Не сдавайся (ЛП) - Макаллан Шеннон

— Итак, что это?

— Это мой… это то место, где я живу, — указывает она.

— Это то, куда я иногда хожу, если Дэниела там нет. Это женское общежитие. Здесь называют это лазаретом или больницей, но это всего лишь чуть менее грязная лачуга, куда отправляешься, когда болеешь. Вот где мама. Я, наверное, буду в одном из этих трех мест.

— А это что такое? — спрашиваю я. — То, что далеко на юге?

— Это пропавший улей, — отвечает она. Я с любопытством поднимаю бровь, и Кортни тонко, жестко улыбается, прежде чем продолжить: — Я забочусь о пчелах для общества. Этого улья нет на карте сатаны, и я спрятала там немного денег. Мой фонд спасения. — Она вздыхает.

— Это немного, но это все, что у меня есть. И именно поэтому они так пристально следят за мной. Знают, что пропали деньги, и думают, что они у меня, но не могут этого доказать.

Сатана? О ком, черт возьми, она говорит? Надо еще покопаться, но позже. Только самое необходимое, на данный момент.

— Ты сможешь добраться до него сегодня вечером? — спрашиваю я.

— Нет, — отрицает она. — Я не смогу пойти к своим ульям до понедельника. Вот тогда я и забочусь о пчелах. — Кортни смотрит на меня с нервным вопросом. — Шон, насколько ты будешь близко?

— Достаточно близко, — отвечаю я ей. На самом деле, это могло бы быть хорошим местом для ночлега, это на северном склоне невысокого холма, откуда открывается вид на… как называется такое место? Она сказала «сообщество», но действительно ли это правильное слово? — Да. Я постараюсь сделать это для тебя.

— Это будет опасно, Шон. Если они тебя поймают, им это не понравится. И тебе это понравится еще меньше. И ты был не морским пехотинцем, ты просто моряк.

— Со мной все будет в порядке, Кортни. Не беспокойся об этом ни на секунду, — утвердительно говорю я с яростной усмешкой.

Она не видела меня с тех пор, как я ушел на флот, и мы потеряли связь еще до того, как я ушел к морским котикам.

— Я бывал в местах куда более страшных, чем это.

— КОРТНИ! — Это женский голос, визгливый и хриплый, донесся из-за угла ресторана.

— Вот дерьмо! — сквернословит Кортни. — Это Лия. Я должна идти, Шон! — Она быстро отталкивает меня. — Остановишь ее? Пожалуйста? И будешь здесь завтра?

— Конечно, — отвечаю я. — На оба вопроса.

— КОРТНИ! — Она уже близко, и я слышу шаги, хрустящие по гравию парковки.

Кортни благодарно улыбается мне, ныряя в другую сторону здания. Эта хромота. Кому-то нужно заплатить за это с процентами. С большими процентами.

Кортни исчезает, как только появляется цель Чарли. Кортни сказала, что ее зовут Лия. Ее злобные глаза щурятся на меня с покрасневшего от гнева лица. То немногое, что рассказала мне Кортни, заставляет меня думать, что эта Лия мне совсем не нравится.

— Где она? — Это требование, а не вопрос.

— Где... кто? — Я был младшим военным моряком достаточно долго, чтобы овладеть слегка сбивчивым выражением лица, отвечая на вопросы начальства. Редко признаешься, что знаешь столько, сколько знаешь на самом деле.

— Девушка. Светлые волосы, — дает описание она.

— Глупая. Толстая.

Ну, ладно. Не нравится Лия? О чем я только думал? Мне определенно не нравится Лия. Необходимо усилие, чтобы держать мое лицо расслабленным.

— Не совсем понимаю, о чем ты, — отвечаю я.

— Сегодня я не видел ни одной глупой толстухи. — И это правда – Кортни далеко не глупа, и хотя я заметил некоторые щедрые мягкие изгибы на моей груди, когда она обнимала меня, определенно не назвал бы ее толстой.

Лия задерживает взгляд еще на одно долгое мгновение. Ты думаешь, что запугиваешь меня. О, это восхитительно. Я ничего не могу с собой поделать – что-то примитивное внутри меня откликается на вызов. Я не шевелю ни единым мускулом. Моя поза не меняется, как и выражение лица, но насмешливое добродушие исчезает из моих глаз, и я позволяю более глубоким вещам проявиться.

