Измена. Простить или забыть - Даша Елизарова
Можно, конечно, к Геле, но я не хочу сейчас лишних глаз и ушей. Наверняка последуют вопросы, на которые у меня нет ответа, а придумывать небылицы нет желания.
Мой муж целовал другую женщину. Точка. Какие уж тут оправдания могут быть?
Считается ли поцелуй изменой?
Да? Нет? Может быть?
Секса же не было.
Или уже был?
Аррр!
Я хватаюсь за волосы и оседаю на лавочку. Голова гудит, в ушах звон, в висках пульсирует такая боль, что я не чувствую все остальное тело, оно будто атрофировалось.
Внутри все болит. Сильно.
Считается ли изменой поцелуй?
Не знаю, как насчет измены, но это предательство — точно. Во всей его красе.
Классика жанра, мать его. Мне рассказывал о том, как много у него дел, а сам прекрасно проводил время с другой. Да не просто с другой! Первая любовь, женщина, с которой есть общая история, покрытая тайной.
Тыльной стороной ладони смахиваю слезы. Рукав куртки уже в некрасивых пятнах от косметики, которую я стираю вместе со слезами.
Вот, даже тут. Я не умею красиво страдать.
А Диана наверняка промакивает слезы шелковым платком со своими инициалами Д. Ш.
— Диана Шалимова.
Если мы разведемся и она выйдет замуж за Артема, ей даже не придется переделывать вышивку, так как фамилию она сменит на Швецова. Удобно, что сказать.
Мысли мои глупые и вообще не к месту, но как думать о чем-то ином, когда меня бессердечно предали?
Я достаю телефон из кармана куртки, чтобы проверить время, но запоздало вспоминаю, что выключила его.
Начинает темнеть, да и я уже как ледышка. Сидеть зимой на лавочке в парке то еще приключение, нечего и говорить. одета-то я тепло, но ни одна городская одежда не спасет от холода, если находишься на улице четыре часа кряду.
Собираю рюкзак с аппаратурой, беру сумку, взваливаю все это на плечо и иду в сторону автобусной остановки.
Обычно я предпочитаю передвигаться на такси, потому что техника не самая легкая, но не сегодня.
Сажусь в первый подъехавший автобус и устраиваюсь в самый конце, в дальнем углу.
Куда он идет? Понятия не имею.
Домой я пока не готова идти, а тут тепло.
Да уж, Катерина, теперь ты точно напоминаешь дворняжну. Катаешься в общественном транспорте, чтобы погреться.
Хватает меня ненадолго. Где-то через полчаса меня одолевает злость на саму себя.
Бесхребетная! Слабачка!
Эти побеги ни к чему не приведут. От правды не убежишь.
В центре города я выхожу и окольными путями бреду домой
У подъезда замираю: свет в нашей квартире включен, значит, Артем уже пришел.
Тяжело вздыхаю и прохожу в подъезд. Охранник встречает меня дежурным кивком, и я захожу в лифт. Сердцебиение разгоняется до максимума. До того, что не могу вдохнуть кислород. В груди щемит, но назад пути нет.
Дверь оказывается открыта. все-таки меня ждали.
Едва я захожу внутрь, как в коридоре появляется Артем.
— Ну и где ты была? Что за детский сад, Катя? Телефон вырубила, к чему это?
Подходит ко мне и принимается стягивать куртку, сапоги. Смотрит на меня недовольно:
— Ледяная! Катерина, совсем с ума сошла!
— Да отстань ты от меня! — вырываюсь из его рук.
Рюкзак падает на пол, внутри что-то звякает. Вся техника в чехлах, но лучше все таки поберечь ее.
— Там фотоаппарат? — Артем прослеживает мой взгляд.
— Какая, к чертям, разница? — не сдержавшись, выкрикиваю.
Муж вздыхает, взглядом придавливает меня.
— Ты целовался с другой! Да не просто с другой! С той, на которой много лет назад собирался жениться! — толкаю его в грудь.
Он отшатывается, с рыком выдыхает воздух и словно убивает меня одной фразой
— Да. И что?
Моргаю несколько раз. Я ослышалась?
— В… в смысле? Ты предал меня!
— Не делай из мухи слона. Пара поцелуев — не измена.
— Пара? — шокированно переспрашиваю. — Значит, ты и она... это было не в первый раз.
Артем вздыхает так, будто он сыт по горло мной и нашим браком.
— Было и было, тебя это заботить не должно.
Подлетаю к мужу и залепляю ему пощечину. В удар вкладываю всю свою боль, что накопилась за последние часы.
Голова мужа дергается, и он прикрывает глаза.
— за что ты так со мной? — спрашиваю на выдохе. — За что ты так с.. нами? Мы же хотели ребенка. настоящую семью хотели!
— Вот именно, Катя, — произносит мрачно. — Ты помешалась на этом ребенке. Ты вообще помнишь, что я твой муж, а не бык-производитель? Меня это заколебало. Секс по расписанию, только в определенные дни. Бесконечные витамины, обследования. А я, блять, просто хочу жить, Катя, понимаешь?!
— И конечно, вместо того, чтобы обсудить то, что тебя беспокоит, со мной, ты полез на свою бывшую!
— Как-то так, Катюш, — безэмоционально разводит руками.
— Я не собираюсь это терпеть, — поднимаю подбородок. — Я не собираюсь останусь в этом доме ни дня!
Муж опирается о стену и складывает руки на груди:
— Да тебя тут, в общем-то, никто и не держит, дорогая.
3.
Катя
— Перестань пороть горячку. Соберешь вещи завтра. Ну куда ты пойдешь на ночь глядя?
— Артем стоит, оперевшись о дверной косяк, и наблюдает за мной без интереса
— нет, - выдавливаю из себя и закусываю губу.
Впору разреветься, но я изо всех сил держу слезы в себе. Нельзя плакать и показывать, как мне больно.
Запихиваю вещи в чемодан, даже не утруждаясь их сложить. Тупо выгребаю все из шкафа и сваливаю в одну большую мятую кучу. Надо бы взять то, что нужно на первое время. Удобную и простую, теплую одежду, но у меня нет времени на сортировку, поэтому под гребенку попадает все. Даже вечерние платья.
К чему они теперь мне?
Я не буду ходить на светские мероприятия. В большом мире я раньше была женой Артема Швецова, невесткой Дмитрия Евгеньевича Швецова.
Теперь же для большого мира я никто.
— Как вы сказали? Катя Швецова? А это кто? — таки слышу насмешку в чужих голосах.
Идти мне некуда.
Артем подходит ко мне и вырывает из рук одежду, с размаху забрасывает ее в чемодан.
— Тебе идти некуда, Катерина! — рявкает, лишь подтверждая мои мысли.
— Да тебе то
