Ирина Лобановская - Злейший друг
Отмщенная Марина звонко хохочет. Торжествующий Максим удаляется к себе.
Оля вяло машет рукой, бредет на кухню и сразу замечает на холодильнике деньги, оставленные утром на картошку. Значит, Марина опять забыла напомнить Максиму.
— Сказала, — бурчит Марина и вновь, уткнувшись в зеркало, берется за фен.
— Тогда почему деньги на холодильнике?
— У Максима болит нога, он не мог сходить.
У сына всегда болит нога, когда нужно идти в магазин.
— Максим, у тебя совесть есть?! — кричит в стенку Ольга.
— У него же наушники, — роняет Марина.
— Максим, у тебя совесть есть?! — повторяет Ольга, распахивая дверь в комнату. — Сними эту дрянь с ушей и ответь, наконец, матери!
— Только гражданская! И почему это дрянь? Это твое спасение!
В наушниках неутомимо орут его любимые «Блестящие».
— А потом, мне не хочется картошки.
— Тебе не хочется?! — окончательно взрывается Оля. — Снова тебе?! А мне?! А Марине?!
Максим мирно улыбается. Наверняка скоро заявится драгоценная Катюшка, и ее тоже надо будет кормить. Сын правильно к ней пришпилился: она уже подгоняет ему брюки по фигуре, недавно сшила кепочку и шорты. Сын, почитай, устроен, а вот Марина никак не вживается в реальность и хорошего примера с Катюшки не берет. Лень непролазная и для женщины никак не подходящая.
Ольга надевает фартук и зажигает конфорки. Посмотрим, что осталось в холодильнике… В передней оглушительно зовет телефон: Максим ставит звонок на полную громкость, иначе любитель музыки не услышит позывных Катюшки. На телефонные отчаянные призывы никто не реагирует. Марина продолжает крутить кудри, в комнате энергично надрывается «Икс-миссия». Или «ДЦТ». Оля постоянно их путает.
— Да подойдет хоть кто-нибудь?! — не выдерживает она. — Ответьте, наконец. Небось Катерина домогается!
Марина неохотно ползет в коридор.
— Мам, тебя! — кричит она из передней.
— Понеслось! — возмущается Ольга. — Ну, просто настоящий дурдом! Только вошла — уже звонят! Ни рук помыть, ни чаю попить. Кто там на проводе?
— Приятный мужской баритон! — сочетая одобрение, неудовольствие и любопытство, докладывает дочь. — Незнакомый!
На ходу вытирая ладони о фартук, Ольга берет трубку.
— Леля, — слышится далекое, почти забытое, редко повторяющееся со школы имя, — Леля, здравствуй! А кто это подходил к телефону?
— Маринка. Ты не узнал? — автоматически отвечает Ольга и вдруг чувствует, как воздух становится горячим и наглухо забивает легкие.
Она опускается на табуретку и застывает в оцепенении и страхе, прижимая трубку плечом.
— Леля, не пугайся, ты всегда была мужественной и сильной, — слышит она знакомый и давно похороненный голос. — Это действительно я. Ты не сошла с ума, у тебя не слуховые галлюцинации, и у меня не появился двойник. Это просто-напросто я! Вот собрался тебе позвонить. Прости, что не мог раньше…
— Почему? — шепчет Ольга с трудом. Одеревеневший язык подчиняется ей нехотя.
Собрав последние силы, она дотягивается до кухонной двери и плотно ее закрывает, чтобы дочка не слышала разговора. Максим, к счастью, наслаждается «Белым орлом». Или «Арией». Чтоб им всем провалиться!
— Ты любишь задавать ненужные вопросы! — смеется трубка. — Извини, но ответа не будет.
— Не будет?! — шипит в телефон Оля. — Вот что, господин хороший, кем бы вы там ни были, вы мастерски умеете подражать и разыгрывать, но я не советую вам это занятие продолжать, поскольку сейчас заявлю в милицию и попрошу проверить ваш номер!
— Леля, — отвечает все тот же слишком хорошо знакомый ей голос, — ты ведь сама не веришь тому, что говоришь! Потому что веришь мне! Это не розыгрыш, это я, Игорь!
Ольга прижимает окоченевшие пальцы ко лбу.
Игорь… Которого похоронили пять лет назад и которого она едва опознала в полуобгоревшем трупе по остаткам одежды, росту и телосложению. Пожар случился в доме свекрови, где в тот день находился Лелин муж. Он был одним из немногих, кто называл ее этим школьным полузабытым именем.
— Я не могла ошибиться, — бормочет Ольга. — Там был именно ты… Хотя я тебя узнала с большим трудом… с ужасом… И кто же тогда, если не ты…
— И все-таки ты ошиблась, — настаивает голос в трубке. — Как смешно и странно: ты с «макриками» усердно посещаешь могилу совершенно неизвестного человека, которого приняла за меня и которого вдобавок никто не хватился. Нелепость…
— Они уже целые «макросы», — шепчет Ольга. — Значит, нелепость… Вдобавок смешная… Ты обманул меня… А где же ты провел тот день?
Игорь снова смеется.
— Настоящий женский подход к делу! Спрашивать, где я был во время пожара, но не интересоваться, как я прожил эти пять лет и почему — без тебя и детей. Успокойся, с женщиной это никак не связано.
— Мам, давай обедать! — нетерпеливо вопит из кухни голодная и плохо воспитанная дочка. — Ты долго еще будешь любезничать с дяденькой?
— Сколько надо, столько и буду! Мне нравится с ним любезничать! — грубо отрезает Оля. — А с твоей задницей давно пора устраивать два разгрузочных дня в неделю!
Изумленная Маринка затихает, зато начинает усиленно прислушиваться к таинственному и любопытному разговору.
— Может быть, мы увидимся? — Ольга перекладывает трубку из одной руки в другую. — За пять лет одна встреча не помешает… Здесь дети, и говорить неудобно…
— Я понимаю, — доброжелательно отзывается Игорь. — А ты работаешь все в том же вузе, переименованном теперь в академию?
— Ты плохо информирован, поскольку уже пять лет как в могиле, — явно приходит в себя Оля. — Я вместе с Наташкой открыла бюро гувернанток и нянь. Это что-то! Вот эти няни и дают мне возможность одной тянуть брошенных тобой без видимых причин и алиментов детей!
— А почему без видимых? — холодно спрашивает тотчас замкнувшийся Игорь. — Я не могу знать, что ты видишь, а чего — нет, и отвечать за твое зрение на коротком расстоянии. Если не возражаешь, давай пересечемся через час на нашем старом любимом уголочке.
— Что мне сказать детям? — шепчет Ольга.
— Не могу знать, — так же холодно отзывается Игорь. — Увидимся — решим вместе.
Он кладет трубку. Оля медленно встает и бредет в ванную умыться и попить холодной водички из-под крана. На мгновение в голову снова приходит мысль о милиции, но Ольга ее быстро отметает. Потому что звонивший — действительно ее трагически погибший пять лет назад муж. И если тогда Бог сулил ей так страшно ошибиться, дав Игорю желанную смерть и свободу, то сегодня ошибки нет. И через час она его увидит. Живого и здорового. На их прежнем уголочке…
