Оливия Стилл - Жара в Архангельске-1
— Ну что, может, позвонить Лисёнку? — кинул идею Даниил, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Звони, конечно, пусть он придёт, — горячо поддержала Олива.
Лучший друг Даниила — Саня Коновалов, на форуме Cантифик, на мейле Хитрый Лис — был знаком Оливе ещё зимой. Ей довелось пару раз шутейно пообщаться с ним в мейл-агенте, когда они с Даниилом сидели у него дома. Их приколы над Оливой довели её тогда до белого столба. Она сказала Лису, что ещё немного — и за ней приедут санитары из психбольницы. Лис тогда ответил, что как честный человек он будет навещать её в психушке и приносить ей туда бананы. Эта тема с бананами так зацепила Лиса, что на следующий же день Олива обнаружила в своём почтовом ящике послание от Лиса — гроздь бананов в формате JPEG.
Однако на сей раз Лиса почему-то не оказалось дома. Тогда Даниил позвонил ещё одному приятелю — Денису, и тут же договорился с ним встретиться, чтобы он помог ему перетащить от Никки в свою квартиру монитор.
Денис Сорокин, на форуме DenisS, общался с Даниилом уже довольно давно. Но с Оливой он не был знаком — как-то не довелось. На форум он пришёл уже после её ухода, поэтому они не пересеклись. Поэтому, когда он увидел Даниила в сопровождении какой-то незнакомой девушки, он, признаться, очень сильно удивился.
— Привет! — окликнула его эта странная девчонка.
Денис недоумевающе посмотрел на неё. Откуда она его знает, да ещё говорит «привет», ведь он её раньше никогда не видел. Между тем это чудо в перьях смотрело на него и улыбалось, как ни в чём не бывало. Денис даже растерялся.
— Пошли, там надо монитор перетащить, — сказал Даниил. Денис усмехнулся.
— Что, по второму заходу? Системник, помнится, ещё вчера перетаскивали.
— Системник это системник. Теперь монитор.
— А не проще было всё вчера и перенести? — спросил Денис.
— Нет, знаешь ли, не проще. Я всё делаю постепенно.
Олива весело рассмеялась. Между тем молодые люди направили свои стопы к дому Никки. Спустя какое-то время они вынесли из её квартиры монитор и тем же порядком двинулись обратно к перекрёстку. Ребята несли монитор по очереди, Олива шла рядом и смеялась, представляя, как, должно быть, забавно выглядит их шествие с монитором со стороны.
Наконец, монитор был доставлен по назначению, и Олива с Даниилом пошли домой к Лису, смутно надеясь застать его там. Лис и правда оказался дома, но почему-то их даже на порог не пустил. Делать нечего — спустились Олива с Даниилом во двор, сели на скамейку.
— Слушай, а что это у тебя Лис такой негостеприимный? — спросила Олива.
— Лисёнок-то? Да вот такой он у нас… скромный.
— Слишком скромный, я бы сказала. Он что, боится меня? Я вроде бы не кусаюсь.
— Он очень стеснительный.
Но не успели они договорить, как вдруг Лис сам вышел из подъезда.
— О, явление Христа народу! Лис, ты чего это?
— Я Оливе банан должен. Спешу отдать долг.
Во главе с Лисом молодые люди пошли в магазин за бананом. Пока Сантифик покупал о д и н банан, Олива и Даниил стояли чуть поодаль, держась за руки.
— Держи, — Лис протянул Оливе банан, — Остальное пришлю картинками.
— Дак ты и прислал мне уже целую гору бананов. Два банана ты съел…
— Один банан.
— А, ну да, точно один. Ты шкурку от банана мне прислал. Как же, помню-помню!
Болтая с Оливой, Лис даже заулыбался. И тут Даниил вдруг осознал, что ему совершенно не нравится, что Лис с ней треплется.
— Так, всё, давай проваливай, — решительно сказал он, и вытолкал Лиса из магазина. Лис ушёл, а Даниил тем временем повёл Оливу показывать ей своё любимое место в городе — Ламповый завод.
За весь день хождения по городу на высоченных каблуках ноги у Оливы уже прямо-таки отламывались. Однако ей здесь всё так было интересно и необычно, что она с радостью согласилась пойти с Даниилом, куда он только захочет. Ламповый завод этот, вернее, заброшенное кирпичное двухэтажное здание, которое когда-то было ламповым заводом, стояло в полукилометре от железнодорожного вокзала, и Даниил вёл Оливу по шпалам рельс, обнимая её за талию.
— Осталось не очень много, — подбадривал он её, — Хотя до лампового завода нам ещё пилить и пилить.
Олива шла как по острым ножам. Ноги просто отламывались, и она изо всех сил держалась, чтобы не рухнуть, потому что знала: если она сейчас упадёт, то уже не встанет.
— Ну чё, может всё-таки назад пойдём? — спросил Даниил.
Они вышли на пустырь. Перед ними расстилалась пустыня Сахара, кое-где виднелись оазисы. Там за пустырём виднелось заброшенное здание лампового завода.
— Ну, так как?
— Давай сделаем так, — сказала Олива, лукаво глядя на своего спутника, — Как ты сам скажешь, так оно и будет.
— Я предоставляю выбор тебе.
— Главное слово за тобой…
Даниил задумался. Было видно, что в нём происходила какая-то внутренняя борьба.
— Ну, значит, пойдём, — решился он.
— Пойдём!
И они пошли по песку к ламповому заводу. Медленно, но верно достигали они своей цели, утопая в зыбучих песках Сахары. Но вот, наконец, дошли до здания, стали подниматься по лестнице.
— Так, ты иди около стенки, а то щас кувырнёшься туда вниз, потом твоих костей не соберёшь.
— Какой ты заботливый, — усмехнулась Олива.
— Кажется, во мне просыпается совесть…
Наконец, Олива и Даниил выбрались на крышу. Солнце уже садилось за горизонт, освещая вдали уходящий в сумерки город. Один из самых счастливых дней в жизни Оливы тихо догорал в лучах заката. Даниил сидел рядом с ней, смотрел на неё, улыбался.
— Видишь, какая тут романтика. Тебе нравится? — спросил он.
— Очень…
— Да… Человека забыть нельзя…
— Ты меня никогда не забудешь?
— Никогда не забуду.
— Я тоже никогда тебя не забуду.
— А что ты будешь делать с бананом?
— Я привезу его домой как вещественное доказательство. А то мне никто не поверит, что я здесь была.
— У тебя ноги дрожат.
— А у тебя руки дрожат.
— Это потому, что я монитор нёс.
Олива отколола заколку, и густые рыжие волосы её копной упали ей на плечи. Даниил посмотрел на неё, и отметил, что за один только день, проведённый с ним, Олива преобразилась до неузнаваемости.
Куда только подевалась та страшненькая замухрышка с некрасивым, каким-то загруженным лицом? Куда подевались её грубые черты лица, её затравленный взгляд исподлобья? Теперь на месте недавнего огородного пугала рядом с ним сидела красивая, обаятельная девушка. Конечно, аляповатая кофта на ней осталась та же самая, остались те же дешёвые серьги-стекляшки в пол-лица, те же неухоженные как солома, непрокрашенные волосы с чёрными корнями величиной с ладонь и обесцвеченными перекисью водорода концами, остался тот же неумелый макияж, те же пятна пудры на лице, та же тушь, слипшаяся на ресницах комками, но Даниил уже ничего этого не замечал. Всё это было ничто в сравнении с внутренней переменой Оливы, с её вдруг пробудившейся уверенностью в себе, с её улыбкой, каким-то чудом преобразившей всё её лицо.
