Я подарю тебе новую жизнь (СИ) - Муромцева Кира El.Bett

— Ну, здравствуй, малый, — усмехается Сергей и присаживается на корточки возле сидящего на диване Тимофея. — Болит?

— Здрасте, — поджимает губы Тима и едва заметно кивает, прижимая пострадавшую руку к себе. — Просто синяк.

— Просто или не просто, будет врач решать, — отрезает Царёв и вставая, обращается уже ко мне. — Собирайтесь. Я отвезу вас в клинику.

— Но… — пытаюсь возразить я. — У меня же нет документов, ничего нет. Я же…

— Всё потом. Собирайтесь, — командует мужчина и скрывается в дверном проеме, бросив напоследок: — Я жду вас на кухне.

У меня миллион причин не верить ему, но вопреки этому, сейчас я безоговорочно доверяю Царёву. И не задаю больше никаких лишних вопросов, сидя на заднем сиденье его авто и тесно прижимая к себе Тимку, который от боли даже забывает выпустить свои маленькие иголочки.

— Помнишь Егора? Он бы свидетелем на нашей свадьбе, — прерывает густое напряженное молчание Сергей, кинув мимолетный взгляд на меня в зеркало заднего вида.

Я киваю, начиная понимать к чему ведет бывший муж. Его лучший друг детства, был некогда подающим надежды молодым пластическим хирургом.

— У Егора своя клиника. Я уже позвонил и договорился. Пацаненку без вопросов сделают рентген и, если понадобится, наложат гипсовую повязку.

Сергей старательно игнорирует его имя, но возражать сейчас я не решаюсь, просто коротко благодарю и, отвернувшись к окну, стараюсь не показывать, как меня задевает такое отношение к моему ребенку. Потому что, как бы Царёв не сопротивлялся, как бы не пытался обезличить Тимофея, он был моим, пусть не я была его биологической матерью.

Я не понимаю, почему меня злит его поведение. Он не обязан был принимать Тимку, у него своя жизнь, невеста, свадьба, в конце концов. Рано или поздно он вновь исчезнет с моих радаров, растворится в будущем, уйдет, как ушел три года назад не оглянувшись. У него своя интересная жизнь, в которой нет места проблемной бывшей жене и маленькому беспризорнику. Но отчего тогда так сильно тошно? Будто бы меня снова предают.

— Яна, какой приятный сюрприз, — Егор встречает нас на парковке у клиники, освещая пространство вокруг себя белоснежной улыбкой. А затем и вовсе раскрывает свои объятия, хватает меня и кружит, словно свою давнюю подругу, которую не видел много лет. — А ты совсем не изменилась. Поверь мне, как главному ценителю красоты. А этот молодой джентльмен?

— Тимофей, — представляю я, притихшего за моей спиной ребенка.

— Привет, герой, — улыбается ему Егор и кивает на руку: — Как ты так умудрился?

— На велосипеде катался, — бурчит Тима.

— Ничего, — хмыкает шатен. — Шрамы украшают мужчину. Кто из нас в детстве не квасил носы. Да, Серега?

— Угу, — как-то слишком грубо отзывается Царёв, буравя взглядом лучшего друга. Однако тому кажется это совершенно не мешает, одаривать флюидами обаяния всех окружающих.

— Пойдем, боец. Будем лечить твою многострадальную руку, — произносит Егор, подмигнув Тимке и, переведя взгляд на меня, добавляет: — У нас при клинике есть кафе. Можете пока подождать там, выпить по чашечке кофе.

— Да, спасибо большое. Я заплачу, сколько потребуется… — начинаю я, но обрываюсь на полуслове, глядя, как хмурится недовольно Сергей и весело отмахивается Егор.

— В счёт старой дружбы, — улыбается мужчина. — Не чужие же люди, Ян.

— Вот кто действительно не меняется, так это Егор, — философски замечаю я, когда лучший друг бывшего мужа уводит Тимофея, и обхватываю себя двумя руками.

— Замерзла? — игнорирует моё утверждение Царёв. — Нам здесь торчать минимум час, пойдем и правда посидим в кафе.

Переживания за Тимку не хотят меня отпускать. И я продолжаю нервно крутить чашку в руках, даже когда, сидя в уютном небольшом кафетерии, проходит полчаса с того момента, как Егор забрал с собой ребенка.

Закусываю щеку изнутри, удерживая себя на одном месте, понимая, что Тима в безопасности и ему помогут, что поводов для беспокойства нет, но потеря его из вида, выбивает меня из колеи. Мне чудится будто бы меня снова утягивает топь. И даже горячие стенки чашки не прогоняют мороз, бегущий вдоль моего позвоночника.

