Мейвис Чик - Любовник тетушки Маргарет
— Наверное, я плохой друг, — сказала я, — но у меня сейчас слишком много неотложных дел.
Джилл решила, что я имею в виду работу, и смирилась. В итоге мы договорились, что я приеду в конце мая. К тому времени — я не сомневалась — уже должно было что-нибудь произойти.
— Если хочешь, возьми с собой Роджера, хотя бы на несколько дней.
— Нет, это невозможно, — ответила я. — Я с ним рассталась.
— Почему? — встрепенулась она.
— Из-за постельного фактора. Хочу начать новую жизнь. Ищу, знаешь ли, истину и справедливость…
— Навсегда?
— Абсолютно.
— Ну и слава Богу, — обрадовалась она. — Он был симпатичный, но уж очень унылый. Это первое приятное известие за всю неделю. У тебя есть кто-то другой?
— Если был бы, тебе я сообщила бы первой.
— Кто-нибудь найдется, — заверила она и вздохнула: — Какая ты счастливая, что можешь это сделать!
— Что сделать?
— Покончить с рутиной.
— Тем не менее я чувствую холодок одиночества.
— Лучше это, чем духота взаимозависимости.
— Ну ты, мать, просто заелась.
— К твоему приезду приду в норму, удобрение почвы производит на психику чудотворное воздействие: покопаешься немного в дерьме — и порядок.
Я рассмеялась. Момент для того, чтобы посвящать Джилл в мои планы, был явно неподходящим.
Реорганизация мастерской прошла безукоризненно гладко. Мистер Спитери и раньше говорил, что желает обучить своего сына свободно плавать в море бизнеса, и вот настал подходящий момент, чтобы бросить того прямо на глубину. Его сын был испорченным, развратным двадцатипятилетним парнем с маслеными глазами, которого давно уже следовало заставить работать. Я не думала, что этот тип станет проявлять чрезмерное рвение, поэтому не видела в нем серьезной угрозы для себя. Кроме того, я не собиралась терять бдительность. Джоан весьма энергично кивала головой, Рэг — вращал глазами, но в целом сотрудники мастерской не возражали против перемен. Видя, как старательно они избегали встречаться взглядами во время того нашего застолья (судя по всему, неспроста), я едва сдерживалась, чтобы не сказать им: «Да пожмите же вы друг другу руки и кончайте наконец ссориться».
Тогда, в последний день моего пребывания на службе, мы втроем отправились в паб. Было ясно, тепло, и мы поехали в Хаммерсмит, в «Голубку», где устроились за столиком на открытой террасе. Нежась на солнышке, я чувствовала себя так, как, наверное, чувствовали себя древние, поклонявшиеся Гелиосу, Аполлону или Шамашу:[11] вот оно, новое начало, повод к торжеству, таинственный источник питания и тепла. Совершеннейшая фантастика! Мимо текла река, на воде играли солнечные блики, зеленели деревья, и вся атмосфера после изнуряющей зимней скуки казалась исполненной жизненной энергии. То, что этот новорожденный солнечный свет высвечивал на моем лице морщины, которые я ласково именовала «следами смешливости», немного умеряло мой пыл, но тем не менее: вот она я, отважно сменившая курс, пославшая к черту привычный ход собственной жизни и смело устремившаяся в неизведанное будущее. Как всегда, не обошлось и без теневой стороны. Интересно, что подумали бы обо мне мои спутники, поделись я с ними этими мыслями? В конце концов, я ведь всего-навсего собиралась уйти с работы и завести любовника, а не перевернуть Вселенную. И все же я чувствовала себя заново родившейся женщиной, что было очень и очень приятно. Я подняла бокал и пожелала им обоим удачи.
— В любом случае я буду поблизости, вы всегда можете мне позвонить.
— Да уж, с этим сыночком Спитери повод наверняка найдется, — мрачно заметила Джоан.
— Вы оба — люди в высшей степени толковые. Он не может этого не признать. Считайте, что это ниспосланное вам свыше испытание, и вы обязаны его выдержать. Сплотитесь же перед лицом общей напасти!
Джоан улыбнулась, а Рэг покраснел.
— Да, борьба сплачивает, — согласился он. — Бабушка, рассказывала мне, как это бывает. — К моему великому облегчению, на нем были солнцезащитные очки. Я корила себя за то, что мне так трудно общаться с ним, но, как говорится, глаза — окна души, а когда не знаешь, какое из этих окон открыто, невольно испытываешь замешательство. Джоан, по обыкновению, то и дело откидывала с лица волосы, но почему-то меня это больше не раздражало. Несомненно, взять длительный отпуск было правильным решением. Кому это могло навредить? А одна пара здоровых глаз на двоих у них была, разве нет?
«Завести любовника…» — размышляла я на обратном пути. Есть в этом выражении что-то старомодно-значительное. Но что именно? Подобное предприятие гораздо легче декларировать, чем осуществить, если вращаешься в узком кругу друзей, которых давным-давно знаешь как облупленных. Чувственная составляющая моего существа подсказывала, что нельзя произвольно навязывать себе подобные решения. Рациональная же твердила, что идея вовсе не безнадежна. Рациональная победила, и я с удовольствием, пусть не без смущения, вдруг почувствовала себя выдвигающейся телескопической антенной. Очень трепетное, надо признаться, состояние для женщины. Возможно, и для мужчины тоже, но я давно подозревала, что мужчины в силу воспитания с детства ощущают себя охотниками и находят эту роль вполне естественной. А вот если вам когда-либо приходилось наблюдать за женщиной, которая открыто охотится или тайно крадется за мужчиной, вы не могли не Заметить, что она в этой ситуации всегда испытывает неловкость. Ну и пусть. Придется мобилизовать всю свою изворотливость. Я немного поразмышляла о том, как стать изворотливой хищницей, но ничего не придумала. Головоломка была мне не по зубам. Ладно, интуиция выручит, решила я. Вся эта затея тем не менее казалась какой-то жалкой, и поэтому я предпочла держать свои планы при себе, пока они не получат сколько-нибудь удовлетворительного завершения. Ни Сасси, ни Джилл, ни Колину, ни Верити я не собиралась говорить больше того, что уже сказала. Отныне буду действовать исключительно самостоятельно.
Входя в свой опустевший дом, я напевала «Странников в ночи». Звонил телефон. Я сняла трубку и, продолжая пребывать в мире Синатры, бархатным, исполненным предвкушения голосом произнесла: «Алло». Но это была всего лишь Сасси с отчетом о первой неделе, проведенной у отца. Что ж, прекрасно, похоже, у них там полное согласие. Я вспомнила о своих новостях, о новостях, коими не собиралась ни с кем делиться, почувствовала себя заметно лучше и постаралась сделать вид, будто ничуть не огорчена тем, как хорошо они поладили. У него, судя по всему, была подруга — наполовину француженка, красивая, как сказала Сасси, и всего на несколько лет старше ее самой. Весьма характерно, отметила я. Мне вспомнился Роджер — унылый недотепа, — и я сквозь зубы процедила:
