Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
— У неё явное обезвоживание, — добавил он. — Ты и сам это видишь и знаешь, насколько опасно подобное состояние. Леон, она совсем ребенок. Если подручные Халилова действительно придут за деньгами, они не оставят её в живых и сделают все, чтобы свалить это на нас. Не отмоемся же.
— Нам работы меньше будет! — высказал своё мнение Стас.
— Делайте, что хотите, — не понижая голоса, ответил Леон Русланович и посмотрел на Стаса. — Это и твой косяк. Кто у нас начальник безопасности? Не уследил, теперь разбирайся сам. С меня на сегодня хватит. Я устал. Жду в машине.
— Надень что-нибудь, — Влад вытащил из разбросанной по полу одежды мой старый сарафан. — На улице июнь, не замерзнешь.
— Зачем?
— Поедешь с нами.
— Я не брала никаких денег! Если и придут, то не ко мне. Если вы мне не верите, то я это точно знаю, — возразила я.
— Лиза, ты себя в зеркале видела? Лучше и не смотри. Испугаешься, — Васильеву надоело препираться, и он одним движением выпутал меня из одеяла. Пригрозил: — Через минуту не переоденешься, Стас поможет.
Повторять дважды мне не пришлось. Помощь Стаса представлялась мне очень красочно. В ней я точно не нуждалась.
Я взяла ключи от квартиры, но личный телохранитель братьев закрыл её своей отмычкой. Влад открыл для меня подъездную дверь и галантно пропустил вперёд.
— Лиза, ложись, — донёсся до меня его голос и подъездная дверь захлопнулась, пряча двоих мужчин. А рядом со мной просвистели … пули?
Я стояла с открытым ртом и, как последняя дура (почему как, обидно даже) смотрела на мужчину, сидящего на мотоцикле в двух метрах от подъезда и стреляющего из пистолета. С глушителем, наверное, если выстрелы почти не слышны.
Лицо стрелявшего закрывала модная бандана. А его рука с пистолетом целилась именно в меня. Ведь больше было не в кого. Я всё же бросилась на землю, закрывая голову руками и понимая, что это меня не спасёт. Попасть с такого близкого расстояния сможет даже слепой.
Вот и всё. Рано. Быстро. Глупо. Но самое обидное то, что дурацких денег я не брала. Зажмурилась, ожидая боли. Или боли не будет?
Ущипнула себя за щёку. Вдруг, мне снится очередной кошмар? Теперь боль появилась. Значит, самая, что ни есть, настоящая реальность. Не зря же я подобные фильмы не любила. Наверное, предчувствовала.
Глава 4. Милосердие
Неожиданно рядом со мной раздались ответные выстрелы, меня дёрнули в сторону и накрыли чем-то тяжёлым. Очень тяжёлым. Даже мелькнула мысль, что колесом машины переехали. Видимо Леон Русланович в очередной раз проявил милосердие, чтобы не мучилась.
Послышался бешеный рёв срывающегося с места мотоцикла. Над моей головой прогремел голос Бесова:
— Стас, прекрати стрелять! Это же город! Убьёшь кого-нибудь ненароком.
— Какой город?! Да на этой окраине кроме бомжей и бездомных собак больше никто не живёт, — донеслось бурканье завалившего всю службу гадкого Горыныча.
— Наша сотрудница живёт, — хмыкнул начальник и рявкнул мне в ухо: — Живая?
Так вот кто у нас такой тяжёлый, дошло до меня.
— Нашёл из-за кого под пули подставляться! — подтвердил мои подозрения Стас, помогая Бесову слезть с моего тела. — Чёрт, Леон, тебя ранили!
Я ещё сильнее зажмурилась и глубже зарылась лицом в дорожную грязь. Утром прошёл дождь, поэтому её хватало с избытком. Мягко и тепло. Только захрюкать от удовольствия оставалось. Я всё ещё была жива!
— Сильно задело? — это забеспокоился Влад.
— С плеча кожу содрало, — облегчённо выдохнул Стас. Неужели этот боров может испытывать человеческие эмоции?
— Давайте в машину, пока кто не увидел, — решил Васильев и присел возле меня. — Лиза, вставай. Нужно уезжать. Ты не ранена?
Он помог мне подняться. Достав влажные салфетки, стер с лица грязь. Но кожу всё равно очень сильно стягивало. Однажды я купила себе маску из глины. Ощущения похожие. Но маска, конечно, была намного гигиеничнее и полезнее.
— Ты же не собираешься везти её к нам домой? — спросил в машине Стас, садясь за руль.
— Нет, мы её на свалку повезём, — огрызнулся Леон. По тому, как скривились губы его подчинённого, я поняла, что мне там как раз самое место. — Вшей у неё нет, не наберешься.
Они жили в большом коттедже, обнесенном высоким забором, в частном секторе города. Но рассматривать я ничего не стала, даже, если бы мне и разрешили, потому что чувствовала себя очень плохо. Влад легко поднял меня на руки.
— Помой её сначала, — посоветовал Стас. — Только в своей ванной.
Ванная оказалась очень большой, как и сама ванна, сияющая перламутровой чистотой.
— Не тошнит? — поинтересовался Влад, открывая краны. Еще в машине он дал мне бутылку с минеральной водой без газа, посоветовав, как можно больше пить. Часто и мелкими глотками.
— Нет. Дома я пила кипяченую воду.
— Эта лучше. Она восстанавливает баланс солей, минералов и всего, что нужно. Классно помогает после бурной вечеринки. Залазь в воду.
— А вы не выйдете? — напомнила я.
— Чтобы ты утонула, если плохо станет? — подумав, он вылил в воду почти все содержимое какого-то флакона. Теперь вода покрылась огромной шапкой густой пены, а в воздухе сильно запахло чем-то сладким. — Тебе все равно самой не вымыть голову. Швы задевать нельзя. К тому же ты вся в зеленке, нужно попробовать её оттереть. Я схожу за полотенцами, а, когда вернусь, ты уже должна быть в воде. И не забывай пить.
Но он не вернулся. Я не очень беспокоилась по этому поводу, наслаждаясь ароматной ванной. Все случившееся теперь казалось мне не таким уж и безнадежным. Я обязательно выберусь, я смогу, я сумею. Если я выжила, значит, это кому-то нужно.
Вода в бутылке закончилась, а в ванне стала остывать. Открыв глаза, я испуганно вскрикнула. Бесов вошел так бесшумно, что я не услышала, и стоял, прислонившись к косяку. Насколько долго он здесь находился, я не могла предположить.
— А где Влад?
Лучше бы я не спрашивала. Из слов Леона я поняла, что кто-то из рабочих что-то пытался вынести на производстве, но, был замечен охраной. Влад и Стас поехали разбираться.
Начальник прочитал мне основательную лекцию о том, как плохо воровать и плавно вернулся к злосчастному договору. Мое с трудом восстановленное равновесие рухнуло.
Почувствовав очередной приступ тошноты, я зажала рот рукой. Лишь тогда он замолчал. А я пожалела, что меня не вывернуло на него. Чтобы он тогда делал? Пена стала оседать, а