— Всё будет хорошо, — Сергей протягивает руку, нежно отрывает мои ледяные пальцы от чашки и легонько сжимает их.

Я поднимаю взгляд от черной жижи на дне посуды и смотрю на бывшего мужа. И будто бы вижу его впервые.

Четыре года назад именно этих слов от него мне и не хватало. Именно этих теплых пальцев, сжимающих мою руку и уверенной спокойной улыбки. Мне не хватало его всего. И кажется только сейчас я начинаю прощать ему эту нехватку.

11.2. Сергей

«Мы по-прежнему здесь одни — в тёмном небе ни огонька;

Это всё ещё, чёрт возьми, моё сердце, моя рука.»

Анжелика Варум, Леонид Агутин — На паузу

Сергей

— Ба, какие люди, — пропел насмешливый голос лучшего друга в трубке. — Я уж думал, тебя твоя паучиха сожрала.

— Зубы не доросли, — огрызнулся я и вздохнул. — Дело есть.

— А ты мне иначе и не звонишь, — парирует Егор. — Лучший друг, называется. Выкладывай, раз уж позвонил. Чего тебе надобно, старче?

— Только давай без лишних вопросов. Ладно?

— Лады, — уже более серьезно раздается на том конце трубке, после секундного замешательства. — Что случилось?

— Яне нужна помощь, — и не дожидаясь попыток психоанализа со стороны друга, выкладываю всю ситуацию, как на духу, лишь умолчав про причину такой скрытности.

— Подожди. Яне? Так, малый твой сын? — моментально реагирует Егор и мне даже чудится, что я вижу, словно мгновенно он подбирается и готов броситься в атаку, растерзав меня вопросами.

— Нет. Пацан не мой, — горчит и жжет где-то в районе груди.

«Мой давно в могиле» — ревет и беснуется внутренний голос, но я молчу, сжимая челюсти до зубового скрипа.

А еще я, кажется, стал понимать, что ревную Яну к этому ребенку. Ревную, пусть и не имею на это право. Горячо, остро. Будто бы он отнимает её у меня. Словно её нежность в глазах, когда она смотрит на него и то с каким остервенением она борется за него, должны предназначаться мне.

— Что ж, — резюмирует Егор. — Привози, посмотрим, что можно сделать. У нас, конечно, клиника пластической хирургии, но что-то придумаем.

Киваю, пусть собеседник этого не видит и, коротко поблагодарив, завершаю разговор, как раз к тому моменту, как на кухне появляется Яна с пацаном.

Язык не поворачивается, назвать его по имени. Даже мысленно, я пытаюсь абстрагироваться от него, лишний раз замечая, лишь как досадную помеху. Какой он в принципе и был. Помеха, которая уже начала портить жизнь моей бывшей жене.

Всю дорогу мы почти не разговариваем. Лишь на полпути я объясняю Яне куда отвезу её с ребенком и больше не говорю ни слова. А когда Егор лезет к ней со своими объятиями и вовсе готов прихлопнуть лучшего друга на месте, точно надоедливую муху. Его становится слишком много и то какие взгляды кидает он на Яну, заставляют меня медленно закипать.

Да, мы давно в разводе. И у меня новая жизнь, но…Черт! Как же глупо и нереально всё происходящее. Каждая секунда с ней, каждый миг. Я хочу быть рядом и прекрасно понимаю, что это невозможно. Но сдержать себя не могу.

И когда она в кафе, пытается согреть ладони, нервничает, бросая взгляды на выход из помещения, натянутая, словно струна, я беру её ладошку в свою руки, сжимаю и делюсь своим теплом. Просто, чтобы она расслабилась и улыбнулась. Чтобы перестала дрожать и переживать за этого пацана, словно он и правда её сын.

Момент душевной близости разрушает звонок мобильного.

— Егор, — оповещаю Яну, скрывая своё недовольство, что кто-то посмел нарушить наше уединение и поднимаю трубку.

— Можете забирать Тимофея, — сообщает лучший друг и как только я передаю Яне информацию, она мгновенно срывается с места и спешит на выход, что мне замешкавшись с оплатой, потом приходится ее догонять.

— Принимайте, своего бойца, — Егор передает мне на руки сонного ребенка и поворачивается к Яне: — Не всё так страшно. У него трещина, гипс наложили. Чтобы не травмировать детскую психику, решили наркоз сделать. Не переживай. Проспится и отойдет. Если будут какие-то проблемы — вот мой номер. Звони в любое время дня и ночи.