Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Он разомкнул пересохшие губы. Провёл по ним языком, думая о том, что так Вэйюю будет легче войти — его рот всегда был несколько маловат и принимал орган такого размера он с трудом.
Парень никуда не торопился, он обхватил одной рукой себя по окружности, направляя к губам мужчины лишь головку, давая тому время, чтобы подготовиться. В то же время вторая его ладонь сжимала тонкую цепочку, соединённую с ошейником Чу. Он неосознанно поглаживал золотые звенья, и было в этом движении что-то совершенно порочное. Чу Ваньнин на секунду даже забыл, как дышать, и перестал прикасаться к себе, глядя на Мо Вэйюя, словно завороженный.
— Ваньнин? — Мо Жань потянул за цепочку, и Чу, придя в себя, раскрыл рот ещё шире, обхватывая губами головку.
Парень сдавленно застонал, и Ваньнин ощутил, как по его телу прокатилась волной мелкая дрожь.
“Ему так нравится?..”
Мужчина снова прикрыл глаза, находя в себе смелость начать двигаться. Удовольствие, которое получал Мо Вэйюй, казалось, передавалось и ему, потому что его собственное тело теперь снова требовало повышенного внимания.
Ваньнин продолжил ласкать свой член, теперь уже подстраиваясь под тот ритм, в котором двигался Мо Жань: тот не проникал слишком глубоко, но при этом выглядел так, словно вот-вот перешагнет черту. Достаточно было бросить взгляд на плотно сомкнутые веки, раскрасневшееся лицо, подрагивающие губы, с которых слетали пошлые стоны вперемежку с бессвязными вздохами, чтобы это понять — Чу Ваньнин даже украдкой заметил, что по лбу Вэйюя стекает пот, что говорило о том, что тот едва сдерживается.
Балетмейстер прищурился, пытаясь подловить момент, а затем на одном из толчков позволил себе принять Мо Жаня так глубоко, что ощутил его где-то у самых гланд. Мо Жань содрогнулся, изливаясь вязкой субстанцией прямо в горло. Он хрипло застонал — и Чу едва не кончил от одного этого звука. Теперь он задвигался резче, позволяя и себе прийти к финишу — и, спустя всего несколько мгновений излился сам, ужасаясь странному ощущению безразличного удовлетворения, о котором и помыслить не мог в таких обстоятельствах. Всё, что он делал, было для Мо Вэйюя... почему же ему самому было так хорошо?
Вэйюй, который всё ещё не совсем пришёл в себя, медленно выскользнул изо рта мужчины и, опустившись на пол, внезапно обхватил Ваньнина за плечи, притягивая к себе так близко, как только мог, зарываясь носом в его испачканную щеку.
— Я так скучал по тебе, мой Ваньнин… почему ты оставил меня? Ты ведь… — он неожиданно отстранился, отворачиваясь, однако Чу не мог не заметить, что лицо Мо Жаня было странно влажным, а глаза его подозрительно покраснели.
— Мо Жань… — он попытался подняться, но парень внезапно снова грубо оборвал его.
— Этот достопочтенный доволен и устал. Можешь отдыхать.
С этими словами он резко запахнул ханьфу и покинул гостиничную спальню. В замочной скважине послышался щелчок — похоже, он снова закрыл Чу одного.
Комментарий к Часть 43 Пожалуйста, обратите внимание, что я всё это пишу не для того чтобы выслушивать, какие мои герои нехорошие. Это всего лишь фик, прошу относиться с пониманием и, если не нравится, не читать. Спасибо.
====== Часть 44 ======
...Балетмейстер сам не помнил, сколько просидел прямо на полу гостиничного номера, пытаясь сообразить, что произошло между ним и Мо Жанем. То, как парень его оставил, напоминало спешное бегство — словно он всерьёз опасался, что Чу Ваньнин отправится за ним следом. По правде, тот не смог бы, даже если бы очень захотел: от продолжительного нахождения на коленях мышцы ног затекли, и даже простая смена положения вызвала дискомфорт.
Опомнившись, Чу дрожащими пальцами кое-как стянул золотые браслеты и цепочки — те невыносимо раздражали своим перезвоном, напоминая о том, на какое бесстыдство он пошёл… неясно, чего ради. Потом взялся разминать занемевшие от неудобного положения бёдра и голени, и направился в душ, смутно понимая, что из одежды у него в номере несвежие кофта и джинсы — да ещё это чёртово пошловато расшитое ханьфу.
Сколько он простоял под ледяной водой, он точно бы не ответил — вышел, только когда кончики пальцев уже сморщились от избыточной влаги, и, как обычно, стуча зубами, прямо в полотенце прошлёпал в спальню, оставляя за собой на полу влажные следы.
У постели всё ещё стояли пиалы с едой и термос, но… есть не хотелось.
Он поморщился, думая о том, что Мо Жань принёс ему еду и оставил в номере, как если бы он был каким-то животным в клетке. От одной мысли об этом начинало мутить, но не было возможности ни открыть окно, чтобы подышать воздухом, ни выпить чистой воды, которая была бы не из-под крана. В итоге он снова лёг в постель, и попытался отрешиться от происходящего.
Ему не хотелось думать о том, с чем ещё ему придётся столкнуться после пробуждения, и как он будет смотреть в глаза Мо Жаню теперь, после всего случившегося. Ничего изменить он уже, увы, не мог… как не сумел и достучаться до юноши, который едва его слушал, и, казалось, не понимал вопросов.
“Почему ты так смотришь на меня? Словно я всего лишь игрушка, которую ты оставил на потеху публике…”
По спине снова прошёл холодок, и Чу укрылся одеялом с головой, пытаясь отгородиться от нездоровой реальности услышанного.
Мо Вэйюй действительно не понимал, почему Ваньнин его оставил — в его словах была болезненная честность. Уродливая правда, которую трудно принять.
Ты никогда не был для меня игрушкой, Мо Жань. Скорее, наоборот — это ты решил поиграть со мной. Разве не видишь?..
Чу поджал худые колени к подбородку, выдыхая, изо всех сил пытаясь согреться. Его продолжало знобить после душа — и, быть может, в равной степени из-за нервного напряжения, которое он всё это время скрывал внутри.
Мо Жань надел на него все эти побрякушки. Заставил танцевать. А затем…
Чу Ваньнин покачал головой, морщась.
Он не хотел думать о том, что произойдёт, если Вэйюй забудется, и в будущем сделает с ним что-то непоправимое. Он собирался ему это позволить — потому что только так, вероятно, парень поймёт, что небезразличен ему. У него не было иного пути. Не о чем было жалеть — да он и не
