Шипучка для Сухого (СИ) - Зайцева Мария
А я не хочу вязаться с дерьмом. Всегда был против этого. Знаю потому что, что это за дрянь, как быстро от нее сходят с ума, насколько это грязные бабки. Грязнее только смерть. Хотя и тут под вопросом.
Нет, я хочу спокойствия, насколько это возможно.
У меня есть свой бизнес, одни только ритуальные услуги приносят вагон бабла. И это легально.
Практически. Взял-то я его не особо правильно, но кто теперь вспомнит? Главное, что уже все почистил.
И теперь там вообще кристально. Ну, насколько это возможное, естественно, у нас.
Братва не понимает причин. Не верит. Вон, Захар подвох ищет.
А его нет, подвоха.
Есть причина.
Маленькая такая, тоненькая и шипучая, как радужная змейка. Та самая, у которой укус сто процентов смертелен.
Укусила в сердце, и все, пи**ц тебе, Сухой.
Вовремя ловлю себя на том, что рожа неконтролируемо расплывается в улыбке, сдерживаюсь, кидаю взгляд на Захара. Не заметил. В картах весь.
— Добавляю.
Думает. Смотрит. Решает. Смешной.
— Отвечаю.
— Открываем.
У меня двадцать.
У него девятнадцать.
Ругается.
Я невозмутимо забираю бабки.
— Еще?
— Да пошел ты!
Прикуривает опять, смотрит зло. Смешной. Проигрывать не любит. Чем-то меня этот спортсмен, зоны не нюхавший, цепляет. В хорошем смысле. Он кажется правильным. Цельным. Надежным. И мне дико не хочется, чтоб он лез в дерьмо, в которое нас толкают.
Но говорить ему я ничего не собираюсь. Это его жизнь и его решение.
А мне домой пора.
Шипучка ждет.
У нее сегодня смена утром закончилась, должна отоспаться уже. И завтра дома. А это значит, что можно из постели не вылезать сутки.
При одной мысли о постели и Шипучке в ней, немного поджимается все внизу. Кааайф.
— Я поехал.
— Слышь, Сухой, — голос Захара тормозит меня уже у двери, — а если реально, какого ты соскакиваешь?
— Жениться хочу. И детей, — почему-то совершенно честно отвечаю я.
Захар только качает головой и кивает.
Я выхожу из душного прокуренного полуподвального помещения, смотрю на часы и решаю заскочить в одно место. Там в прошлый раз брал пионы.
Шипучка любит пионы.
В лавке знакомая девка, улыбается, даже заигрывает, похоже. Но мне откровенно похер. И вообще мерзко. Я не в первый раз прихожу, беру у нее букеты. Понятно, что не маме. Но ее ничего не останавливает. Есть все же наглые бабы.
Практически перед выходом она типа оступается и падает на меня, вынуждая подхватить. Тут же выгибается, оттопыривает зад и смущенно бормочет извинения. А сама все ближе жмется.
Отставляю в сторону, забираю букет, выхожу. Все, больше я сюда не приду. Жаль, конечно, но в принципе, в Питере есть еще места, где можно цветы купить.
Бегом поднимаюсь по ставшему родным за этот год парадному к квартире Ольки.
Вася сдает очередную сессию, да и дел у меня особых сегодня не было. Из тех, что требовали бы его присутствия.
Я его, кстати, честно предупредил, что отхожу от дел. Думал, может, захочет свалить. Типа, молодой парень, очень крутой боец. На хорошем счету. Может зашибать бабло.
Но Вася только кивнул солидно. И продолжил делать то, что делает. Прикрывать мне спину.
Шипучка открывает сразу.
И такой теплой волной проходит по всему телу.
Ждала. Ждала меня, значит.
С некоторых пор для меня пи**ц как важно то, что есть человек, который ждет. Который рад мне.
Просто так. Просто потому, что я — это я.
Моя сумасшедшая, честная, открытая Шипучка.
Она за этот год, что мы встречаемся, (нечасто, не так часто, как бы мне хотелось, но я исправляюсь же, да, Ольк?) вообще не поменялась. Все такая же тонкая, красивая до боли и прямая до остроты.
И хочет меня. Просто меня.
Не Сухого, удачливого мудака с баблом, рассованным по карманам, опасного и злого (почему это так привлекает баб? Хер поймешь).
