Джеси Бартон - Все, что она хочет на Рождество (ЛП)
меня. Поверь мне, я не спешу туда вернуться.
Райли откинулась назад на сиденье и почувствовала его руку опирающуюся там.
Сейчас она уже достаточно согрелась, и он мог передвинуться на свою сторону в машине,
но до сих пор не сделал этого.
Не то, чтобы она жаловалась. Она ощущала, что они, наконец, преодолели
огромную пропасть, что стояла между ними все эти годы, по крайней мере, единственное,
что она там оставила.
Райли отклонила голову назад и посмотрела в его глаза. Боже, она могла там
потеряться. Она провела последние десять лет, работая, и для какого-то серьезного романа
не было времени. Не могла выкроить время в своей жизни на поиски мужчины, потому
что сначала была убита горем из-за Итана, а потом вложила всю свою энергию в
построение карьеры. Ей никогда не хватало времени для любви, будь то при свете или
вечером. Писать о ней, петь — да. Найти ее — нет. И может быть, она боялась влюбиться,
потому что любовь может ранить.
С папарацци, отслеживающими каждое движение, ее жизнь была, как под
микроскопом. Она не могла представить, что ее личная жизнь будет рассматриваться так
же, как и ее карьера. Мужчины в ее жизни появлялись ненадолго, никогда ничего
долгосрочного.
Но здесь, в Дир-Лейк, время будто замедлилось за последние несколько дней.
Никто не следовал за ней, наверное, потому что поняли, что она какая-то скучная. И
действительно, что бы они увидели? Это было не так, как когда она была в Лос-
Анджелесе или даже Нэшвилле, где была возможность, что она пересечется с другой
звездой кантри-музыки или даже получится удачный ракурс с кино- или телезвездой,
которые могли вызвать некоторые слухи. Здесь же не происходило ничего особенного.
По крайней мере, для камер и печатных изданий. Но для Райли, которая
прислонилась к руке Итана, здесь было множество событий. Перемена во всех ее взглядах
произошла за считанные дни и часы.
Теперь что она должна думать? Все, во что она верила, как в чистую правду,
оказалось ложью. Старые обиды ушли, ее защитная броня сорвана, оставив ее
беззащитной и чувствительной, не знающей, что делать с чувствами, которые она прятала
все эти годы. Те внезапно снова воспряли к жизни, но это было десять лет спустя.
Конечно же, она не могла чувствовать то же самое.
Итан не чувствовал того же. Он жил совершенно другой жизнью, пока ее не было.
Теперь у него есть ребенок, другие обязанности. Они оба повзрослели и отдалились друг
от друга.
Но когда он провел рукой по ее щеке и погладил шею, его прикосновения
посылали легкое ощущения чувства скольжения по всему ее телу. Ее кожа раскраснелась
от жара.
Это не могло быть любовью, но искра все еще была, и ей нужно изучить это.
Райли подняла руку и провела пальцами по его заросшей щетиной челюсти, содрогаясь от
необузданного желания, заполнившего каждую ее часть, от простого прикосновения своих
пальцев к его лицу.
Итан легонько прикоснулся к ней своими губами, неуверенный поцелуй
предназначался для испытания и изучения. В потрясении от встречи с его губами ее
пальцы подогнулись. Это было как взрыв изнутри, а в ее реакции не было ничего
неуверенного. Она схватила его за куртку, притягивая его к себе, давая ему понять, что
мягкость и нежность — не все, что ей требуется. Не когда у нее была сдерживаемая десять
лет страсть, требующая освобождения. Райли запуталась пальцами в его волосах и
прижалась губами к его губам, углубляя поцелуй, взяв под свой контроль, давая ему знать,
что она хотела большего.
Внезапно она оказалась на спине на своем сиденье, Итан нависал над ней, вся его
фигура расположилась напротив ее, и это ощущалось так чертовски хорошо — быть
настолько близко к телу мужчины снова.
Не просто какого-то мужчины. Итана. Первого мальчика, которого она полюбила.
Только теперь он не был мальчиком, о чем свидетельствовали толщина его мускулов,
широкая грудь и ох, какое твердое, доказательство того, как на него подействовали
прикосновения и поцелуй.
Она могла написать песню о том, как хорошо это ощущалось, но сомневалась, что
это когда-либо попадет в эфирное время. Вместо этого Райли сосредоточилась на том, как
он держал ее: руки Итана скользнули под нее, сжимая задницу и приподнимая ее к своему
мужскому достоинству, которое напомнило ей, что они уже не были детьми,
обжимающимися на переднем или заднем сиденьях его машины. Это были взрослые
отношения, и она была готова вести себя с ним как взрослая. Райли лишилась этого тогда,
потому что была еще не готова, но чертовски уверена, что сейчас готова дойти до конца.
Прямо сейчас, фактически в припаркованной возле тротуара машине, напротив
дома. Честно говоря, ей было все равно, потому что одной рукой Итан запутался в ее
волосах, а другой поглаживал ее задницу, пока его губы делали приятные вещи с ней, и
она боялась, что может получить оргазм прямо там, до того как расстегнет одежду.
А потом он завибрировал.
Вот это да. Он был действительно талантлив, и если бы Райли сместилась
немножечко влево, эти вибрации...
— Черт, — сказал он, поднимая голову. — Мой телефон звонит.
Итан сдвинулся, вставая с нее, и впервые за некоторое время она ощутила холод.
— Серьезно? Ты не можешь это проигнорировать?
Он одарил ее печальной улыбкой.
— Это может быть из-за Зои. Извини. Дай мне всего секунду. — Он проверил
дисплей. — Дерьмо.
Итан нажал кнопку и поднес телефон к уху.
— Привет, мам.
Здорово. Это было, как десять лет назад.
Итан закатил глаза.
— Нет, я нашел ее. Она в порядке. Мы просто сидели здесь... разговаривали. —
Пока он слушал, одарил ее взглядом, который снова воспламенил ее. — Да, я скоро
привезу ее. Ладно.
Итан нажал на кнопку и бросил телефон на приборную панель, затем пропустил
пальцы сквозь волосы.
— Извини. Я вроде потерял себя на мгновение.
Райли, содрогнувшись, вздохнула, понимая все, что вот-вот случилось бы или
могло случиться, и не произошло. Не здесь, не сегодня.
— Все в порядке. Я тоже.
