И солнце взойдет. Он - Варвара Оськина
– Спасибо за помощь, – она не смогла подавить порыв благодарности. – И извините, что задержала.
Последовала пауза, а затем тихая фраза:
– Меньше, чем могли бы, согласившись вызвать полицию.
И опять возникло ощущение солёного ветра. Но тут хлопнула дверь, с треском завёлся мотор, и в зеркале заднего вида Рене с непонятным волнением увидела, как с рёвом исчез мотоцикл в глубине улиц. Так стремительно, будто сюда в любой момент могли нагрянуть стражи правопорядка. Странный… очень странный тип. Врач? Медбрат? Или просто опытный водитель и сёрфер? Рене вдруг спохватилась, что даже имени его не спросила! Впрочем, он тоже не озаботился чем-то подобным…
Она вновь задумчиво посмотрела в зеркало и вздрогнула, заметив там любопытный взгляд водителя. Рене немедленно уставилась на уже чуть поникшую от стресса герберу, а потом вдруг вновь почувствовала это. Впервые, как разбила горшок; впервые, как встретилась с незнакомцем и завела с ним разговор. Шрам! Он вспыхнул знакомым зудом, хотя молчал на протяжении всей странной встречи, словно его не существовало. Будто от лба до плеча не тянулась кривая линия сросшейся кожи, что при каждом удобном и не очень моменте напоминала о себе колким жжением. Это было так странно… Неужели тот странный парень его не заметил?.. Нет, невозможно! Тогда, счёл чем-то незначимым? Или же, наоборот, принял как данность? Как мы принимаем глаза, нос и брови, сотни родинок или веснушек? Бог его знает… Рене вздохнула. Жаль. Очень жаль, что она никогда не узнает ответ.
А такси всё углублялось в переплетение улиц и подземных тоннелей, и чем мельче становились за спиной высотки делового центра и длиннее ленточные домики спальных районов, тем отчётливее Рене понимала, что со своим везением умудрилась выбрать самый неблагополучный квартал в самом безопасном мегаполисе Канады.
Её новый дом располагался на пересечении двух магистралей (о чем, вообще-то, хозяин мог бы предупредить), и стоило жёлтой машине свернуть с автотрассы, как мимо потянулись промзоны. Потом те сменились на испещрённые ржавыми потёками домишки, которые чередовались вполне приличными особняками, однако следом на глаза попались перевёрнутые мусорные баки, остовы старых пикапов и довольно хмурые лица шедших по своим делам горожан. А потом машина остановилась на каком-то грязном углу, не удосужившись даже припарковаться, и заглушила мотор.
В этот час улицы были пусты. С двух трасс доносился грохот проезжавших автопоездов, стук колёс о стыки моста, а где-то слева лязгали инструменты в двигателе ржавого тягача. Тот стоял прямиком на давным-давно развороченном газоне и, кажется, вытряхнул всё своё масляное содержимое на украшенный выбоинами асфальт. Именно в этих грязных внутренностях сейчас копался толстый пожилой механик.
Рене вышла из машины и огляделась. Что же, никакого сравнения с тихим старым Квебеком. Но это ведь к лучшему? Она вновь осмотрелась и успела в последний миг отступить, когда мимо прошуршала пустая упаковка из-под сухой лапши, следом раздался небрежный стук чемодана.
–Bonne chance, mademoiselle17, – пробормотал водитель, а затем вскочил обратно в машину и, оставив после себя следы пробуксовки, унёсся прочь. Ну, вот и проводил.
По скрипучей деревянной лестнице Рене поднималась со всей осторожностью, но всё равно зацепилась за давно отпавшую решётку ограды. Та, скорее всего, должна была стать непреодолимой преградой на пути вора, однако болталась на одном лишь торчавшем гвозде и могла защитить разве что от особо глупых ежей. Перехватив поудобнее стакан с герберой, Рене отцепила грязный подол некогда белого платья, расправила складки плаща и нажала на дверной звонок. В ответ была тишина. Попробовав ещё разок, она поняла, что тот попросту неисправен – торчавшие прямо из стены обрезанные провода были на редкость красноречивы.
– Хэй, мадемуазель, – раздался хриплый вопль на французском, и Рене обернулась. Снизу на неё смотрел тот самый механик. Он небрежно вытирал руки о грязную рубаху, пока изучал представшую перед ним девушку. Впрочем, Рене тоже не теряла времени. Потерев шрам, она мгновенно вычленила из сотни менее важных симптомов свистящую одышку, определённо отёкшие руки и общую одутловатость. Значит, проблемы с сердцем, а может, и с печенью. Тем временем мужчина подошёл ближе. – Ты, что ли, Роше?
– Да. А вы Джон Смит? – начала было Рене, но её не дослушали.
– Вот же ромашка досталась, – проворчал механик, а затем смачно высморкался прямо на асфальт. – Короче. Правила простые. Не шуметь, мужиков не водить, музло своё громко не включать. Ясно?
– Вполне, – осторожно ответила она.
– Твоя квартира наверху. Моя внизу. Услышу топот – вылетишь вместе со своим кустом быстрее пакета с мусором. Если будешь поздно возвращаться, то сзади дома есть пожарная лестница и дырка в заборе, чтобы не будить меня. Оплата ежемесячно. Наличными. Это тоже ясно?
– Более чем, – Рене нервно улыбнулась. Ладно, могло быть и хуже. Ведь так? В конце концов, что ещё она хотела за такую цену… Тем временем Смит откашлялся и снова сплюнул.
– Твой вход слева, – он кивнул в сторону двух одинаковых дверей, которые виднелись из-за спины Рене. – Ключи в почтовом ящике, а все твои пожитки стоят внизу у лестницы.
– Спасибо, что занесли коробки, – искренне поблагодарила она, на что старик брезгливо фыркнул.
– Ещё чего. Грузчиков своих благодари. В жизни бы не стал корячиться.
Он снова всхрапнул, покачал головой и, очевидно сочтя беседу исчерпанной, поковылял обратно к своему тягачу. Ну а Рене вновь огляделась и по мокрому асфальту поняла, что ей отчаянно повезло. Похоже, в Монреале совсем недавно закончился дождь.
Вещи и правда нашлись прямо около старой лестницы, что вела на второй этаж. Пятнадцать тяжёлых коробок, на которых то и дело встречались нарисованные Энн забавные рожицы и послания вроде: «Не болей!» или «Хватит оправдывать мир!» Это оказалось чертовски приятно, и радость от таких находок не портил даже задувавший из-под двери мерзкий сквозняк.
Рене вообще считала, что ей повезло. Дом оказался построен из камня, а не опилок, как большинство канадских малоэтажек, так что, когда этой зимой провинцию вновь накроют метели, у неё будут все шансы пережить несколько дней без света, воды и, самое неприятное, отопления. Так что, приободрившись, Рене подхватила герберу, свой чемодан и отправилась покорять скрипучие высоты.
Снятая впопыхах квартира оказалась крошечной и довольно убогой. Голые стены с чуть облупившейся краской, полутёмная ванная, спальня и, конечно, гостиная, что отделялась
