The Мечты. Минор для мажора - Марина Светлая
- А ты всерьез хочешь затащить меня в кроватку или прикалываешься? – парировала она в тон ему.
- Я всерьез предлагаю расслабиться после тяжелого, но плодотворного рабочего дня.
- Мне есть с кем расслабиться.
- Так-то у меня тоже. Но иногда хочется разнообразия.
- Не могу похвастаться таким желанием, люблю стабильность, - пожала она плечами и потянулась за своей блузкой, висевшей на вешалке между зеркалами. – А моя стабильность – это Моджеевский Богдан Романович. Твой друг, вроде как? Или я что-то путаю?
- Стабильность? – насмешливо переспросил Дима. – Креативный подход к действительности. Думаю, так это еще никто не называл.
Этим он ее окончательно достал, и поскольку свести все к шутке уже точно не выходило, она чуть нахмурила брови и проговорила:
- Знаешь, в универе мой нестандартный склад ума отмечали особо. Так вот сейчас он подсказывает мне одну прописную истину. Ты от Моджеевского зависишь сильнее, чем я от тебя. Потому отдыхай. А отменишь пункт приказа о кадровых перестановках относительно моего имени – расстроюсь очень, Богдану расскажу. Как думаешь, что он с тобой сделает, а?
- А сама ты как думаешь?
- Предположения для тебя не самые радужные. Боюсь, что канала тебе не видать тогда, как своих ушей. И назад не вернешься. Земля слухом полнится, а о тебе слухи не самые лестные. Это же ты супругу Бергента того… как боевую лошадь?
- Зато родственные связи сильнее любых слухов, - Ярославцев легко подхватился со стула, в два шага оказался на выходе из гримерки, остановился и обернулся к Алине. – Никогда не сбрасывай это со счетов, малышка.
Прищелкнул языком и свалил восвояси.
А Алина осталась стоять посреди гримерки, пытаясь хоть как-то переварить случившееся. Бред. Какой же бред. Идиотский день. Совершенно дурацкий. Невозможный.
Какие еще, к черту, родственные связи? Каким боком он к семье Моджеевских, в которую ей так хотелось попасть?
Она очень хорошо помнила, как сам Богдан после той пресловутой вечеринки, где представляли нового генерального директора телеканала, пояснил ей, что Ярославцев – его бывший одноклассник. А в чем был «сюрприз» - Алина тогда так и не поняла.
А тут, оказывается, еще какие-то родственные связи!
Корлеоне по-солнечногорски, блин!
Алина фыркнула и встряхнула блузку, оставшуюся в руках. Потом быстро переоделась, достала пальто, схватила сумку и вышла в коридор, погасив за собой свет. Ее буквально разрывало изнутри. И от торжества, что упоминание имени Богдана все-таки выпроводило Ярославцева к лешему. И от досады, что она совершенно ничего не понимает. Будто бы Димон указал ей ее место: он, дескать, в семье, а с ней Моджеевский просто спит.
Да это так и было. Так и было.
Потому что она никак не могла вписаться в историю жизни Богдана.
Алина убеждалась в этом все сильнее, несясь коридором студии, спускаясь в лифте, выбираясь по какому-то замысловатому предбаннику, пока не добежала до просторного холла внизу. Вынула из сумки ключи, накинула на плечи пальто. И выскочила в разъезжающиеся двери, оказавшись на улице. Ее крошка стояла неподалеку от здания телецентра. Алина запахнула пальто, сжав воротник у горла и двинулась к ней. И только оказавшись внутри, выдохнула. Потом потянулась к телефону и набрала Богдана, до конца не отдавая себе отчета в том, ради чего она звонит.
- Освободилась? – резко отозвалась трубка голосом Моджеевского.
- Я была в вечернем эфире. У меня уважительная причина, - проговорила она с улыбкой, моментально меняя интонацию с планируемой на необходимую в ответ на его резкость.
- Карьерный рост, - подытожил Богдан. – Понравилось?
- Нет. Куда больше мне бы понравилось, если бы получилось спасти то, что осталось от сегодняшнего вечера. Ты приедешь?
- Только не говори, что ты мечтаешь стать домохозяйкой.
- Боже упаси, Моджеевский! Но поныть – святое. Так как? Приедешь? На мне, между прочим, чулки с подвязками. А дома есть твое любимое вино.
Почему ж не приехать?
Их ужин был спланирован заранее, да и Алинка старается. Угадывать его настроение, подстраиваться под желания. Удивлять, соблазнять, покорять. Поди ж ты! Чулки с подвязками, вино. И ведать не ведает, что любит он бурбон. Может, и догадалась бы, если бы он хоть раз привел ее домой, где у него имелась неплохая коллекция элитного напитка, стаканов от топовых производителей и камней. Вот только встречались они всегда у нее и пару уик-эндов провели загородом. А дача Моджеевских, на которой снова поселился Богдан после возвращения, была слишком личным миром, чтобы впускать туда посторонних.
Единственное место, где он, оставаясь наедине с собой, выдыхал все: груз ответственности, ожидания окружающих, бесконечные документы-совещания-стратегии-аналитику. Выдыхал самого себя, от которого уставал. И здесь же мог мирно сосуществовать с собой – которым был в действительности.
Мирно. Мирно, но не сегодня.
Сегодня мира ему было и в своем логове не найти.
Дернул же черт!
Собственно, этот же самый черт дергал его с того дня, как Димон устроил ему «сюрприз». Тянул, волок почти против воли – обратно в лабиринт, из которого выхода не было. И Богдан не знал, как снова умудрился в него угодить. Следствие незакрытых гештальтов? Не долюбил когда-то, не прожил, вот и зудит без конца – в голове, под ребрами. Сначала не болезненно, но тревожно, а теперь вот… после той случайной встречи, когда он купил Алине брошь – с удвоенной силой. Не долюбил? Не прожил? Чем еще объяснишь?
Сегодня лабиринт забрезжил светом там же. На пороге Юлиного магазина. Неожиданно?
Наверное, нет. Если по лабиринту тянут черти – то куда им его еще притянуть?
А ведь знал, избегал как мог. Максимально загружал свои дни работой, свободные часы проводил с Алинкой, чтобы бормотала ему что-то рядом, как радио. Чтобы было с кем.
Но что-то пошло не так. Сначала сообщение от Акаевой, что придется отменить ужин, потому что ее впихнули в вечернюю программу новостей, и значит, закончит она поздно, скорее всего. Потом раннее окончание его собственного рабочего дня. И абсолютно свободный вечер, в который он и вписывал Алину лишь ради того, чтобы было чем заняться.
И еще тот факт, что ему в память врезалась вывеска на двери магазина винтажных украшений. Часы работы. 10:00-20:00.
Так, в семь часов вечера он обнаружил себя на крыльце «Vintage Lady Shop». Прямо у порога. И разглядывал витражные стекла на старой, наверное, дубовой двери.
Потом толкнул ее, вновь удивившись, как легко движется вся эта
