Надеюсь ты танцуешь (ЛП) - Минтон Эмилли

— А знаешь, мы всегда можем улизнуть в машину, чтобы по-быстрому потрахаться, так?

— Что? — спрашиваю я, наверняка неправильно ее расслышав. Мы не занимались этим в машине с тех пор, как были подростками. Тогда мы держали все наше дерьмо в секрете. Кристен не хотела создавать проблемы между мной и ее братом.

— Ты ведь понимаешь, к чему я веду, не так ли? — спрашивает она, когда ее рука опускается к моему твердеющему члену.

Я стону, нуждаясь в ней прямо сейчас.

— А как же дети?

— Лейни играет со своими двоюродными братьями, а Анджела с бабушкой.

Я оглядываю вечеринку, не замечая нашу старшую.

— Где Лори?

Крис закатывает глаза, прежде чем указать на яму с подковами. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джейми наклоняется и вкладывает подкову в руку Лори. Он тратит несколько минут на то, чтобы научить ее целиться, затем отступает назад, чтобы позволить ей бросить ее.

— Знаешь, если бы он не был ее двоюродным братом, думаю, я бы разозлился. — Последние два месяца Лори проводила с Джейми каждую возможную минуту.

Крис громко смеется.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты настолько глуп.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Она снова указывает на мою одиннадцатилетнюю дочь.

— Посмотри на нее. Посмотри по-настоящему, не просто смотри на своего ребенка. Посмотри на Лори.

Мне требуется минута или две, чтобы понять, что Кристен имеет в виду, и когда я понимаю, то готов броситься туда и забрать ее домой. Моя дочь, моя маленькая девочка, больше не ребенок, и, судя по выражению ее лица, у нее не детские мысли. Она не смотрит на Джейми. Нет, Лори смотрит на своего лучшего друга Мика.

— Он слишком стар для нее.

— Ему тринадцать.

— Отлично, тогда как насчет этого? Она слишком молода, чтобы любить мальчиков.

Кристен проводит рукой вверх по моей груди, просовывая ее между пуговицами, чтобы коснуться моей обнаженной кожи.

— Ты помнишь, как в первый раз украл у меня поцелуй?

Мои глаза округляются, когда я вспоминаю, как целовал ее в клубе Уилла. Мне было ни на день не больше двенадцати, а ей, наверное, девять, недалеко от возраста Лори сейчас. Это было не что иное, как клевок к губы. В то время я не уверен, что даже знал, что между нами было нечто большее, но тот единственный поцелуй привел в движение все, что последовало. Любовь, смех, счастье.

— Ему лучше не приближаться к ней губами, или я оторву их.

— Он не собирается ее целовать. Я даже не думаю, что он знает, что нравится ей.

— Тогда какого черта ты заговорила о поцелуе? Ты же знаешь, как меня бесит одна только мысль о том, что она вытворяет такое дерьмо.

Она улыбается, прежде чем ответить.

— Я просто хочу сказать, что была влюблена в тебя в том возрасте. Это совершенно нормально. Со временем это пройдет. У меня прошло.

Я отодвигаю проблемы с мальчиками Лори на задний план и прижимаю свою жену ближе.

— Черта с два! Ты все еще любишь мои поцелуи так же сильно, как и тогда.

Она пожимает плечами, отчего ее сиськи трутся о мою грудь.

— Не знаю. У меня так давно их не было, что я забыла, на что они похожи.

Я отстраняюсь и хватаю ее за руку.

— Я могу это исправить.

Мы мчимся к машине. Я расстегиваю брюки, еще не успев полностью сесть. Оглянувшись, я смотрю, есть ли место, чтобы уложить ее. Прямо сейчас я действительно хочу вонзиться в нее. Иногда мне нравится это медленно и сладко, но сейчас не тот случай. Если не отодвигать автокресло, места будет немного, а я не хочу ждать.

— Тебе придется жестко оседлать меня, дорогая.

— Звучит как вызов для меня, — дразнит она, забираясь ко мне на колени.

Я провожу руками по задней части ее бедер, поднимая низ ее платья достаточно высоко, чтобы я мог обхватить ее восхитительную попку. Не могу удержаться, чтобы не размять ее в руках. У нее всегда была великолепно выглядящая попка, и она всегда идеально ощущается в моих руках, смягчая толчки, когда я погружаюсь в нее сзади, или вот так — обеспечивая опору для рук, чтобы контролировать наш трах.

— Люблю твою попку.

— Знаю, — говорит она, кладя одну руку мне на плечо; другой оттягивает трусики в сторону, чтобы она могла опуститься на мой член.

