Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
— Объясните мне, Елизавета, как сто тысяч долларов превратились в миллион? Даже все уборщицы в компании знали, что с этой фирмой я больше не желаю сотрудничать. А вы так легко и просто подарили им девятьсот тысяч долларов. Знаете, даже для меня это очень дорогой подарок, — все так же спокойно он положил рядом с договором мое личное дело. — Я очень тщательно ознакомился с вашими документами, но так и не понял, откуда у вчерашней студентки, живущей в непонятной квартире, не с городской пропиской, такие деньги? Как давно вы в качестве благотворительности разбрасываетесь подобными суммами?
Из всех его вопросов я знала ответ лишь на один. И выпалила, не думая:
— Квартира бабушки. Она не совсем моя бабушка, но жила с моими родителями, а я….
— Может, вы сами стоите девятьсот тысяч долларов?! — рявкнул мужчина. — Вряд ли! Лично я бы не дал за вас больше доллара. Если же ваша жизнь застрахована на такую сумму, то быстрее прыгайте из окна, пока я вас не придушил. Прыгайте быстро, потому что душить я вас буду медленно и долго.
Прыгать из окна я не стала. Но страх и паника сделали свое дело. Я действительно бросилась бежать к дверям, не обращая внимания на его окрики. Только в следующую минуту тяжелая дверь, которая открывалась внутрь кабинета, резко распахнулась. От силы удара в плечо и голову я отлетела в сторону и упала на пол, обо что-то ударившись. Несколько минут было очень темно. И первой появилась не боль, а ощущение чего-то теплого и липкого, струящегося по моей правой щеке.
— Лиза, ты меня слышишь? Только не вставай, лежи, — я увидела склонившегося надо мной Васильева. — Ты, падая, ещё и голову разбила о край стеклянного стола. Леон, ты что, не знаешь, где в твоём кабинете аптечка?
Друзьями с Владиславом Николаевичем, генеральным директором, мы не являлись. Но он был прост в общении, и всегда находил несколько приветливых слов, заходя в наш кабинет. Дежурные приветствия, стандартные фразы о погоде, его очередная веселая шутка. Влад всегда предупреждал, если у Бесова было плохое настроение, что сегодня лучше обходить директорский кабинет стороной.
С Владом мы были на «вы». Я никогда не пыталась обратить на себя его внимание, зная, что мне его не удержать. Зачем пытаться сделать то, что тебе не под силу? У меня не была занижена самооценка, но я не настолько глупа, чтобы не понимать, что этот мужчина уж точно рожден не для меня.
— Лиза, — Влад осторожно коснулся пальцами моей щеки. Видимо, его тревожили мои закрытые глаза. — Поговори со мной. Расскажи, что ты чувствуешь: тошноту, боль, головокружение? Может, молнии сверкают или мушки летают?
— Нет, все хорошо.
— Тогда открой глаза, — попросил он.
— Нет.
— Почему?
— Потому что я боюсь крови. Очень — очень. И вида ран, — не стала разыгрывать из себя героиню.
— Понятно, — ответил Влад. — Значит, медсестра из тебя не получится…
— Из неё вообще ничего не получится, — не удержался Бесов. Его слова прозвучали где-то рядом. Видимо, нашел и принёс аптечку. — Отвези её домой. Убери как можно быстрее и дальше с моих глаз.
— Посмотри сам, Леон, — Влад значительно снизил голос, но я не оглохла. Слух у меня по-прежнему был отличным. — Ей нужно к врачу. Здесь требуются швы, и снимок не помешает. Это же голова.
— Пустая и глупая, — тут же прокомментировал начальник. — Вези, куда хочешь, но, через полчаса, когда все уйдут домой. Стас, глянь ты. Может и полчаса ждать не нужно. Проще прибить сейчас, чтобы не мучилась. Мы же в гуманном обществе живём.
Глава 2. Муха на стекле
Услышав, что к нам приближаются тяжёлые шаги, зажмурилась ещё сильнее. Стас, начальник службы безопасности, пришёл вместе с Бесовым. И о нём знали ещё меньше, чем о его начальнике. Такого же роста, как и Леон Русланович, самый широкоплечий из троих, с коротко стриженным затылком и ещё более густой щетиной на тяжёлом подбородке.
Совсем не походил на представителя известной компании, а являлся типичным образцом авторитета из девяностых. Хотя, по моему мнению, таких устрашающих там ещё нужно было хорошенько поискать. Он тоже носил дорогой строгий костюм, а под пиджаком просматривалась кобура с оружием. Стас почти ни с кем не разговаривал, кроме собственных подчинённых и никогда не здоровался с другими сотрудниками, даже сталкиваясь с ними лоб в лоб.
Я точно знала, что не помогать он мне идёт, а смотреть, как удачнее добить, чтобы меньше возни было с мокрым пятном, оставшимся от моего щуплого тельца. Всё ещё не открывая глаз почувствовала, как носок его ботинка прошёлся рядом с моей головой.
— Леон, кто у тебя закупкой мебели занимается? — громыхнул его голос. — Наёбывают тебя, как девицу на первом свидании. Здесь калёное стекло ставят, которое и от удара молотом Тора должно всего лишь пойти трещинами, а не разбиться. А оно разбилось от соприкосновения с пустой головой. Теперь понятно, куда твои миллионы уходят.
— Стас, — одёрнул охранника Владислав. — Здесь швы нужны? Или мы сами обработать можем?
— Мне не нужны. И ей, наверное, тоже. Шрам останется, вот и всё. Кто его разглядывать будет? Если девушка красивая, но глупая — ещё терпимо, а если глупая и на неё похожая… Родителям что со шрамом, что без шрама — до конца жизни от неё не избавиться.
Да что он знает о моих родителях! Да как он смеет! Всё же распахнула глаза и вновь наткнулась на три головы Горынычей. Бесов тоже не ушёл, а стоял рядом.
Что если теперь они с помощью моей любимой детской считалочки решают, чьим ботинком меня прихлопнуть, как муху на … на… разбившемся стекле? А стекла на самом деле много. Если пошевелюсь, вся порежусь.
— Потерпи немного, — Влад всё же присел на корточки возле меня и большим куском бинта, чем-то намоченным, стёр текущую по щеке кровь. Предусмотрительно бросил позади меня.
Оторвал новый, смочил его и приложив к ране на голове, протянул вторую руку, помогая мне подняться. Затем аккуратно стряхнул оказавшиеся на одежде осколки. Я уже мысленно представляла, как просачиваюсь в тяжёлую дверь и туманной дымкой исчезаю с глаз Горынычей. Но сам чёрт, не иначе, дёрнул меня отвести глаза в сторону. На пропитанный кровью бинт, брошенный Владом. Моё сознание тут же пошло уже упомянутой туманной дымкой, и я
