Гриндер - Саманта Уиски
— Спасибо. Я подумаю об этом, но почти уверен, что просто лягу спать.
«И уберусь к черту подальше от тебя, пока не потерял свою няню из-за сексуальных домогательств».
— Хорошо, что ж, предложение всегда остается в силе. Я не возражаю. — Она скрестила руки под своими идеальными грудями. — Не то чтобы у меня был парень или какая-то социальная жизнь, кроме Джанин и Пейдж.
Я открыл бутылку с водой и сделал несколько быстрых глотков.
— Да, и твоим друзьям здесь всегда рады. Серьезно. Теперь это и твой дом тоже.
Ее улыбка была слабой, но искренней.
— Это очень много значит.
Я неловко кивнул.
— Увидимся с тобой позже.
— Ага, позже.
Я выбежал с кухни так быстро, что комната с тем же успехом могла быть охвачена огнем, и направился на самый нижний этаж дома, пока не добрался до своего спортзала. Из окон от пола до потолка открывался вид на озеро Вашингтон, где в последний момент заходило солнце.
Запустил беговую дорожку, вставил наушники, включил Эминема и сделал громче. Мое сердцебиение было ровным, когда мои ноги стучали по тренажеру подо мной, мое дыхание было размеренным. Может быть, в конце концов, я был не так уж сильно не в форме.
После того, как я пропустил большую часть прошлого сезона, когда, черт возьми, повредил плечо, не был уверен, что когда-нибудь вернусь к «Акулам», но тренер сохранил меня в составе. Я все еще лидировал на своей позиции, если только этот ребенок-новичок не выбьет меня.
К черту, это мое место.
Да, шесть месяцев назад я не смог бы бежать с такой скоростью без крика боли. Шесть месяцев назад я все еще был перевязан и чертовски сломлен после того, как Хелен ушла от нас.
А потом Бейли вернулась в мою жизнь, только окончив аспирантуру в Корнелле. Нас не свела судьба — я не был столь глуп. Наши матери подталкивали нас друг к другу, и не в романтическом плане — они тоже не были глупыми, — но мне нужна была помощь, а Бейли — работа, пока она не выяснит, что, черт возьми, ей делать со своей жизнью… и ее двумя степенями в области искусства и философии.
Все было идеально, пока я не увидел ее снова. Та девушка, с которой я рос или пока учился в колледже в У-ваше (прим.: слэнговое название университета Вашингтона), а она была в Айви… что ж, ее давно уже не было. Это было не похоже на то, что она делала один из тех идеальных макияжей, нет, Бейли всегда была хорошенькой, с глазами лани, и такой же красивой внутри, как и снаружи. Но теперь…
Черт, теперь она была сногсшибательна и, видимо, даже не подозревала об этом.
И что еще хуже, у моего тела был гребаный радар Бейли. Она вошла в комнату, и у меня встал — даже, когда я напоминал своему телу, что эта девушка была под запретом.
Не то чтобы мне не нравился секс. Черт, я любил секс. Обожал женщин. Я трахал много женщин. Но затем они уходили.
Первая женщина, которую когда-либо любил, ушла, в то время как я умолял ее остаться… Поэтому теперь они уходили, потому что я говорил им сделать это… Давайте будем честными, не то чтобы они не знали, что это было частью пакета, когда я снимал с них трусики.
Я сказал, что трахал женщин… Я не трахался с женщинами.
В этом была разница.
Конечно, в последнее время все они были блондинками. Да какая угодно: блондинка или рыжеволосая, но никогда не брюнетка. Никого, кого я мог бы случайно принять за Бейли.
Я никогда не собирался делать этого, и не имело значения, как сильно мой член умолял об обратном. Если она и не была под запретом, потому что мы выросли вместе — наши матери были лучшими подругами, — то ее определенно нельзя было трахнуть, потому что по сути дела она принадлежала Летти.
А я ничего не крал у своей дочери.
Черт возьми, ни за что. Девочка заслуживала всего мира, и это было именно то, что я собирался ей дать.
На третьем километре я сорвал с себя футболку, вытер пот со лба, прежде чем отбросить ее и пробежать еще два. Нет ничего лучше небольшой пробежки, чтобы избавиться от сексуального напряжения.
Это пройдет. Я привыкну к тому, что Бейли здесь. Она станет мне сестрой, и все эти сексуальные позывы исчезнут. Не то чтобы они у нее были. Черт, тогда у нас двоих были бы проблемы.
Но это был просто чертовски возбужденный я, страстно желавший девушку, которая никогда мне не достанется, а я больше не был маленьким мальчиком. Я был взрослым мужчиной, игроком команды НХЛ «Сиэтлских Акул» и лучшим, черт возьми, гриндером в лиге. Что еще более важно, я был отцом Летти, и поскольку у ее матери было столько же материнского инстинкта, сколько у гребаного камня, я был всем, что было у Скарлетт.
Меня должно было быть достаточно.
Более чем достаточно.
Я должен был быть всем.
Раздался сигнал шестого километра, и я снизил скорость беговой дорожки, разминая плечи и мышцы, прежде чем отправиться в душ.
Это было именно то, что нужно. Я поздравил себя с тем, что удовлетворил свои низменные потребности вместо того, чтобы наброситься на свою няню, когда поднимался по лестнице. Посмотри на меня, такой цивилизованный и все такое прочее.
Я был так сосредоточен на своих ногах, что не заметил Бейли, на ступеньках третьего этажа, пока чуть не столкнулся с ней.
— Черт, прости, — сказал я, хватая ее очень гладкие, очень обнаженные плечи.
— О, это моя вина! Летти попросила еще воды, и я принесла ей стакан, — сказала она, но я едва ее расслышал.
К черту мою жизнь. Это то, в чем она спала? Светло-фиолетовые шелковые шорты едва прикрывали ее бедра, а тонкие бретельки топа в тон выглядели достаточно хлипкими, чтобы можно было разорвать. Своими зубами.
Один. Хороший. Укус.
— Гейдж?
Мои глаза закрылись. Почему мое имя слетает так чертовски хорошо с ее уст?
Я почувствовал, как ее пальцы мягко коснулись моей влажной от пота кожи.
— Эй, ты в порядке? Это из-за плеча?
Я сглотнул и открыл глаза, качая головой с вымученной улыбкой.
— Не-а, я в порядке.
Ее глаза были широко раскрыты, золотые искорки плясали среди зеленых завитков, когда она изучала мою грудь, прикусив нижнюю губу зубами.
— Ты уверен? Я имею в виду…
