Нежеланная жена - Злата Романова
— Хорошо, сынок, поступай, как лучше для тебя, — треплет меня по плечу мама. — Пойдем в дом. Амир проснулся и поел, так что у него сейчас самое бодрое время.
Как только мы заходим я слышу громкий визг. Это Самира играет с ребенком, кусая его за животик и заставляя издавать довольные звуки. Когда я уезжал, Амир еще не был таким активным и я чувствую внезапный приступ ревности к Самире. К тому, что она постоянно рядом с ним, в то время как я — родной отец, вынужден довольствоваться фото и видео.
— Смотри малыш, папа пришел, — заметив меня, воркует она нежным голосом, которого я раньше от нее не слышал.
Подняв Амира на руки, она поворачивает его в мою сторону и он смотрит на меня изучающим взглядом, начиная взволнованно размахивать руками.
— Пельмеш обожает новые лица, — говорит Самира, задевая меня этим сильнее, чем думает, ведь я для него уже новое лицо, память— то у малышей короткая.
Да и эта дурацкая кличка! Почему она продолжает называть его пельмешом? Я в прошлый— то раз едва сдержался, чтобы не начинать препирательства с ней, но до чего же раздражает!
— Пойдем, Мира, поможешь мне разобрать вещи, — тактично уводит ее мама, зная, что я хочу остаться с сыном наедине.
Та, к счастью, соглашается. Кладет Амира в подвесные качели и идет за мамой в ее спальню. Я сразу же спешу взять малыша на руки. Не передать словами чувства, которые я испытываю, прижимая к себе его крохотное тельце. Амир не возражает, только цепляется пальчиками за мою рубашку и смотрит внимательно темными глазами, удивительно похожими на мои собственные.
— Ну, привет, сынок… — шепчу растерянно, а он в ответ хмурит бровки и неожиданно срыгивает, обдавая меня солидной струей рвоты.
Вот тебе и приветствие, блудный папаша!
Мне отчего— то становится смешно. Я держу мальца на вытянутых руках, чтобы не испачкать, ведь он умудрился остаться чистеньким, испортив лишь мою рубашку, и иду в спальню, чтобы переодеться. Не хочу звать женщин, это наше с ним время, так что я кладу малыша в его кроватку, вытерев ему рот, и достаю одну из своих футболок, а также влажные салфетки, чтобы вытереться самому, не переставая посмеиваться. Может нервы шалят, потому что объяснения этому веселью нет. Ребенок просто срыгнул.
Однако, не успеваю я стянуть с себя рубашку, как раздается громкий рев. Амир начинает плакать. Недоволен тем, что его положили? Подхожу и быстро беру обратно, и, о чудо, малец сразу же замолкает!
— Ах ты манипулятор мелкий! — звонко чмокаю сына в пухлую щечку. — Не хочешь в кроватку, да?
— У вас все в порядке? — спрашивает внезапно появившаяся Самира и обернувшись, я с удивлением вижу, как она взглядом широко раскрытых глаз скользит по моему обнаженному торсу, прежде чем резко отвернуться, покраснев, как рак. — Ой, прости! Я позже зайду.
Девчонка убегает, словно я там полностью голый стою, и ее смущение для меня такое необычное явление, что я еще долго пялюсь на дверной проем, думая, что это, черт возьми, было? Всегда придерживался мнения, что она далеко не традиционная скромница и опыт у нее имеется, тем более, что она несколько лет жила во Франции, а теперь Самира ведет себя, как трепетная лань. Картина, честно говоря, сомнительная.
* * *Мне хочется себя ударить. Даже избить. За тупость, за слабость — как это не называй. Потому что я, черт возьми, никак не могу перестать смотреть на этого чертового Мурада с тех пор, как увидела его голый торс. Очень накачанный торс с четко очерченными мускулами. Фу, дрянь!
Я ведь знала, что он привлекательный. То есть, это всегда было очевидно, просто он настолько раздражающий человек, что я не обращала внимания на его внешнюю красоту. А сейчас он появляется, весь такой спортивный, я бы даже сказала чрезмерно, потому что до смерти Луизы он хоть и был в форме, но все же его фигура не была такой мощной, как сейчас. Видимо, кому— то явно не достает женского внимания, потому что я сомневаюсь, что этот святоша с кем— то встречается без намерений жениться, и заменяет секс занятиями спортом.
«Какое тебе дело, Мира?» — просыпается ехидный внутренний голос.
А никакого! Совершенно. Я просто размышляю. Блин, но перестать наблюдать за ним все равно не могу! Смотрю украдкой за ужином, как на его голых предплечьях проступают вены, как его тонкие и длинные пальцы крутят вилку, какие у него большие ладони. И внутри что— то сладко замирает.
«Это просто гормоны разыгрались» — успокаиваю себя.
Потому что так оно и есть. Я отреагировала бы подобным образом на любое привлекательное мужское тело. Ради Бога, это же Мурад! Еще пара дней и мое внезапное помешательство пройдет.
— Мира, с тобой все в порядке? — врывается в мои мысли голос тети.
Я моргаю и с ужасом понимаю, что все это время пялилась на Мурада. Вернее, на его руки.
— Да, я просто задумалась, — пытаюсь сгладить свой промах.
К счастью, в этот момент раздается плач пельмешка, который спасает меня от дальнейшей неловкости, и я спешу к нему, пробормотав, что позже доем.
— Ты мой спаситель, Амирка, — целую его в лобик, неся в ванную.
Малыш проснулся, потому что обкакался. Наш маленький господин любит чистоту и уют, так что немедленно сообщает о дискомфорте громким криком. Я решаю его искупать, потому что это займет больше времени, дав тете и Мураду закончить ужин без меня, и сначала убрав грязный подгузник и подмыв малыша, раздеваю его и укладываю в детскую ванночку с подставкой, начиная поливать водой. Пельмеш не любит играться с игрушками во время водных процедур, он просто расслабляется, как султан на троне, и позволяет себе наслаждаться теплой водичкой и моим вниманием.
Закончив, я заворачиваю его в большое полотенце и несу в нашу спальню, удивленно ойкнув, когда обнаруживаю в ней Мурада.
— Я зашел взять свою одежду, — объясняет он, стоя у шкафа. — Ты его купала?
В голосе звучит любопытство и он с
