Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова
Следит он за движениями ее руки неотрывно, погруженный в ритм каждого оборота и надавливания будто от этого его жизнь зависит.
— Тебе… ведь нравится смотреть? — не совсем соблазнительно говорит Кира, потому что втягивание воздуха носом в целом не очень интригующий звук.
— Вообще все равно, — сбивчиво отвечает он. — Нравится смотреть на тебя. Просто надо, потому что если не увижу, если я не буду уверен, что… Мне просто нужно.
— Иди сюда тогда лучше, — она тянет мужчину на себя, и он наваливается поцелуем, удерживаясь на руках по обе стороны темноволосой головы.
Продолжая ласкать себя, Кира мечется под ним — его губы обжигают неистовством, еще один засос, еще один поцелуй и так по кругу. Словно они переворачиваются на кровати сотни раз, меняя кто снизу, а кто сверху, хотя никто из них и с места не сдвигается.
— Ты не представляешь, что я с тобой сделаю, — хрипло обрушивается на нее его остервенение словами и обрывкамидвижений. — Ты не представляешь. Я растяну тебе рот своим членом, когда ты мне позволишь, — он кое-как обводит пальцами пухлые губы, сминая и задевая, и Кира хнычет, ускоряя темп, — я буду лизать тебя на завтрак, обед и ужин. Где угодно. Но кончать ты будешь только на моем члене. Все это будет принадлежать мне, — он перехватывает ртом ее стон, — только мне. Пускай у меня больше ничего не останется, пускай это будет все, что будет — но это все сейчас, все происходящее будет только моим. Никаких принципов не останется. Я возьму тебя всеми способами. Я найду новые, — грудинный голос срывается и он прикусывает мочку ушка, — я… Все кончено, Кира, вчера все кончилось, когда ты позволила мне потрогать тебя. Это… Иди сюда, милая. Ты даже не представляешь… Я — монстр и чудовище, но я ебанутый с того дня, как ты… Я…
Сдерживаться от крика легко, потому что Карелин поглощает ее рот с буйством неукротимым, и после оргазма приходится мужчину едва ли не отталкивать.
Снова поднимаясь на колени, он трепетно проводит по разбухшим складочкам, но Кира переворачивается на бок, недовольно морща нос.
— Хватит, вот не сейчас.
Он оставляет на одном покатом плече мокрый след, а она приподнимается и целует его в шею, проводя ногтями по мощной груди и торсу. Она все еще возбужденная, но сонная.
— Шшш, — целует Карелин Киру в волосы, — ложись давай.
Сквозь дрему она слышит какой-то непонятный звук — видимо, прошло уже некоторое время. Запрокидывая голову и поворачиваясь, обнаруживает себя в объятьях Романа, который поднимает мерцающий телефон с кровати.
Его член, грозный на вид, в возбужденном состоянии.
Спросонья рука так и тянется, и она поглаживает головку.
— Тихо, — берет он ладонь в свою и покусывает, — завтра рано вставать. Спи дальше.
— Твой телефон не дает, — бурчит девушка.
— Звук отключил. Я уже не поеду, — говорит ровным тоном, но смотрит на лежащую рядом Киру осторожно.
— Это хорошо, — зевает она и возвращается к предыдущей позе.
— Лучше завтра я тебя сам подкину до работы.
— Угу-угу.
Карелин спит бесшумно, а вот она просыпается от собственного же сопения. Оказывается, будильник проспан уже минут как десять назад, и она срывается с места — но железная хватка с локтя останавливает ее за талию так молниеносно, что из горла рвется наружу визг. Карелин сам стремглав поднимается на кровати.
— Блядь, не сориентировался, что это ты, с непривычки. Извини.
Наглой пятерней ощупывает ее грудки, теребит твердеющие соски и сопит ей в щеку.
— Ничего страшного, но мне надо… мне надо бежать, Рома. Я иду мыться.
Кое-как укрывая обнаженное тело покрывалом, она бросается к шкафу. Посмотреть в кровать напоследок становится ошибкой — полусидя, Карелин наблюдает за ней, со вздыбленным членом.
В душе она оттирается с несколько надуманным энтузиазмом, и все чтобы заставить себя поменьше рефлексировать о прошедшей ночи.
Когда Кира залетает на кухню, Карелин уже пьет кофе, прислонившись к кухонному уголку. Наспех сделанный чай она забрасывает в себя несколькими глотками и умудряется слопать половину булки. Остаток берет с собой, и проверяет содержимое сумки, почти переворачивая ту вверх дном.
Поворачиваясь и открывая рот, чтобы поторопить мужчину, она натыкается на насмешливый и задумчивый взгляд. Что ее обескураживает.
— Пошли быстрее, иначе я на маршрутку побегу.
— То есть это — все, что ты съела?
— У меня на работе есть еда, пошли давай, — раздражается Кира.
Он следует за девушкой неторопливым шагом, прокручивая ключ от машины в руке.
Водителя Карелин, видимо, отпустил вчера — за руль садится сам. Кира пристегивается и опускает верхнее зеркальце, чтобы намазаться гигиенической помадой и подкрасить ресницы. Тональный успела нанести еще в ванной, слава Венере. Или Афродите.
Роман водит аккуратно, но несколько быстро. До цеха они добираются раньше положенного времени и Кира шумно выдыхает от облегчения.
— Мне определенно не нравится этот район.
— Он не должен тебе нравиться, тебе же здесь не жить, Карелин.
— Но ты приезжаешь утром и уезжать вечером отсюда. Я об этом, — он осматривает заброшенное здание и бесхозные земельные участки напротив будто прикидывает, что с ними можно сделать.
— Ты шутить, да? Моя квартира находится в районе ничем не лучше.
До этого Кира даже не замечает в каком хорошем расположении духа она проснулась с утра, а теперь накатывает уныние. Даже не специально, его мафиозное величество всегда найдет повод напомнить, как у нее все фигово.
— Ты больше не живешь там, — резковато отвечает Карелин. — Тимур тебя заберет сегодня.
— Бедный Тимур в курсе, что он теперь нянька для твоей любовницы? — взмахивает Кира руками и отворачивается к окну.
— Да он в восторге, наверное.
Неловкое молчание повисает как преддверие прощания. Кира краем глаза наблюдает за ним: она не хочет перешагнуть черту и сильно наглеть и навязываться — поцелует ее или нет?
— Я пошла. Спасибо.
Карелин целует ее глубоко и очень уверенно, сжимая лицо одной рукой. В избытке чувств девушка проводит по его грудине ладонью.
— Да, иди, а то я…
Она отгораживается сумкой и выпрыгивает из джипа. У самого входа в ворота цеха, ествественно, оборачивается — машина все еще стоит с не заведенным мотором.
Глава