— Черт возьми, детка, ты такая чертовски тугая. — Меня не перестает удивлять, как ее киска обнимает мой член. После всех этих лет это все еще похоже на погружение в рай.

Я опускаю ее на себя, заставляя двигаться медленно. Мне хочется трахнуть ее жестко, но это было так давно. А я не хочу причинить боль моей девочке. Она втягивает мочку моего уха в рот и стонет:

— Думала, ты хотел этого жестко и быстро?

— Сначала просто посмакую то, что принадлежит мне, — говорю я, направляя ее обратно на свой ствол. Я упираюсь пятками в половицу и толкаюсь в ее мокрую киску, одновременно притягивая ее к себе. Наша кожа самым сладким образом соприкасается. Ее бедра ловят мой ритм, и она отвечает моему желанию толчок за толчком.

Схватив ее сзади за шею, я притягиваю ее губы к своим и поглощаю ее в обжигающем душу поцелуе. Нет ничего сладкого в том, как наши рты сливаются воедино; это грань наслаждения и боли. Вместо того, чтобы отстраниться и замедлиться, моя девочка целует меня еще сильнее, в то время как наши тела врезаются друг в друга. Ее киска такая влажная, что я чувствую, как ее жидкое тепло покрывает мои яйца.

— Ах… Мэтти… Я близко… — ее голос умоляет.

— Так дай это мне, — требую я, все еще держа ее сзади за шею, чтобы она могла смотреть на меня. Эти прекрасные голубые глаза остекленели и просят большего. Мои яйца напрягаются, и мой член пульсирует, когда мое освобождение обрушивается на меня. Отчаянно желая, чтобы она кончила, я просовываю руку между нашими телами и щиплю ее за клитор. Ее киска сжимает меня, как тиски, и я едва успеваю поймать ее губы в очередном поцелуе, чтобы ее страстный крик не оповестил мир о нашем рандеву.

Она размыкает губы, втягивая воздух.

— Так хорошо.

Я потираю ее клитор, наслаждаясь тем, как это ощущение заставляет ее киску пульсировать вокруг меня.

— Дои этот член, детка.

Я врываюсь в нее еще раз, прижимая ее к своему телу, пока изливаюсь в ее ожидающую киску. Она прижимается к моей груди, мы оба пытаемся отдышаться. Кажется, что прошло несколько часов, когда Кристен отталкивается от моей груди, устраиваясь у меня на коленях. Мой член дергается от ее прикосновения, и, клянусь, я как похотливый подросток; всегда готов трахнуть свою девочку. Ее улыбка опустошает мое сердце.

— Я люблю тебя, Мэтти.

— Всегда любил, детка. — Я благодарю Бога, что она поняла, насколько это было правдой, и дала нам шанс обрести наше счастье.

Глава 3

Дженни

— Джейсон — ябеда, — жалуется Джулия, моя двоюродная сестра и мамина тезка.

Улыбаясь своей кузине сверху вниз, я киваю головой в ответ на ее тираду.

— Младшие братья — задницы.

— Он прочитал мой дневник, а потом рассказал маме, что это я разбила картину в гостиной.

— Как я и сказала, задница.

Она улыбается мне, как будто я самый умный человек в мире. Она часто так делает, и мне это никогда не надоедает. Тетя Бети рассказывала, что кузина всегда говорит ей и Брану, что хочет быть такой же, как я, когда вырастет, с розовыми волосами, и все такое. Разница лишь в том, что она предпочла бы красить машины, как ее отец, чем работать с их двигателями, как я.

— На что жалуется маленькая принцесса? — спрашивает Рид, вернувшись после того, как принес нам обоим пива.

Я беру то, что он мне предлагает, и улыбаюсь.

— Проблемы с братом.

— Джейсон наябедничал на меня за то, что я разбила мамину фотографию, так что теперь я не смогу пойти на вечеринку Сэйди в следующие выходные.

Джейсон, названный в честь моего отца, на четыре года младше Джулии. Бран и Бетани усыновили его после того, как узнали, что больше не смогут иметь детей. Тетя Бети много страдала, когда была моложе, и жестокое обращение вызвало у нее проблемы с фертильностью. Врачи сказали, что это чудо, что у них вообще появился хотя бы один ребенок, и завести еще одного для них было просто невозможно, но тетя Бети не хотела, чтобы Джулия росла единственным ребенком. Дядя Бран все устроил, используя свои военные связи, которые помогли усыновить ребенка из одного из лагерей беженцев в Африке.