Искаженное соглашение - Мила Кейн

Я повернулась, чтобы посмотреть в том же направлении, как раз в тот момент, когда началась драка.

Я не знала никого из хоккеистов, кроме Ледяных Богов. Это были не они. Столик рядом с ними устроил потасовку. Двое парней бросились друг на друга через стол, сбивая тарелки и стаканы на пол. Обеспокоенная официантка подлетела к ним и попыталась собрать разбитую посуду, но получила удар в бок, когда один из парней повалил другого на пол.

Придурки.

Крики остальной команды, призывающие их прекратить, наполнили зал вместе с тихими вздохами официантки, когда она попыталась встать на колени.

Она медленно поднялась, и упавший хоккеист вскочил на ноги рядом с ней.

— Черт, я порезался. Ты не могла убрать это дерьмо? Разве это не твоя работа? — рявкнул игрок на официантку.

Он уже отворачивался, когда его сильно ударили по плечу. Парень отшатнулся на несколько шагов, из его уст полетели ругательства, пока он не увидел, кто его остановил.

Ашер стоял за ним, почесывая затылок, явно озадаченный и разозленный одновременно. Я даже не почувствовала, как он отошел от меня.

— Мартино, все в порядке? Это была просто случайность, чувак.

Ашер рассмеялся, и это был леденящий душу звук.

— Конечно, все в порядке, просто извинись перед леди и убери за собой.

Он указал на посуду на полу. В закусочной воцарилась гробовая тишина. Другой хоккеист побледнел.

— Да ладно, чувак, разве это не работа официантки? Я не собираюсь быть чьей-то горничной, — попытался пошутить он.

Очевидно, он не знал, что мама Ашера была уборщицей, или что его сестра работала официанткой в этой самой закусочной. Я надеялась, что он пробьет головой стену.

Ашер склонил голову набок и шагнул ближе к парню. Он был не таким высоким, как второй хоккеист, но от него исходила аура жестокости, о которой другой парень в своих модных мокасинах и отглаженном поло мог только мечтать, и они оба это знали. Не было никаких сомнений в том, кому принадлежала власть в этом противостоянии.

— Я сделаю вид, что ты этого не говорил. Извинись и убери за собой, пока я не накормил тебя остатками твоего обеда, разбитой тарелкой, стаканом и всем прочим.

Я вздрогнула. Голос Ашера был чертовски угрожающим. Он был взбешен из-за придурка, который нагрубил случайной девушке. Между ними что-то было? — безучастно задумалась я. Нет, вряд ли. Это был просто Ашер. Он был известен своей чрезмерной защитой. Ему годами удавалось держать всю школу подальше от своей сестры, несмотря на то, что она была там самой красивой девушкой.

Как только Ашер отвлекся на дерущихся парней, я сбежала.

— Вот, — сказал я Селене, поставив ее стакан. — Думаю, пора уходить.

— Правда? Да, вообще-то, это хорошая идея. Нам нужно подготовиться, а этих неудачников мы увидим позже.

6. Уинтер

Позже, я вышла из душа и увидела, что мой лоб немного восстановился после грубой обработки прошлой ночью. Я оделась и высушила волосы, после чего занялась макияжем, слушая музыку и думая о конце года. Половина первого курса закончилась. Селена была в восторге от праздника и подготовила целый список вещей, которые хотела сделать в новом году, в то время как я чувствовала себя странно опустошенной. Мне не к чему было стремиться, по крайней мере, так казалось. Избегать этого чувства было постоянной борьбой.

Я спустилась вниз в новых туфлях на красной подошве, подаренных мамой на день рождения.

Папа был на кухне, уже одетый в смокинг. Изысканный и элегантный, он читал газету за кухонной стойкой, а рядом с пустым бокалом стояла открытая бутылка Macallan Estate Reserve.

— Ты до сих пор дома? Я думала, что ты встречаешь Новый год в другом месте, — заметила я, наливая себе стакан воды.

Папа посмотрел на часы.

— Через час я вылетаю в Нью-Йорк.

— Точно.

Конечно.

Папа напугал меня, когда внезапно положил газету и хлопнул по первой странице.

— Это именно то, о чем я говорил!

— Что ты читаешь? — поинтересовалась я у него.

— «Вестник Харбора», по-прежнему хорошее издание.

Что за черт? Я наклонилась и увидела ту самую газету, которую принесла из машины. Селена оставила ее там, когда я подвозила ее домой.

— Воспитанный без отца матерью-иммигранткой, пробивший себе дорогу наверх благодаря целеустремленности и таланту. Вот она, американская мечта. — Его пальцы коснулись изображения Ашера на первой странице. Я побледнела при виде его лица прямо здесь, на моей кухне, под рукой отца.

— Да, наверное, — уклончиво пробормотала я. Ашер мог бы произвести на меня большее впечатление, не будь у меня такого недавнего опыта его порочного безумия.

— Ну и как имениннице понравился ее знаменательный вечер? — папа взял свой хрустальный бокал, только чтобы понять, что он пуст.

Я забрала его и налила еще одну щедрую порцию.

— Было здорово увидеть тебя и маму, — дипломатично ответила я. Хотелось бы, чтобы на нем присутствовали только мы, без Дункана и Трента. Я и без слов знала, что отец плохо это воспримет.

Он кивнул.

— Да, признаю, в последнее время я был занят больше, чем хотелось бы. Что ты скажешь, если я буду чаще бывать рядом?

— Это было бы прекрасно, — быстро ответила я, изо всех сил стараясь слишком не радоваться. Мы уже много раз проходили это. Папа обещал, что будет чаще бывать дома, и, возможно, даже придерживался этого в течение месяца или двух, прежде чем снова становился слишком занятым.

Он кивнул.

— Мне нужно быть здесь ради тебя и твоей матери.

Я не стала утруждать себя напоминанием о том, что она отсутствовала чаще, чем он.

— А еще — поддерживать связь с Invictus H.H. Group. Чем старше становишься, тем больше ценишь друзей, которые знали тебя, когда ты был моложе. — Сегодня папа казался погруженным в себя, что было на него совсем не похоже. — Трент был очень увлечен тобой прошлым вечером, — добавил он, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я побледнела, кровь стремительно отхлынула от моей головы.

— Правда?

Папа снова кивнул.

— Да. Он не переставал говорить о том, какой красивой и умной ты выросла. Дункан тоже был очень впечатлен. Знаешь, ты именно та девушка, которую он счел бы подходящей невесткой. — Папа улыбался так, как будто это была хорошая новость. — Трент хочет пригласить тебя на свидание. Я сказал, что сначала прощупаю почву. В конце концов, счастье моей маленькой девочки превыше всего.

Я сжала руки в кулаки. Это было похоже на своего рода испытание. Моя привязанность к отцу и желание никогда