Развод. Ошибку не прощают (СИ) - Хелен Кир
— Ой, льстец, — шутливо хлопаю по ладони, которая нагло сползает на живот. — Что с тобой, Семён Юрьевич, а? И прекрати вот это, — показываю на сближение. — Мы друзья, Сём. Коллеги. Я тебя очень ценю, но прошу оставить пошлые намёки. Я же правильно понимаю ситуацию? Ты вздумал флиртовать?
Он странно улыбается. Начинаю жалеть, что немного в резкой форме позволила себе высказать беспокоящие мысли вслух. Тысяча эмоций проносится по лицу Сэма. В ответ мягко улыбаюсь. Я слишком давно его знаю, чтобы сильно удивляться внезапной смене эмоций. Артист, блин.
— Ирин, а ты не хотела бы попробовать со мной? Почему бы нет? Бумаги на развод уже готовы и почти переданы. Ведь так? — опирается одной рукой около моей головы. — В конце концов у нас был опыт.
Приехали! Вот это да…
Что я слышу? Бред. Да бред же! Не может быть, чтобы человек изменился за максимально короткий срок.
Прикрываю глаза, сглатывая подступающее волнение. Рамка замигала сигнальными огнями. Подступает неловкое сожаление, что согласилась праздновать день рождения. Мне не особо хотелось веселиться, но Сэм преподнёс торжество в виде подарка. Да и публика собирается весьма почтенная. Прагматизм помноженный на веселье, такая формула у моего двадцатипятилетия.
— Разве в одну реку входят дважды? Мы прекрасно ладим по рабочим делам, Сэм. Зачем трогать личное? — пожимаю его ладонь. Не хочу нагнетать. Не вижу смысла разгонять волну до высоты небоскрёба. — Тем более не собираюсь лететь заново с обрыва. Разве не видишь, как изранилась при падении? Я думала, что ты лучше меня знаешь.
— Ир, а может клин клином?
— Внимания не хватает, что ли? — открыто улыбаюсь. — Так взгляни вокруг. Все женщины столицы хотят тебя, Семён Юрьевич. Ты плейбой, желанный выигрыш любой женщины от пятнадцати до восьмидесяти.
— А если тебя хочу себе? А если не нужны штабеля жаждущих женщин? Может я ждал пока твой Ковалёв облажается. Дал время на игру в семью. Не думала?
— Семён!
Выкрикиваю особенно резко. Спохватываюсь, и понимаю, что пока стоим в пустом помещении. Некому нас слышать. Рваными неверными движениями пытаюсь пригладить волосы. Трогаю раскрасневшееся лицо и одергиваю идеально сидящую одежду.
Перебор же! Ну куда так разогнался? Хлопаю ресницами и сипло обдуваю кожу дыханием. Куда бы провалиться?
Что сейчас услышала? И главное зачем?
— Прости.
— Подожди, — удерживаю его за пиджак. — Выйдем на воздух. Мне дышать нечем.
Он молча обнимает. Придерживая за талию, выводит на балкон. Опираюсь о плетёную спинку кресла. Пытаюсь унять мелкую сыпучую дрожь.
— Ты мой друг, понимаешь это ли нет? — слова бесконтрольно вылетают. — Друг! Сэм, я пару месяцев не живу с мужчиной, которого любила больше жизни. Это слишком короткий срок. Не готова к новым отношениям. Скажу больше, не хочу ничего подобного. Сейчас одно желание заработать деньги. Много денег. Хочу накопить и уехать из города. Только для воплощения цели придется впахивать. Можешь не беспокоиться, пока сотрудника не потеряешь. Но о цели знать должен.
Семёнов молчит. Отходит к перилам и закуривает сигарету. Молча пускает дым, глядя прямо перед собой. Праздник не начался, а я уже устала. Ковалёв атакует не переставая, а теперь и Сэм присоединился. Может оставить их на хрен без приза? Пусть просто бьются. Интересно, будет им интересно или нет?
Так может…
— Я для вас приз, да?
— Что?
Медленно бреду к парню и затягиваюсь прямо из его рук. Завороженно выпускаю дым. Смотрю как клубится в воздухе. Какое же дерьмо сигареты! Морщусь, потому как мгновенная гадость разливается прокисшей кислотой во рту. Хотя дым вьется красиво. Вот так и любовь, на вид сладость, а внутри гниль.
— Вы не за меня воюете, Сёма, — бросаю взгляд из-под полуприкрытых глаз. — Вы между собой сражаетесь. Как бараны встретились на одной тропинке и ни тот ни другой в сторону не уходит.
Он резко меняется в лице. Первый раз за время нашего общения отводит взгляд в сторону. Скулы заостряются, крылья носа трепещут. Злится. Только от чего? Может попала в цель?
Глава 21
Моя недоступная жена все ещё смотрела на открытую дверь, а я молился всему пантеону богов, чтобы не отказала.
Прошу тебя… Прошу… Сядь. Умоляю, Ира.
— Зачем?
— Хочу поздравить тебя.
— Можно здесь.
— Не пойдёт, Ириш. Нужно в другое место. Не пожалеешь, клянусь.
Ирина, выпячивает губу и подозрительно смотрит. Я же подвисаю на ней.
Суть в том, что она другая теперь. Будто не моя жена вовсе. Чужая и незнакомая женщина. Это общее впечатление. Каждый раз так происходит. Вот и сейчас переживаю чувство невесомости вновь. Надо признать — я сталкер своей запретной. Хотя запретным скорее сам являюсь для нее.
Затаив дыхание, жду реакции. Поведись на меня, детка. Ну поведись же!
Неужели ты не видишь, что не могу без тебя. Неужели не понимаешь, что кроме тебя никто… Никто! Ты же должна была изучить мой характер от начала до конца. Да, веду себя, как конченый дебил, знаю. Ну прости же меня!
— Нет, Андрей. Не надо пилить. Лучше… Лучше рубануть сразу.
— Т-с-с, — пара шагов вперед. Она обхватывает себя руками, словно защищаясь. Отвлечь срочно нужно, иначе сбежит. — Как тебе мой подарок?
— К-какой?
— Должны были привезти, — неопределенно киваю головой в направлении нашего дома. — Разве нет?
— А-а-а. Извини, не посмотрела. Не успела.
— Так что?
— В смысле?
Осторожно киваю на машину. От переживаний прячу сжатые кулаки в карманы брюк. Потряхивает, как тщедушного молокососа. Хочу побыть вдвоем. Сил нет, как желаю. Блядь, я расскажу ей. Все вывалю как есть, пусть потом казнит или милует, её право, но только едем уже.
Ириша, как заколдованная смотрит на распахнутую дверь. Глаза остекленели. Она замерла. Так и стоит, закрывшись руками и качается. Транс какой-то, ей-богу. От нетерпения по моей коже разливается жуткий зуд. Ползет по ногам, спине, к голове приближается. Еще немного и сорвусь. Как распоследний маньяк засуну в авто и увезу, а там будь что будет.
— Андрей, я не готова.
Это предложение вселяет дикую надежду на воссоединение. Опускаю голову, чтобы не напугать безумным выражением лица. Пялюсь в асфальт и стараюсь продышаться, чтобы уж совсем ненормальным не выглядеть.
— А когда? — тихо спрашиваю. — Когда будешь готова?
— Боже, — качает головой. Локоны выбивает шальной ветер. Волосы закрывают лицо. Ирина одним грациозным движением приводит прическу в порядок, а я снова залипаю. Царица… Такая стать, благородное достоинство. Любуюсь красотой. — Не это имела
