Райская лагуна - Кэролайн Пекхам
Я потер висок. Другой путь был не менее мрачным, но, возможно, именно его я заслуживал после всего того, что натворил.
Пальцы отца сжались вокруг моих, и я сразу открыл глаза, ощущая волну надежды в груди.
Он попытался прочистить горло, звук становился похожим на стон, и я еще сильнее сжал его руку.
— Папа? — Прохрипел я. — Я здесь. Ты в порядке.
Его глаза приоткрылись, демонстрируя глубокий оттенок зеленого, который отражал мои собственные. — Привет, малыш.
Черт, никогда не думал, что буду рад слышать, как он меня так называет.
Дворняга тявкнул, вскочив рядом с ним, и начал лизать ему лицо, заставив папу рассмеяться своим глубоким смехом, от которого у меня защемило в груди. Я подался вперед, обхватив его руками, а Дворняга вклинился между нами, и папа притянул меня ближе, а я вдохнул его знакомый запах кофе и земли, и его щетина прижалась к моей.
Следующий час прошел как в тумане: медсестры и врачи осматривали его, а я сидел и смотрел на человека, которого так боялся потерять. Я держал Дворнягу у себя на коленях, потому что он продолжал кусать за руки любого, кто пытался приблизиться к папе, и решил, что задницу маленького чудовища вышвырнут отсюда, если он не будет вести себя хорошо. Одна из медсестер уже пыталась сказать мне, что мы не можем держать здесь собаку, но одна плохо завуалированная угроза смерти заставила ее резко пойти на попятную, и я был готов поспорить, что она предупредила других сотрудников больницы, чтобы они больше ничего не говорили на эту тему. Он не раз кусал мои пальцы, но мне было наплевать, я крепко его держал, пока он рычал и огрызался на море персонала, помогающего папе. Когда они, наконец, снова оставили нас одних, папа немного поел, и на его щеки вернулся легкий румянец.
Он сидел, выпрямившись на кровати, и выглядел угрюмым из-за всей этой суеты, в которой тонул. Лютер Арлекин был гордым человеком, особенно когда дело касалось женщин. А среди людей, помогавших ему, не было ни одного мужчины. Но, учитывая его состояние, он не мог отказаться от их помощи — хотя и попытался убедить доктора выписать его и позволить мне позаботиться о нем дома. Сейчас он был буквально сшит наполовину, и шансы на это были нулевыми, но это был Лютер.
— Ты помнишь, что произошло? — Спросил я, когда он выковырял ложкой остатки пудинга из стаканчика, собираясь проглотить его, но увидел, что Дворняга уставился на ложку. Я попросил одного из «Арлекинов» принести сюда собачий корм для Дворняги, но он все равно был попрошайкой, когда дело доходило до обычной еды людей.
— Держи, мальчик. — Папа предложил ему пудинг, и я открыл рот, чтобы возразить, что ему нужна энергия больше, чем собаке, которая все утро ела куриные лакомства, но Дворняга укусил меня за руку и прыгнул прямо с моих колен на кровать, чтобы забрать свой приз.
Я закатил глаза, когда папа начал кормить с ложечки проклятого пса, и Дворняга радостно завилял хвостом, прежде чем свернуться калачиком рядом с ним и положить мордочку папе на руку.
— Хороший мальчик. — Папа погладил его по голове, и, клянусь, Дворняга улыбнулся.
— Он плохой мальчик, — пробормотал я, посасывая след от укуса на большом пальце, который теперь кровоточил. — Он Дьявол в крошечном пушистом тельце. Если бы он был полноразмерной собакой, на его счету было бы уже больше смертей, чем у меня.
Папа усмехнулся, взъерошив мех Дворняги, как будто гордился им из-за этого. Отлично, теперь я ревновал к собаке.
Дверь с грохотом распахнулась, и я в мгновение ока вскочил на ноги, выхватил пистолет из-за пазухи брюк и прицелился в громилу, который ворвался в комнату, казалось, ничуть не заботясь о том, что у меня наготове пистолет, чтобы вышибить ему мозги.
— Кто ты, черт возьми, такой? — Потребовал я, поскольку он проигнорировал меня, оглядываясь по сторонам, как будто проверяя, нет ли здесь кого-нибудь еще, и когда я сделал шаг ближе к нему, дверь снова распахнулась и послышался стук высоких каблуков, прежде чем в комнату вошла Кармен Ортега с таким видом, словно считала это гребаное место своим.
— Успокойся, Пепито, я вряд ли думаю, что мистер Арлекин придумал бы такой сложный план только для того, чтобы организовать покушение на меня, — сказала она, ее мексиканский акцент слегка усилился, когда она перевела взгляд на моего отца, который выглядел бледнее, чем до ее появления. Она была одета в облегающее голубое платье, которое выглядело так, будто стоило больше, чем моя машина, а ее темные волосы свободно ниспадали вокруг потрясающе красивого лица.
— Что ты здесь делаешь, Кармен? — спросил отец, сжимая татуированной рукой край одеяла, а затем снова отпустил его, будто не был уверен, стоит ли пытаться скрыть бинты на груди от пулевого ранения. Он ненавидел показывать любую слабость, особенно людям, которых считал соперниками, и уж тем более, если эти соперники — женщины. Так что я готов был поспорить, что он сейчас зол как черт.
— Я просто зашла проверить, что ты все еще брыкаешься, — сказала она, пожав плечами, придвигаясь ближе к изножью его кровати и склонив голову набок. — В конце концов, ты работаешь на нас. В наших интересах убедиться, что ты по-прежнему способен работать на требуемом нами уровне.
— С моей работоспособностью все в порядке, — проворчал папа, смущенно проводя рукой по небритой щетине на подбородке.
— Ты не хочешь присесть? — Спросил я ее, опуская пистолет и указывая ей на единственный стул в комнате.
— В этом нет необходимости, — ответила она, ее пристальный взгляд переместился на меня и скользнул по мне так, что я почувствовал себя совершенно беззащитным, как будто она могла видеть все мои сильные и слабые стороны, разложенные прямо перед ней, и уже выяснила, каким способом она воспользуется ими, если понадобится.
Огромный ублюдок с вьющимися черными волосами, который, как я должен был предположить, был ее телохранителем, быстро опустился на четвереньки у края кровати, как будто ему приказали, и Кармен села ему на спину, как будто это была гребаная скамейка. Какого хрена?
Папа бросил на меня взгляд, который