У каждого человека есть внутренняя способность к насилию, но после многих лет тренировок и применения моя гораздо ближе к поверхности, чем у большинства. Лия привыкла быть большой собакой в очень маленьком дворе. Она может думать о себе как о волке, но никогда раньше не встречалась с настоящими скрытными дикими убийцами, и она не может долго удерживать зрительный контакт.

— Тогда все в порядке. — Она отступает на шаг, опускает глаза. Еще несколько шагов назад, и она огибает здание. Она осознала угрозу и отказалась повернуться ко мне спиной. Может, мне следовало оставаться тупым и веселым, не обращая внимания на вызов? Слишком поздно. Что сделано, то сделано. Пора двигаться дальше.

У меня не было достаточно времени с Кортни, чтобы хорошо понять, что здесь происходит, но кое-что подтвердилось. Во-первых, она, несомненно, в опасности. Встреча с Лией только что это удостоверила. Эта женщина имеет явную склонность к садизму, и это заставляет меня с гораздо большей вероятностью поверить в то, что Кортни сказала — как минимум — об избиении ее матери, а сама Кортни где-то подцепила эту хромоту. Маленькая девочка Кортни никогда не лгала, и у меня нет причин думать, что повзрослевшая Кортни так сильно изменилась.

Хотя вся эта история с принудительным браком по договоренности. Неужели это дерьмо все еще происходит? Очевидно, у нее есть основания так думать. Страх в ее глазах был неподдельным.

Этот страх. Старые воспоминания о ней и чувства снова нахлынули. Она больше никогда не будет бояться. Я вернулся.

Я возвращаюсь к карте, просматривая область, чтобы прощупать почву. Я бы с удовольствием поболтался здесь и присмотрел за Кортни до конца дня, а потом поехал бы туда, проследил за их грузовиком, но это невозможно. Это дороги бумажной компании, на самом деле лесозаготовительные тропы, между Гринвиллом и участком. Нет, лагеря. Это самое подходящее слово. Было бы слишком очевидно, что я следую за ними. Нет, мне придется где-нибудь припарковаться и идти пешком.

Поход получился двенадцать миль, может, пятнадцать, если учесть эту бесконечную хрень. Кортни будет в безопасности здесь, в городе, я думаю: народ штата Мэн может быть сам по себе и игнорировать кучу дерьма, которое их не касается, но не могу представить, чтобы кто-то позволил молодой женщине подвергаться насилию на публике, не начав какое-то дерьмо на свой страх и риск. Старые привычки, старые манеры — рыцарство еще не умерло, по крайней мере, не здесь.

Это будет долгий день и еще более долгая ночь.

Глава 9

Кортни

Субботний вечер, 13 августа 2016 г.

Шон вернулся! Он вернулся за мной! Мое сердце парит, и я хочу петь с самой чистой радостью, которую когда-либо испытывала.

Даже несмотря на эмоциональный подъем, я совершенно измотана. Почти уверена, что сегодняшний день стал рекордсменом по объему продаж. Все одеяла проданы и большая часть продуктов тоже. Я на самом деле благодарна Лие, когда та берет ключи от грузовика и объявляет, что она за рулем. Благодарна даже несмотря на то, что мы втиснулись между дверью и Иеремией, а Натан сидел у нас на коленях.

Младший сын пророка засыпает по дороге домой, и я укачиваю его на руках. Я не могу заставить себя ненавидеть его. Он просто заблудший маленький мальчик, ищущий одобрения и любви, которые никогда не получит от своего отца или брата.

Мы возвращаемся домой как раз к концу вечерней трапезы и началу молитвы. Я устала и весь день была на ногах. Нога болит, и когда это происходит, моя хромота становится еще более заметной. Интересно, заметил ли это Шон? Конечно, он знал, как мог не заметить?

Иеремия, похоже, этого не замечает. Он наблюдает, как я бьюсь над горами корзин и сумок, складывая все на хранение, и даже не предлагает помощи. Ему удается схватить меня за задницу, и под тяжестью груза я не могу увернуться.