Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты

— А нужно, как в спальне?

— Нужно так, чтобы было уютнее. Люди ведь сюда отдыхать приходят… наверное. А как отдохнёшь, когда на тебя вон тот дядя с бородой из дорогущей рамы смотрит пристально, проверяя, сколько ты за кусок мяса и горстку улиток выложить готов.

Егор сзади странно хрюкнул, но под взглядом хозяина испуганно примолк.

— Я учту, — процедил Филин, а я поняла, что обиделся. На самом деле обиделся. Я посмотрела удивлённо, а Кирилл поднялся, и рукой в сторону указал. — Пройдём в мой кабинет, там поговорим.

Я согласно кивнула и сделала вид, что не заметила, как он не вежливо шагнул вперёд, забыв меня пропустить. Пошла за ним следом, через спрятанную за тяжёлой шторой дверь мы вышли в коридор, в котором не было абсолютно ничего интересного, только череда дверей. Филин одну из них толкнул, и я, войдя, зажмурилась от обилия солнечного света, который проникал в комнату через большое французское окно. После полумрака ресторанного зала и коридора, такого я не ожидала.

— Проходи.

Я глаза открыла и осторожно огляделась. Кабинет просторный, правда, мебели не так много. После роскоши ресторана, обстановка скуповатой кажется. Хотя, письменный стол дубовый, дорогой, и диваны кожаные. Два шкафа, до верха забитые какими-то папками с документами, журнальный столик, два искусственных фикуса в кадках и… собственно всё. Правда, ещё парочка дверей непонятного назначения. В общем, кроме дубового стола и окна в полстены, меня ничего не впечатлило. Я из любопытства к окну подошла, чтобы вид оценить. Но за ним только двор, который, в основном, использовался для хозяйственных нужд да купол церкви, которая в нашем городе издавна отдана под планетарий.

— Красиво, — соврала я, а Кирилл Александрович в кресло своё сел, тоже дорогое, и поведал мне суровую правду своей жизни:

— Мне в окна смотреть некогда, работать надо.

Я оценила это по достоинству.

— Правда, всё сами?

— В каком смысле?

— Ну… с рестораном. Вы так обиделись, когда я про картины сказала.

— Я обиделся? — Он приподнял одну бровь и на меня взглянул насмешливо. Но я ему верить не спешила.

— Обиделись, обиделись. Но я ведь ничего такого в виду не имела. Просто… замечание. Вам не нужное.

Кирилл меня разглядывал. Мне даже показалось, что был в его внимании ко мне какой-то скрытый умысел, но он достаточно быстро всю заинтересованность со своего лица стёр, и даже смотреть на меня перестал.

— О деле поговорим? У меня времени не очень много.

Я согласна кивнула, а когда он указал на второе кресло за своим столом, спорить не стала и села.

— Шильман тебе рассказал, что мне нужно?

— В общих чертах. Но, как понимаю, всё, как всегда? Встретить, показать город, развлечь, сопроводить на пару ужинов. Так?

— В какой-то мере. Это всё тоже, но мне ещё нужен полноценный переводчик. То есть, ты рядом и переводишь, я французский не знаю. А он настолько отвратительно говорит по-английски, что слушать невозможно, и вряд ли сам понимает, что хочет сказать.

Я решила проявить должное любопытство.

— А вы по-английски говорите?

Кирилл голову поднял, мы встретились взглядами, и мне враз стало неуютно.

— По-английски я говорю. И меня даже понимают.

— Здорово, — пробормотала я, но глаза опустила.

— А ты по-французски говоришь хорошо?

Я удивлённо посмотрела.

— В смысле?

— На самом деле говоришь? Мне проблемы не нужны.

Я возмутилась.

— Я три языка знаю в совершенстве! Или хотите мне экзамен устроить?

Он вскинул вверх руки.

— Ну что ты. К тому же, я всё равно ничего не пойму. — Кирилл вдруг рассмеялся, а я замерла, его разглядывая. — Просто интересуюсь. Неприятности лучше предотвратить, чем их потом расхлёбывать.

— А могу я спросить? Чтобы впросак потом не попасть?

Он кивнул.

— Он ведь не просто курьер?

— Курьер?

— Лёва говорил, что он везёт партию вина для ресторана. Значит, курьер?

— Нет, он винодел. А лично он приезжает по моему приглашению, ему любопытно побывать в России.

— Ясно. — Я на кресле откинулась и по привычке закинула ногу на ногу. Призадумалась. — План экскурсий я могу сама составить? Или у вас определённый график? Сколько дней он в городе пробудет?

Кирилл вдруг прищурился, меня разглядывая.

— Точно не знаю. Возможно, дней пять. Первые два дня оставь мне, а остальные твои. Устрой этому французику экскурсию по полной программе.

— Хорошо. И ещё вопрос…

Филин усмехнулся.

— Денежный?

— Почти. Мне здесь часто придётся бывать?

— Здесь — это где? — Он откровенно издевался.

— В ресторане.

— А в чём дело? Не понравились не только картины?

Я села ровно.

— Не в этом дело. Просто не хочу, чтобы меня здесь видели.

— Так значит, мужу ты не сказала?

— Вас это не касается.

— Ну, — он развёл руками, — чем-то придётся пожертвовать. Я тебе очень хорошо плачу, чтобы ещё и на уступки тебе идти. — Ухмыльнулся. — Готова проститься со своей репутацией?

Я хмуро за ним наблюдала, понимая, что, по всей видимости, в данный момент проблем себе наживаю немереное количество.

— Репутацией? Да у меня её и не было никогда. Мне было лет семнадцать, когда она окончательно сделала мне ручкой и скрылась в неизвестном направлении. — Натянуто улыбнувшись призадумавшемуся Филину, я поднялась. — В общем, на работу я согласна. Когда он приезжает?

— В следующий вторник мы встречаем его в Шереметьево.

Вот тут я несколько подрастерялась.

— Мы встречаем?

Кирилл кивнул.

— Конечно. Или ты думаешь, что до того момента, как я довезу его до своего ресторана, я с ним жестами объясняться буду?

Вот правильно говорят, не хочешь влипнуть из-за вранья, не ври. Это проще всего. А я вот теперь стою и соображаю, что я мужу скажу, в попытке объяснить свою поездку в столицу.

— Ника.

Когда Кирилл меня по имени назвал, я вдруг голову вскинула, как птица перепуганная, и на него уставилась в растерянности.

— Ника, всё в порядке?

Три часа с ним в одной машине. Я же с ума сойду.

Кивнула.

— Конечно. Я оставлю вам свой номер, вы позвоните… ближе к делу.

Снова к столу шагнула, а Кирилл меня остановил.

— У меня есть твой номер.

Гадкий Шильман.

— Замечательно, — вышло немного язвительно, Филин иронию в моём голосе уловил, и разулыбался.

— Я тоже так думаю.

И всё равно, в нашей встрече, разговоре было что-то странное. Я когда из кабинета его вышла, снова оказалась в полумраке, то даже задохнулась. В голове туман и стены на меня давят, ещё чуть-чуть, и совсем сожмутся и раздавят меня. А я, наверное, даже не пойму, что произошло. Не такого я ждала.