касается моей машины, то я ее не брала. Моя обувь одинаково плохо подходит как для управления автомобилем, так и для прогулок, но кое в чем сестра права: свободного времени у меня сейчас вагон, поэтому, наобум выбрав направление, отправляюсь на прогулку вдоль подсвеченных огнями витрин кафе и магазинов.
Мне хватает пятнадцати минут, чтобы продрогнуть и стереть каблуки о тротуарную плитку. В кармане ладонью сжимаю телефон, не решаясь достать его оттуда.
Два дня назад, когда я прощалась с Денисом Алиевым, он предложил писать ему в любое время, и воспользоваться этим предложением сейчас очень заманчиво…
Глава 19
Я единственный посетитель маленького кафе, когда Денис в него заходит.
Я выбрала это место наобум. Просто увидела вывеску. И предложила Алиеву присоединиться — он ответил, что освободится через сорок минут.
Это было самонадеянно.
Пусть понятие «в любое время» и не подразумевает каких-то ограничений, я не рассчитывала на то, что он бросит ради меня все свои дела в семь часов вечера вторника. Они у него явно были, ведь Денис одет в синий деловой костюм и белую рубашку. Не хватает только галстука, но официальности это не убавляет.
Те секунды, которые Алиев тратит, чтобы осмотреться, я использую не впустую — разглядываю его самого.
Деловой стиль безбожно ему идет, и мой взгляд не упускает ни одной детали. Я прохожусь глазами по пуговицам рубашки, лацканам, пряжке ремня. Одно то, что до лица я добираюсь в последнюю очередь, — кричащий сигнал.
Не опустить глаза, когда пересекаюсь с ним взглядом, мешает только сила воли.
Денис направляется к моему столу. Когда оказывается рядом, разорвать с ним зрительный контакт мешает уже то, что я увязла в фантастической зелени его глаз и в том, как они полыхают, пока меня рассматривают.
Остановившись над столом, он продолжает смотреть на меня, и в животе змейкой собирается холодок, который через секунду превращается в кипяток.
Я кручу ножку винного бокала, позволяя полыхающему взгляду скользить по моему лицу, шее, вырезу пиджака, из-под которого виднеется край черного кружевного корсета.
На этот раз хождение по краю кажется мне слишком опасной игрой, но в этом есть чертовски манящая острота. Благодаря ей живот снова обдает жаром, а воздух вокруг кажется душным. Денис колышет его, садясь напротив.
Стол квадратный и маленький, Алиев занимает его почти целиком, когда кладет на клетчатую клеенку руки.
— Мы что-то празднуем? — спрашивает он.
Хрипловатые нотки, в которые обернут его голос, пробираются мне под кожу. Взгляд, которым Алиев продолжает чертить по моему лицу плавные круги, — тоже. Он задевает губы, поднимается к глазам, снова опускается.
Я могла бы сказать, что праздную свой развод. Это могло бы быть правдой. Могло! Почему бы и нет? Но я вдруг по достоинству оценила возможность быть неизвестной. Это дает свободу, избавляет от необходимости объясняться или поднимать в душе рябь. Это свобода, и я хочу ею пользоваться.
— Нет, — пожимаю плечом.
Откинувшись на спинку стула, Алиев запускает пальцы в волосы. Ерошит их, не спуская с меня глаз. Роняет ладони на бедра, делает долгий вдох, а потом выдох.
— Мне нужно выпустить собаку из дома, — сообщает он. — Здесь без вариантов. Придется поехать.
— Как я могла забыть? — я улыбаюсь.
— Поехали со мной.
Он не разделяет моего веселья. Оно и меня быстро покидает. Стекает вместе с улыбкой, пока я смотрю в серьезное лицо напротив. В глаза, которые исподлобья наблюдают за сменой моих эмоций. В них привычная прямота, ожидание, и, хоть оно терпеливое, я все равно ощущаю его как разряд тока в своем позвоночнике.
Над столом сгущается тишина, ведь с ответом я не тороплюсь.
Внимание ко мне слишком обжигающее, чтобы его игнорировать. Чтобы быть уверенной — я знаю, что делаю.
Я не знаю.
И даже не пытаюсь прикидывать, чем этот вечер может закончиться. Только в одном я уверена на все сто: он не закончится ничем, чего бы я сама ни захотела.
Поднеся к губам бокал, я делаю глоток вина. Оно щекочет горло, и я откашливаюсь.
— Где ты живешь? — спрашиваю Алиева.
Денис называет район, с которым я не особо знакома. Вся информация, которой я об этом районе владею, сводится к тому, что он новый, находится за чертой города и это район частного сектора.
Не отпуская мой взгляд, Алиев стучит пальцами по столу.
Откинув за спину волосы, я забираю со стола свою сумочку и встаю.
— Мне нужно две минуты, — говорю я, прежде чем отправиться в туалет.
Я прохожусь по лицу пудрой, даже несмотря на то, что не нашла в своем макияже никаких изъянов. Обновляю помаду, добавляя к ней карандаш. И несмотря на то, что микровзрывы в моем позвоночнике улеглись, мне все еще жарко.
Уставившись на свое отражение, получаю напоминание о том, как идут моим голубым глазам эти тени для век. Выразительнее быть не может, и я так думаю не одна, иначе не чувствовала бы взгляд Дениса Алиева как сверло у себя во лбу.
Он расхаживает туда-сюда перед стеклянной выходной дверью, глядя то на меня, то на пол под своими ботинками.
Если бы магнитное поле, которое он излучает, можно было потрогать, я бы наверняка обожглась, но даже и без такого контакта