А Олега. У которого литературное имя.
Обычного. Уставшего. Иногда злого. Грубого. Недовольного. Больного. Всякого.
Ждет. Терпит мои закидоны. Фырчит. Злится. Бывает, шипит. Пару раз царапала физиономию. Не во время секса, а так. Налетала кошкой дикой, только и успевай хватать за тонкие запястья. Секс после этого был особо запоминающимся.
Я не понимаю, не могу осознать, что меня в ней до такой степени цепляет, что даже не то что смотреть…
Нет, и подумать не могу про других. Я и раньше не сильно ходок был, так, как и все, наверно… В меру. А теперь вообще.
С того самого первого нашего раза, когда нехило так утешил испуганную зареванную девочку.
Наверно, в самом деле существует какая-то хрень, типа того света или тонкого мира. Я читал про это. И еще в зоне с одним философом сидел, так он складно про такое болтал.
Может, реально мне брат на нее тогда указал, на кладбище.
Типа, спасение это твое, Олежа. Судьба. Не зря же залип моментально.
А ведь, если б не она… Разве задумался бы я о том, чтоб соскочить?
Ни за что!
Раньше даже мыслей не было таких. Все шло и шло.
Крутился в колесе и думать не хотел о том, что дальше.
А тут, с ней…
Она не одобряет того, что я делаю.
А, учитывая, что она еще и не знает толком ничего, то вообще на измене постоянно.
И хоть я пытался ее уверить, что все нормально и прям невинно, и мы просто розовых единорогов пасем, но не поверила.
Она все же за год работы на скорой много дерьма увидела. Она знает, что происходит в городе.
И она боится. Я точно знаю, что боится за меня.
И переживает. И плачет.
А это мне рвет все внутри. Давит. Дышать мешает.
Она не просила, нет. Не запрещала. Не дура потому что.
Она просто переживала так, что я сам решил.
И, в принципе, стоило начать думать в этом направлении, как все пошло складываться. И нормально так складываться. Сейчас пока три ритуальных фирмы у меня, мужики заколачивают неплохо, я с них имею тоже хорошо. Но в планах расширение еще на одну фирму. Там, правда, сложности с хозяином. Но они решаемы. Вот разберусь, кину в общак отступные и свалю.
Конечно, иллюзий нет, что отпустят, но договорюсь. Буду побольше отстегивать. Решу, короче.
А потом можно уже и о свадьбе подумать. Шипучка моя пока не в курсе. Но я ее скоро в известность поставлю.
— Олег!
Она повисает на мне, дышит со всхлипом. Понятно, опять переживала. Я задержался с этими цветами, обещал раньше.
С недавно задаренным телефоном она пока не умеет обращаться, а потому волнуется. Да и знает, что звонить мне не надо. Мало ли, где я?
Обнимаю, сжимаю тонкие плечики, отстраняю от себя. Тени под глазами, усталая такая.
И желанная. Несмотря ни на что.
Но какой, нахер, секс?
Нет, пожрать, ее покормить и спатки уложить.
А с утра, возможно, что и…
Но тут мое благостное течение мыслей и любование Олькой прерываются.
Шипучка неожиданно узит глаза, потом ведет пальчиком по шее.
Я удивленно смотрю на красное пятно на подушечке пальца и сразу соображаю, в чем дело.
Овца-цветочница!
Достала-таки!
А я и не заметил даже.
Я смотрю на Ольку, понимая, что все, что сейчас скажу…
Ну, короче, впустую будет.
Шлялся, задержался, в помаде.
Сука!
Похоже, и утреннего секса не будет мне!
20. Примерно девятнадцать лет назад
Я грею ужин. Ничего особенного, просто картошка с котлетами и овощами.
Олег любит, чтоб сытно и просто. Мне хочется ему готовить. Я бы, может, и что посложнее научилась, но ему не надо.
Я грею уже в третий раз, потому что он задерживается.
Нервничаю, поглядываю на телефон — красивую красную игрушку, которую страшно трогать, а вдруг сломаю? У нас на станции телефон только у заведующей. Я даже на работу его не беру, неудобно как-то.
Да и вдруг зазвонит на вызове? Не представляю, как буду отвечать при пациенте.
