Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты

И я нервничаю, поэтому и болтаю без умолку, хоть и про себя. Из такси выбралась и перед дверями "Трёх пескарей" остановилась. Постаралась все мысли, которых в последний час в моей голове наплодилось несчётное количество, выкинуть. Я ведь пришла сюда, я готова встретиться с Кириллом Александровичем, и, кажется, согласиться на работу. Меня ведь Лёва попросил. И сейчас надо сосредоточиться именно на этом. Как я войду, как буду себя вести, что говорить, на что готова согласиться, а на что нет. Нахмурилась. В каком смысле: на что я готова согласиться? Я вообще соглашаться ни на что не буду, на все его гадкие предложения, если они последуют, я отвечу отказом, а потом уйду. А ещё Вите нажалуюсь. Может быть. Чтобы некоторым неповадно было!..

Я как раз вырез декольте на платье вверх подтягивала, когда дверь вдруг распахнулась, и на меня без всякого выражения на лице воззрился тот самый охранник, внушительной комплекции. Взгляд до того бессмысленный, что я даже руку с груди убрать забыла. Моргнула, разглядывая его снизу, чувствовала себя букашкой у его ног, если честно. Он к тому же на ступеньке стоял, а я… внизу где-то.

— Вы к нам или постоять под дверью? — Голос хриплый и мне совершенно не понравился.

— К вам. — Платье поправила, голову повернула и вдруг увидела камеру, направленную прямо на меня. Просто замечательно, стою тут уже минут пять, вся в раздумьях, и охрану развлекаю. Как-то плохо день начинается. — Мне назначена встреча. Кирилл Александрович меня ждёт.

— Вы Ника?

Я очень постаралась сохранить невозмутимость.

— Меня зовут Вероника Арзаус. Кирилл Александрович меня ждёт?

Охранник вдруг улыбнулся, чего я от него, признаться, совсем не ожидала.

— Конечно. Проходите. — И добавил после паузы: — Пожалуйста.

Я вошла в прохладный холл, двери за мной закрылись, а потом ещё и замок лязгнул. Я нервно оглянулась, но охранник мне лишь вежливо улыбнулся. Не думала, что он так умеет.

— Проходите.

Холл был просторный, правда, свет приглушен и оттого, он казался немного мрачным. Мои шаги гулко отдавались под высоким потолком, я шла в том направлении, которое мне указали, правда, перед знаменитым аквариумом остановилась, разглядывая трёх рыбок, весьма не маленьких, которые, кажется, дремали на дне аквариума, даже хвостами шевелили едва заметно. У них, видимо, тоже ночью работа, а отсыпаются днём, в полумраке.

В дверях ресторанного зала мне попалась девушка в наглаженной униформе и с подносом в руках. Посмотрела на меня с намёком на удивление, и строго поинтересовалась:

— Вы к кому?

— К Кириллу Александровичу, — терпеливо повторила я.

Она не улыбнулась, только рукой махнула.

— Он в баре.

— В баре, — передразнила я, когда она отошла и слышать меня не могла. — Где ему ещё быть?

Раньше мне никогда не приходилось бывать в ресторанах по утрам, когда они были закрыты для посетителей. Никакой яркости, игры света в хрустальных люстрах, свет почти везде выключен и очень тихо, слышны только голоса где-то в отдалении, да и те не слишком воодушевлённые. Я в зал вошла, на столы пустые посмотрела, а повернулась туда, где свет горел, над барной стойкой. Филин, действительно, обнаружился там, сидел на высоком табурете в расслабленной позе, рукава белой рубашки небрежно закатаны, на носу очки, кофе пил и читал газету. Я мысленно хмыкнула, его разглядывая. Хорошая у него работа, почти, как моя. За барной стойкой обнаружился скучающий молодой человек, который лениво протирал бокал полотенцем и время от времени проверял чистоту на свет. Потом меня увидел и заинтересованно вздёрнул подбородок.

— Девушка, вы кого-то ищете?

Кирилл Александрович газету отложил, снял очки и на меня посмотрел. Потом сообщил:

— Меня она ищет, Егор.

Поздороваться со мной и не подумал, а я из вредности очень деловито проговорила:

— Доброе утро.

— Доброе.

Я подошла, на Филина напрямую посмотреть не рискнула, а когда взглянула на бармена, тот тут же предложил:

— Кофе хотите?

— Лучше чай, — попросила я, вспомнив, что на завтрак, даже на чай, у меня времени сегодня не хватило.

— Зелёный? У нас есть жасминовый, ромашковый, из цветков липы…

Я моргнула, потом качнула головой.

— Просто чай, чёрный, без сахара. Можно?

— Конечно.

— Замечательно.

Я не знала, что делать. На Кирилла смотреть боялась, осторожно по сторонам оглядывалась, и злилась, что Филин молчит. Пьёт кофе из крохотной чашечки и меня разглядывает. Я даже порадовалась, что сегодня своё лучшее платье надела, как чувствовала, что нужно выглядеть сногсшибательно. Ну, может, не чувствовала, но надеялась.

— Ты никогда здесь не была? — спросил Филин.

— Нет.

Он усмехнулся.

— Понятно. Тебе по статусу не положено.

— Мой муж говорит, что здесь одни бандиты собираются.

Бармен по имени Егор чашку с чаем передо мной поставил, а сам изумлённо вытаращился, потом кинул на хозяина смятённый взгляд. Тот ему подмигнул, а мне сказал:

— Даже не знаю, что ему возразить.

Чай в меня не лез. Я сделала несколько глотков, и злилась от повисшего молчания. На Кирилла очень хотелось взглянуть, но он заговорил с барменом, обсуждая какие-то насущные дела, и, видимо, ждал, когда я чай допью. Я в чашку заглянула, сделала пару малюсеньких глотков, и вдруг поняла, что меня разглядывают. Глаза скосила в сторону Филина, а тот сразу отвернулся. Мне вдруг смешно стало. Как мальчишка, ей-богу.

Это открытие неожиданно подняло мне настроение, и я даже несколько воодушевилась. Значит, не только я чувствую странное напряжение, повисшее между нами. Интересно, мне пора начинать всерьёз волноваться из-за Кирилла Александровича или ещё подождать?

Я снова оглядела полутёмный зал. На столах скатерти белоснежные, правда, ни столовых приборов, ни цветочков в вазочках сейчас нет, стулья придвинуты к столам. В зал вошла девушка в униформе и принялась снимать с некоторых столов скатерти, я следила за ней взглядом. Потом оглядела стены, увешанные картинами в дорогих рамах. Что ж, приходится признать, что хоть это и засилье бандитов, но они далеко не простаки и вкус у них есть, хотя бы зачатки. Респектабельность и шик точно уважают.

— Нравится?

Я на Кирилла посмотрела, пожала плечами.

— Неплохо. Только количество бронзы я поубавила бы.

— В смысле?

— Рамы на картинах сменила. Что-нибудь попроще нужно. А то, как в музее.

Он хмыкнул, причём не очень проникновенно получилось, скорее уж это была злая усмешка.

— А нужно, как в спальне?

— Нужно так, чтобы было уютнее. Люди ведь сюда отдыхать приходят… наверное. А как отдохнёшь, когда на тебя вон тот дядя с бородой из дорогущей рамы смотрит пристально, проверяя, сколько ты за кусок мяса и горстку улиток выложить готов.