Не буди лихо - Виктория Рогозина
Виктор заметил это почти сразу. Показатели на приборах резко изменились, и его сердце застучало быстрее. Он только успел кинуть взгляд на коллег — те тоже понимали, что происходит что-то ужасное.
В 01:23:44 реальная мощность реактора резко подскочила до 320000 МВт — это было в сто раз больше его номинальной мощности. Это значение было настолько невероятным, что у Виктора сначала не было возможности его осознать. Все происходило как в замедленной съемке. Регистрирующие устройства мигали красными аварийными сигналами, зафиксировав быстрый рост мощности. Система не справлялась, и вскоре регистраторы один за другим начали выходить из строя, словно бессильные перед безумием, охватившим реактор.
Потом все затихло на мгновение.
И в это мгновение Виктор услышал первый удар.
Звук был настолько мощным и глубоким, что казалось, будто он не просто раздался — он прокатился через каждую клетку его тела. Почти сразу за ним последовал второй удар, еще сильнее и громче. Сотряслась земля под ногами, и Виктор инстинктивно схватился за что-то, чтобы не упасть.
Коллеги вокруг него замерли. Никто не мог понять, что это было. Но где-то внутри каждый из них уже знал: это конец.
В 01:23:50, всего через несколько секунд после двух ударов, случилось нечто гораздо более страшное. Виктор успел только поднять голову, как услышал громкий хруст, похожий на разрыв металла и бетона. Это была верхняя плита реактора — массивная конструкция весом в 1000 тонн, которая треснула под невообразимой мощностью разгоняющегося реактора. Треск был настолько оглушающим, что заглушил все остальные звуки.
В тот момент раскаленные части активной зоны вырвались наружу. Столб огня и искр выстрелил в небо, ослепляя всех, кто находился поблизости. Виктор почувствовал жар, который стал невыносимым, словно он находился рядом с огромной печью. В воздухе витали радиоактивные частицы, но никто этого еще не осознавал.
Четвертый энергоблок был полностью уничтожен. Его здание больше не существовало — вместо него осталась огромная зияющая дыра, через которую было видно ядро разрушенного реактора. Огненные языки и черный дым поднимались высоко в небо, создавая зловещее и тревожное зрелище.
Виктор, шокированный и в ужасе, смотрел на все это, не в силах пошевелиться. Страх и осознание катастрофы сковали его, но еще больше пугала мысль о том, что последствия могут быть гораздо хуже, чем он мог себе представить.
Они не просто потеряли энергоблок. Они потеряли контроль над самой природой.
Никто еще не осознавал истинных масштабов катастрофы. Станция была охвачена хаосом, но многие думали, что это просто авария — что-то временное, может быть, разрыв трубы или сбой в системе охлаждения. Виктор, стоя неподалеку, чувствовал, как люди вокруг суетятся, бегут, пытаясь разобраться в происходящем. Густой черный дым заслонял часть горизонта, а оглушительный шум разрывал ночную тишину.
Но вдруг Виктора охватило странное чувство тревоги. Его интуиция, которую он обычно не принимал всерьез, подала сигнал опасности. Это была не просто авария. Что-то гораздо хуже — необратимое. Он на мгновение почувствовал холод, несмотря на жар, исходящий от разрушенного энергоблока. Сердце забилось сильнее, и холодок пробежал по его спине.
Он попытался рационализировать свои мысли: «Может быть, просто перегрев или небольшой пожар... Ничего страшного...» Но в глубине души Виктор знал, что это не так. Мысли о катастрофе не покидали его. Он будто бы взглянул на разрушенный блок — развороченные бетонные плиты, искры и дым — и внезапно почувствовал невероятное чувство обреченности.
Это было странное, холодное спокойствие, как будто вся его жизнь за несколько секунд обрела другое измерение. Ему казалось, что судьба уже предрешена, что изменить ничего нельзя. Тревога уступила место принятой неизбежности — чувство, что впереди не просто трудности, а что-то, что изменит их жизни навсегда.
Глава 17
26 апреля 1986 года, в 1 час 24 минуты, на четвёртом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции прогремели два мощных взрыва, которые эхом разнеслись по тёмному небу и возвестили миру о самой страшной катастрофе ХХ века. Это были секунды, за которые изменился ход истории. Взрывы не просто разрушили энергоблок — они разрушили иллюзию контроля над атомной энергией.
Реактор, подобно расколотой земле, разверзся, выбросив в воздух раскалённые обломки и радиоактивные вещества. В считаные минуты разрушение охватило блок: массивная тысячетонная крышка реактора взлетела, как лист бумаги, а выброшенный в атмосферу столб пыли и газа начал отравлять всё вокруг. В воздухе витала смерть, ещё невидимая, но уже неумолимая, её дыхание распространялось вместе с радиоактивным облаком, которое, как оказалось позднее, унесёт смерть и страдания на тысячи километров вокруг.
Авария на Чернобыльской АЭС быстро вошла в историю как крупнейшая за всю эпоху мирного использования атомной энергии — и по числу пострадавших, и по разрушительным последствиям. Экономический ущерб, моральные и физические страдания миллионов людей — всё это стало следствием роковой ошибки. Никто тогда, в те роковые секунды, не мог и представить масштаб катастрофы, которая начнёт разворачиваться в ближайшие дни, месяцы и годы.
Чернобыльская атомная электростанция, возведённая на берегу реки Припять, всего в нескольких километрах от её впадения в могучий Днепр, была символом мощи советской инженерной мысли. Начавшееся в тысяча девятьсот семидесятом году строительство станции должно было стать триумфом атомной энергетики. Первые два энергоблока были введены в эксплуатацию к тысяче девятьсот семьдесят седьмому году, ещё два — к концу тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Четвёртый энергоблок, запущенный совсем недавно, стал последним шагом к полному завершению масштабного проекта. В это же время рос и новый город Припять, построенный специально для работников атомной станции, где царила жизнь, полная планов на будущее, надежд и спокойного быта.
Но этой ночью спокойствие было разрушено. Первыми, кто бросился в огонь, стали пожарные. Уже через четыре минуты после взрыва, в 1 час 28 минут, на пульт дежурного ВПЧ-2 по охране ЧАЭС поступил сигнал о возгорании. На станцию незамедлительно выехал дежурный караул под руководством лейтенанта внутренней службы Владимира Павловича Правика. Вслед за ними, из Припяти, выехал на помощь караул 6-й городской пожарной части под командованием лейтенанта Виктора Николаевича Кибенка. Тушение пожара на разрушенном блоке возглавил майор Леонид Петрович Телятников.
Эти люди, не знавшие о радиоактивной угрозе, боролись с огнём, рискуя жизнями, чтобы предотвратить ещё большие разрушения. Огонь был укрощён усилиями 240 человек личного состава Киевского областного управления пожарной охраны. К утру, к шести часам тридцати пяти минутам, пожар на четвёртом блоке был ликвидирован. Однако невидимый огонь, яд, выпущенный реактором, уже начал своё зловещее шествие,
