Кудрявый сезон - Нигера Анивелл
Он оперся на ее плечи, при этом театрально изображая бедного и несчастного больного.
В следующую минуту они уже стали отдаляться от меня.
А я продолжал стоять и смотреть, прожигая взглядом их спины, при этом пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
В какой-то момент Макс поворачивается и смотрит на меня, подмигивает и при этом ехидно улыбается. А потом, сверх наглости, показывает жестом указательного пальца на ее задницу, а мне пальцем «класс», поднимая большой палец наверх.
Придурок!
А она дура!
18
1 месяц назад
Ник
— Что там происходит? — обратился я к Тиму, когда мы зашли в школу и увидели толпу людей, которые скучковались на первом этаже недалеко от гардероба.
— Хз. Если тебе это и вправду интересно, можем подойти и глянуть.
Мы так и сделали.
Обратились к ребятам, которые стояли к нам спинами, образовав полукруг.
Толпа не сразу отреагировала на нас, так как бурно вела беседу, которую я не мог уловить в потоке многоголосья.
Немного погодя людей все же удалось растормошить.
И когда нам открылся обзор на происходящее, я чуть дар речи не потерял.
Перед нами красовался Макс Воронаев собственной персоной.
Чего?
Что он тут делает?
— Макс?
— О, привет, Лужанский! — он один единственный, который всегда называл меня по фамилии, собственно, ничего не изменилось, подметил я. — Сколько лен, сколько зин! — обратился он ко мне и потянулся, чтобы пожать руку. После приметил Тима. — Здравствуйте, Тимур! — с какой-то иронией в голосе обратился он к нему.
— Привет! Ты что заблудился? — резко оборвал его Тим.
Макс раньше учился с нами, то есть в этой школе. В параллельном «Б» классе. Но несколько лет назад родители отправили его жить и учиться в Лондон.
Мы с ним можно сказать дружили. Хотя больше я общался с его сестрой Миланой, которая была старше нас на пару лет…Когда ее не стало, горюющие родители Макса приняли решение отправить его в другую страну. Не знаю, чем они руководствовались, и по какой причине Макс заслужил эту ссылку тогда. Помню лишь наши с ним отношения, которые после смерти его сестры очень сильно натянулись, потому что именно меня он винил в случившемся с ней…
От своего отца недавно услышал, что умер его отец. Наверно, приехал на похороны.
Не смотря на то, что пожимал нам с Тимом руки, в этом жесте чувствовалась фальшь. Конечно, он ничего не забыл. И до сих пор точил зуб на нас, на меня.
Теплого приема ему я тоже не планировал устраивать. Я тоже все помнил и несмотря на то, что прошло уже несколько лет, не собирался прощать ему его выходки.
— А Тим все тот же верный пес. Как всегда рядом. Я не удивлен.
— Следи за языком, Ворон!
К тому моменту часть толпы уже начала собираться на урок, понимая, что градус накалялся. Да, явно многие еще помнили наши отношения с Максом в прошлом.
— Ты чего тут? Соскучился по нашей провинции?
— Типа того, — со скучающим видом, ответил Макс.
— Слышал про твоего отца. Прими мои соболезнования, — почти искренне обратился я к нему.
— Не стоит. Ты же знаешь, что он был конченным мудаком.
— Отец все же.
— Лучше уже быть сиротой…
— Ну, и как там Лондон? Надолго в наши края? — попытался я перевести разговор в другое русло.
— Надолго, походу. С сегодняшнего дня буду учиться с вами.
— Ты гонишь?
— Нет, восставили в старый класс. Но меня такой расклад не особо устроил. И угадай что? Я попросился в ваш. Так что мы теперь с тобой одноклассники, Лужанский. Прикинь?
Он продолжал демонстрировать свой оскал, при этом смотря мне в глаза то ли издевательски, то ли угрожающе.
Чувствую.
Веселье начинается.
Мы уже тоже собирались с Тимом идти на урок, как вдруг Макс начал заглядываться с заинтересованным видом к нами за спины.
— А это что за краля там? Новенькая что ли? Раньше я ее не видел.
Я оглянулся и увидел Нику, которая сдавала свою верхнюю одежду в гардеробную.
Розовые щечки, на фоне которых глаза казались еще более яркого насыщенного зеленого цвета. Ее милый красный носик от холода. Ее темные кудряшки покрылись белым цветом от мороза. Настоящая снежная королева, твою мать. На мгновенье и я залип вместе с остальными.
Упрямая девчонка. Наотрез отказывалась ездить со мной на машине в школу, даже сейчас зимой, когда на улице стоял жуткий холод. Да, что уж там холод! Даже, когда ходила на костылях, все равно упрямо шла до школы пешком, игнорируя все мои предложения подвести ее.
«Пятнадцать минут пешочком»
«К чему этот бал-маскарад с разогреванием машины, я не понимаю»
«Движение — это жизнь, в конце да концов»
— А это сестренка Ника, — выпалил кто-то из оставшейся толпы.
— Сестренка? Хммм. На полном серьезе? Что я пропустил, Лужанский? — растянулся он в улыбке, произнеся мою фамилию с такой интонацией, будто вкладывал в его значение какой-то скрытый смысл. — Ну, что, Лужанский, с сестренкой будем знакомиться?
Я уже начинал раздражаться на то, что он обращается ко мне по фамилии, да еще с таким пренебрежением.
— Это ни к чему. Да и ты не в ее вкусе.
— Это она тебе так сказала? Или ты так решил? Ха-ха. — Девушка! Девушка, — вдруг он начал обращаться к Нике, которая как раз в это время проходила мимо нас.
Она никак не отреагировала и просто прошла мимо.
Так его!
Но ему этого не хватило. Он пошел следом за ней.
— Девушка!
— Ее зовут Ника, — кто-то бросил ему вдогонку.
Макс сравнялся с ней. И стал так противно мило улыбаться ей, чуть ли не заглядывая ей в рот. Но она кремень. Только насупилась. И в ее взгляде читалось недоумение.
Так держать, моя девочка.
Моя девочка?
Успокоение и гордость теплились в моей душе. Но я рано радовался.
Я дернул Тима, намекая на то, что нам пора идти.
Проходя мимо них, Ники и Макса, я взглянул на нее украдкой. Смерив меня презрительным взглядом, в прочем как и всегда, она уже в ту же секунду посмотрев на своего собеседника, улыбнулась ему, как будто бы пыталась поддержать милую дружескую беседу.
Ника! Только не ты.
Какого?!
Я почувствовал острую боль внутри, будто мне дали под дых. Челюсть моя сжалась с такой силой, что мне показалось, вот-вот и она треснет. Я лишь надеялся на
