Оливия Карент - И назову тебя Альба Эстер
— Конечно, конечно!.. — тут же язвительно продолжила Нелли. — Все эти ресторанные… — мать подбирала нужное слово. — … девицы всегда там оказываются случайно.
— Я не желаю, чтобы ты продолжала говорить о Елене в таком тоне, мама!
— Майкл начинал терять терпение.
— У тебя какая-то однобокая информация о ресторанах и барах, мама, — вступил в разговор Билл. — Я авторитетно могу утверждать, что там бывают и приличные люди. О себе не говорю. Но ярчайший пример — твой сын Майкл! И девушки бывают разные, а не одни стриптизерши, кандидатки в мои жены, как представляется тебе.
— Билл, прошу тебя!.. — Нелли взглянула на сына. — Твое мнение мне очень хорошо известно.
Она повернулась к Майклу.
— И сколько же времени тебе понадобилось, чтобы придти к бредовой идее о женитьбе?
— Мама, я хочу, чтобы ты, отец, Билл поняли: я люблю Елену и хочу, чтобы мы были вместе. Я не могу без нее!
Майкл говорил настолько жестко и безапелляционно, что Нелли, всплеснув руками, повернулась к мужу и взволнованно произнесла:
— Генри, что ты молчишь? Ты должен что-то делать!
— Что именно? Привезти ее нашему страдающему сыну? — Генри никак не мог поверить, что для Майкла все очень серьезно.
— И ты можешь иронизировать? Да вы что, с ума сошли? Вы разве не видите, что Майкл невменяем? — возмутилась Нелли.
— Мама, ты не о том говоришь! Я вполне нормален, не считая того, что я думаю только о Елене, мечтаю о той минуте, когда она будет рядом, хочу видеть и слышать ее! — горячо перебил Нелли Майкл.
— Хорошо, Майкл. Давай обсудим все спокойно, — Нелли постаралась взглянуть на происходящее хладнокровно. — Ты хоть что-нибудь знаешь о ней? Кто она? Что она?
— Елена преподает в музыкальной школе, учит детей игре на фортепиано, — начал рассказывать Майкл.
— Вот видишь, мама, она — преподаватель, — раздался голос Билла. — Она практически твоя коллега. Ты же — тоже преподаватель, в конечном счете!
— Да! И еще — профессор, доктор наук, — с сарказмом добавила Нелли.
— Ну как же! Наслышаны! — в тон ей отозвался Билл и обратился к брату:
— Послушай, Майкл, расскажи подробно. Честно говоря, ты меня заинтриговал.
Майкл с готовностью продолжил:
— Так вот. Как я уже сказал, Елена преподает в музыкальной школе. Она — пианистка. Еще дает частные уроки. Год назад потеряла мать. Живет с отцом. Ей очень трудно с ним. Он пьет.
— О, Господи! — Нелли в ужасе смотрела на Майкла.
— Мама, даже среди твоих знакомых алкоголизм — не такая уж редкость! — опять вступил в разговор Билл. — А как она выглядит, эта твоя Елена? Сколько ей лет?
— Эли скоро двадцать один, — начал отвечать Майкл, но его остановил очередной возглас матери.
— Уже «Эли»!
— Да, Эли! Для всех — Елена, а для меня — Эли!
Майклу казалось, что стену неприятия, которую выстраивала мать, не пробить никогда.
— Майкл, — раздался голос отца. — Ты и раньше, согласись, увлекался своими любовницами…
— Эли не была моей любовницей, отец! — возмутился Майкл. — Я даже не поцеловал ее ни разу!
Нелли облегченно вздохнула и рассмеялась.
— Господи! Майкл! Как ты нас напугал! Генри, тебе теперь все понятно? Конечно, Майкл, ты привык к победам, а тут не достиг желаемого. А уж рассказал!.. Любовь, женюсь!..
— А замечательная, должно быть, девушка! — Билл восторженно рассмеялся.
— Прокатить моего братца-плейбоя!.. Все, Майкл, считай, я тоже в нее влюбился! Я — с тобой. Ну надо же! Не поцеловал! Ни разу!!!
Билл оглушительно захохотал.
Майкл не воспринял общего настроения, овладевшего родными.
— Дело не в этом. Никого я не хотел побеждать! То есть, хотел, конечно. Но мне было с Эли так хорошо, как не было никогда! Если бы ты узнала ее, мама, ты бы поняла, какая она замечательная. Веселая, добрая, умная! И я полюбил ее и сделал ей предложение.
Нелли осознала, что облегчение было преждевременным. Майкл говорил очень серьезно. И она холодно спросила:
— Предложение?.. А ты подумал о том, что даешь неизвестно кому, да еще уроженке этой ужасной страны, наше имя? Ты подумал, кто будут твои дети, наши внуки? Ты подумал, как воспримут это окружающие? Ты… мне так казалось до недавнего времени, во всяком случае!.. отдавал себе отчет в том, что являешься старшим сыном, нашим наследником. А сколько мы вкладывали в тебя! Подумай, кто ты, Майкл! Красавец, богат, прекрасно воспитан и образован. Знатен, наконец! Свободно владеешь пятью языками…
— … и еще пятью — не свободно! — договорил за нее Майкл. — И что? Разве это хоть что-нибудь значит?
— Да! Значит! — отрезала мать. — А что такое эта твоя Елена? Это же только ты не понимаешь, какая для подобных девиц удача — подцепить богатого болвана-иностранца, да еще выйти замуж и уехать из своей варварской страны!
— Эта варварская, как ты ее называешь, страна дала миру гениальных поэтов, писателей, композиторов, музыкантов, художников! Эта материально неблагополучная страна с такой культурой, о которой наша, благополучная, и мечтать не может!
— А Майкл объединит Великую Культуру и Великий Прогресс! — торжественно, с пафосом прокомментировал Билл. — Брат, ты выполняешь миссию просто Вселенского масштаба! Я — в восхищении!!!
— Билл, прошу тебя, сейчас не время для клоунады, — отмахнулась от младшего сына Нелли. — И не надо меня просвещать, Майкл, об этой стране! Я, как профессиональный филолог, о мировой культуре, о литературе, в частности, имею представление. Дело не в этом! А в том, что ты не отдаешь ни малейшего отчета о своих поступках. Генри, ты-то хоть что-нибудь скажи! Ты же видишь, что творит наш сын!
— Нелли, — отозвался тот, — наш сын — самостоятельный человек. Ему скоро — тридцать.
— Сказал! — всплеснула руками Нелли. — Да ты понимаешь, что твой сын сошел с ума? Его же, как мальчишку, окрутила какая-то авантюристка!
— Нелли, Майкл — не мальчишка, а взрослый мужчина. И, как ты выражаешься, «окрутить» его не так-то просто. У него опыта в амурных делах в несколько раз больше, чем у нас всех, вместе взятых.
— Папа! Я протестую! — снова вмешался Билл. — Не надо настолько уж плохо думать обо мне. Без ложной скромности заявляю, что мой опыт не меньше, чем у Майкла. Особенно учитывая, что он опередил меня, родившись несколькими годами раньше.
— Билла необходимо удалить! — воскликнула мать. — Серьезный разговор при нем невозможен. Он превращается в фарс.
— Я — совершеннолетний, мама, — незамедлительно парировал Билл. — И мне небезразлична судьба брата! — и, обратившись к Майклу, поинтересовался: — Так когда же свадьба? Я просто горю желанием познакомиться с этой необыкновенной девушкой!
