Полынь-ягода - Светлана Геннадьевна Леонтьева
— То есть, просто подобрать детали, сложить пазы, ввинтить провода и включить в сеть — этого мало? — Росинская обрадовалась. — Нужно ещё что-то?
— Понимаешь, любая формула сборки, даже строжайшая строгость и точность её — не гарантирует врачебные качества! Их просто нет! Они появляются в том случае, когда вложена душа…и ну, словом, ты поняла?
— Молитва что ли?
Агата на мгновение замолчала. Ей не хотелось объяснять подробности. Какой смысл? Педагогу без технического образования говорить о фазах переменного и постоянного тока?
— Да, вроде того. Это некое подобие лунного календаря, когда можно сажать морковь, салат и помидоры! А когда можно зачинать сына. И когда выть на луну!
— А-а-а…Называй меня Ёлочкой, — Юлия ловко перевела разговор. Она совсем не разбиралась в технике. Даже в своём авто. Она всё время обращалась к мужу, называя педали резиновыми штуками под ногами, а ручку переключения скоростей — лаковой палкой между сидениями. — Луна это интересно! И посадка моркови! Надо будет посоветовать свекрови, чтобы она читала посевной календарь.
Бонифаций легко воспринял новость об отъезде Поти.
В конце концов — получить в подарок квартиру, хотя и крошеную, хотя в Тюмени, да хоть за полярным кругом бесплатно — это большая удача для мало зарабатывающей матери. И то, что Поти приоделась в стильную одежду, преобразилась внешне — Бонифацию, несомненно, нравилось. Он уже устал, что мать выглядит замухрышкой в её вечно балахонистых юбках, в широких брюках, в каких-то застиранных кофтах и растянутых свитерах. А тут ещё и квартира в подарок! Тем более, что Пот действительно грудью-прямо встала на защиту Росинской, что помогло поменять мнение об этой вороватой женщине в соцсетях, в обществе. А это в наши дни дорогого стоит!
Так подумал Бонифаций. Но в ответ он лишь кивнул. Улыбнулся. И по-доброму приобнял мать. А жизнь-то налаживается! — хохотнул сын, провожая в последствии Поти на вокзал.
Бонифаций проснулся от настойчивого стука в дверь. «Кому ещё не спится?» — подумал он и направился в прихожую. Это только в книгах бывает: накинул шёлковый халат, надел тапочки и шаркающей походкой в развалку пошёл открывать. Нет, Бонифаций по-спортивному ринулся в прихожую. Он подумал, что вернулась мать, что ей там в Тюмени не понравилось, просто стало одиноко, вот Поти и вернулась.
Нет, на пороге стоял незнакомый мужчина.
— Если вы сосед снизу, то у меня ничего не течёт. Если вы слесарь, то идите спать. Если бомж за деньгами на бутылку, то выйдете, я вам дам опохмелиться! — выпалил Бонифаций незнакомцу.
— Не угадал! Я — Матвей Андреев, просто знакомый вашей мамы. Мне нужна помощь.
Глаза у мужчины блуждали, словно существовали отдельно от лица. Он дышал прерывисто. Что-то было в нём отталкивающее. Неприятное. Бонифаций вспомнил, что мама рассказывала о некой группе людей, с которыми она познакомилась на сайте, пытаясь заработать хоть какие-то деньги. И ещё Поти предупреждала Бонифация о неких аферистах, пытающихся завладеть её Кушем. В книгах обычно пишут: незнакомец был плотного телосложения. На нём была шляпа, пальто и кепка. Но перед Бонифацием стоял какой-то неприятный тип без опознавательных знаков. Некая субстанция, сыворотка, кефирная закваска в виде человека. Бонифаций понял, если он закроет дверь, сказав, что мамы нет. Уехала. То начнутся расспросы: куда, зачем, дайте адрес.
— Тогда выйдете на улицу. Сядьте на скамейку, я оденусь, присоединюсь к вам, и мы поговорим, — голос у Бонифация был спокойным. Даже чуть вялым. Это отрезвило Матвея Матвеевича.
— Захватите чертежи!
Бонифаций не стал спрашивать: какие? Для чего? Это было бы глупо. И неверно. С такими, как Андреев надо вести себя сдержанно. И попытаться извлечь хоть какую-нибудь выгоду. Или, по крайней мере, выйти сухим из воды. Из этой мутной жижи, в которую его пытается погрузить эта кефирная масса.
— Понимаете, я всё поставил на кон! — воскликнул Андреев, когда Бонифаций сел рядом на скамейку. Было раннее утро. Осыпались листья. Шуршал ветер. Ничего особенного, обычная среднестатистическая сентябрьская погода.
— А-а…ну и что? — кивнул Бонифаций, позёвывая.
— Вы молоды, и вам не понять! А у меня семья! — Матвей Матвеевич то и дело срывался на крик. — Я встретил вашу маму на презентации её разработок в кафе. Один старичок купил её Куш и излечился. Ещё многим людям, кто занимался этой практикой, полегчало. Я выпросил у старика Куш на время, потому что ваша мама наотрез отказалась изготавливать эти приборы, аргументируя тем, что это незаконно, ибо не утверждено в Минздраве Мы с моей женой и приятелем Евгением — инженеры! Кое-что понимаем в технике. Мы разобрали прибор, составили схемы. Купили оборудование, сняли помещение. Изготовили около десятка опытных образцов, сделали рекламу. Продали. Но, увы, люди стали жаловаться на то, что Куш — это пустышка! Стали угрожать судом. Нас вот-вот повяжут…
— А причём тут я? — Бонифаций пожал плечами.
— Где ваша мама? — Матвей Матвеевич схватился за голову, затем вскочил на ноги и вцепился Бонифацию в куртку. — Я готов отдать любые деньги! Любые! Скажите, где она?
Двадцати четырёх летний юноша понял: тут одной улыбкой не отделаешься. Тут нужны радикальные меры. Бонифаций оттолкнул Матвея Матвеевича:
— Мамы пока нет.
— Где она?
Бонифаций махнул рукой, очерчивая ладонью круг над головой, заводя глаза и хмыкая носом.
— Она больна?
— Вроде того, — кивнул Бонифаций. — Но это не совсем болезнь. Там нечто иное.
— Она в психушке? — выпалил Матвей Матвеевич.
— Ну…
— Я так и знал! Она мне сразу показалась невменяемой! Но отчего же первоначально Куш помог некоторым людям?
— Совпадение. Ну, молитвы там…знахари. Обереги. — Бонифаций снова неопределённо махнул рукой. — Тем более Минздрав и прочие инстанции отказали.
— Дайте мне чертежи! Они у вас с собой?
— Ну…просто так я вам ничего не дам, — Бонифаций упрямо поджал губы.
— Сколько? — Матвей Матвеевич сунул руку в карман.
— Вы же сказали, что у вас ничего нет. Что вы всё поставили на кон…
Бонифаций давно хотел приобрести машину. Пусть подержанную. Пусть «Калину». Денег у него особо не водилось, Бонифаций содержал свою девушку Лилю, подрабатывал в баре, ночью дежурил на вахте.
Матвей Матвеевич молча достал пачку купюр. Это была тоненькая такая пачечка пятитысячных.
— Давайте чертежи этого Куша.
— Нате, — Бонифаций с готовностью первоклассника протянул три папки, которые Поти оставила в шкафу. — Здесь всё, что было. В первой папке изначальная версия. Во второй доработанная и в третей окончательная. Там есть подробное описание. Чертежи. Планы. Последовательность сборки. Надеюсь, теперь вы отстанете от нас?
— Отстанем!
— Тем более, мама вообще бросила все занятия. И у неё,
