Искаженное соглашение - Мила Кейн

— Мне кажется, в этом есть заслуга Евы.

Я взяла один из яблочных мартини и отпила. Он был идеально терпким и бодрящим.

— Серьезно? — Селена сморщила нос и отставила бокал с тонкой ножкой. — Она уделала всех нас, когда начала встречаться с ним.

— Ну же, кислый виноград и вполовину не такой вкусный, как этот коктейль, — урезонила я ее. — В любом случае, не думаю, что они просто встречаются… я почти уверена, что эти двое закончат свадьбой.

— Неважно, — пробормотала Селена. Она опустила взгляд на свой бокал, выглядя смущенной, что для нее было редкостью. — Думаю, это хорошо для них. Ева будет обеспечена на всю жизнь, а Беккет превосходит всеобщие ожидания, так что…

Я знала, что она чувствует себя виноватой в том, что случилось с Евой на вечеринке несколько месяцев назад. Выполняя поручение для вступления в сестринство, Селена подсыпала ей в напиток сильнодействующее слабительное — так она думала. Порошок не возымел того эффекта, на который она рассчитывала, и Еве стало плохо. К счастью, Беккет оказался рядом и смог уберечь ее.

Селена была способна на многое, но подсыпать девушке наркотик, чтобы с ней случилось что-то ужасное, не входило в список. А вот подсыпать слабительное, из-за которого кому-то пришлось бы провести неудобную ночь в ванной, чтобы попасть в Зета Пи Ню, — это было абсолютно то, что она бы сделала.

Селена заправила прядь волос за ухо.

— На самом деле, в некотором смысле, это я их свела.

— Я бы не рассчитывала на благодарственную открытку, — сухо заметила я.

Она кивнула и посмотрела на игру, которую устанавливали ребята.

— Пойдем сыграем.

Она ушла прежде, чем я успела возразить. Уф. Последнее, что я планировала делать, это разговаривать с Ашером. Я взяла еще один коктейль и нашла свободный барный стул.

Я оказалась в безвыходном положении. У меня не было друзей-парней, так что я не могла доверить кому-то притворяться моим парнем, чтобы папа не свел меня с Трентом. Я подумала о том, чтобы просто сказать папе, что чувствую себя неуютно рядом с Трентом, но тут же откинула эту идею. Папа уже сказал, как сильно ему нравится сын его лучшего друга, и, кроме того, тогда мне пришлось бы признаться, что я солгала о парне. Я ненавидела лгать папе. Это было худшее чувство в мире. Я могла только представить его разочарование.

Вечеринка продолжалась, и позже я последовала за Селеной в домик у бассейна, где наблюдала за тем, как вокруг развлекаются остальные. Я чувствовала себя странно и не на своем месте, изолированно и неловко. В этом не было ничего нового. С того самого дня, когда я ребенком дрожала в кладовке, я поняла, что люди могут улыбаться, смотреть тебе в глаза и при этом лгать. Все, что, как мне казалось, я знала, рухнуло, и я была потеряна, искалечена собственным страхом быть использованной в чужих интересах. Я добровольно выбрала одиночество, потому что, по крайней мере, так у меня была моя гордость. Единственное, что у меня осталось.

До прошлой ночи… прошлой ночью я потеряла даже ее, но это было не так, как я всегда себе представляла. Это не было похоже ни на что, что я чувствовала раньше. Одно было ясно наверняка: каждое взаимодействие с Ашером Мартино оставляло след, который становился только глубже. Держаться от него подальше было самым мудрым выбором, но как, черт возьми, я совместила это с тем, что сказала отцу, что он мой парень, я понятия не имела. Я облажалась по полной.

Пока я наблюдала за вечеринкой, время шло к полуночи. Новый год. Вероятно, я должна была проявлять больше энтузиазма по этому поводу.

Селена ушла в неизвестном направлении, но точно не с Ашером или Маркусом, потому что они играли в бильярд в другом конце комнаты. Время от времени глаза Ашера находили мои, и каждый раз мне казалось, что я засовываю пальцы в электрическую розетку.

Несколько хоккеистов играли в алкогольные игры, создавая шум. Приближалась полночь. Я смотрела в свой телефон, чтобы отвлечься, пытаясь игнорировать нарастающую панику.

— Уинтер, чем мы обязаны такому удовольствию? — Маркус Бэйли, четвертый Ледяной Бог и главный бабник, обнял меня за плечи после проигрыша в бильярд, насколько я могла судить, и почти стащил меня со стула.

— Привет, Маркус. — Я выдавила слабую улыбку. Почему я не назвала имя Маркуса? Я могла бы уговорить его согласиться помочь. Вероятно. Возможно.

— Ты же играешь с нами в «Семь минут на небесах»? — спросил он.

Я решительно покачала головой. Даже в старших классах я была против подобных развлечений. Маркус всегда был зачинщиком, когда дело доходило до нелепых игр.

Он хмыкнул.

— Очень жаль, потому что там есть твое имя, и его только что вытащили.

— Я не играю, Маркус.

— Играешь, ну же, не порть всем настроение.

Селена вошла в комнату, держа в руках воздушные шары и хлопушки. Я посмотрела на часы. Начался обратный отсчет. На огромном плоском экране показывали кадры с Таймс-сквер, и все собрались вокруг него.

— Ладно, как скажешь, найди меня позже, — пробормотала я Маркусу, в основном просто для того, чтобы заставить его уйти.

Приближалась полночь, и зал громко отсчитывал время, взрываясь радостными возгласами и объятиями.

— С Новым годом, подружка! — Селена схватила меня и крепко обняла.

— С Новым годом! — Я улыбнулась в ответ.

Я поймала взгляд Евы, и она протянула руку, чтобы обнять меня. Это было мило. Лили, дочь тренера, была рядом с ней, а ее верный бойфренд, звездный хоккеист, нападающий, Кейден Уэст стоял у ее плеча.

— С Новым годом, Уинтер. — Лили улыбнулась.

Я неловко обняла ее. Изабель, их подруга и репортер школьной газеты, присоединилась к компании. Она улыбнулась мне, затем ее взгляд метнулся к кому-то через мое плечо, и ее щеки залило жаром.

Кейден перегнулся через меня и стукнул кулаком кого-то прямо за моей спиной.

Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто это был.

Рука скользнула в мой задний карман и сильно ущипнула меня за задницу. Я подавила вздох, отказываясь оборачиваться. Лицо Изабель теперь пылало. Похоже, кто-то влюбился в Ашера. Что ж, она могла встать в очередь. У левого полузащитника был преданный фан-клуб. В котором меня никогда не будет.

— С Новым годом, Снежная королева.

Глубокий голос прошелся по моим нервам, и я вздрогнула. Его рука все еще была в кармане моих джинсов, но никто не мог этого видеть, так как моя спина была