Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова
– Понятия не имею! – Тихон уже натурально рыкнул.
Не понимает, к чему разговор. Злится. Классно!
– Я же медакадемий не кончал, в физиологии не силен.
– Ну что ты на себя наговариваешь, Тихон Аристархович? – мурлыкнула Варя и безотчётно принялась наматывать полотенце на руку, словно повязку. – Ты правильное слово употребил. «Приятно» с точки зрения физиологии называется словом «оргазм». Или, иначе говоря, человек кон-ча-ет.
Тихон отодвинул в сторону кружку и подпёр кулаком щеку.
– Очень интересная лекция, профессор.
Достал. Варя шумно выдохнула:
– Тихий, ты кончил?
– Пока нет.
– Я про прошлый раз! – Варя снова метнула взгляд на противень. Руки так и чесались.
– А-а… Про прошлый… Да. Говорю же – классно потрахались. Прямо очень. Я бы повторил.
– Вот чувствую, что я сейчас открою тебе Америку, Тихий… И заодно расскажу, что Земля круглая.
– А вода мокрая…
Варя сжала кулаки так, что даже ее короткие ногти больно врезались в ладони. Упырь! Натуральный упырь! Хам! Бревно! Взгляд Варвары упал на лежащую на разделочном столе скалку. И рука сама потянулась, она отшвырнула в сторону полотенце.
– По башке только не бей, – Тихон опасливо покосился на кухонную утварь в ее руках.
– Ты в нее ешь?
– И это тоже.
Нет, с ним положительно невозможно ругаться. Или очень сложно. Но Варя попробует! Хлопнула скалкой по ладони. Раз, другой. Тихий внимательно следил за ее руками. Но пирог не выпускал.
– Сексом люди занимаются вдвоём. И соответственно удовольствие в виде оргазма должны получать оба. А когда только один получает удовольствие – это не секс, Тихий. Это называется «мастурбация». Мне как-то не в кайф присутствовать при том, как ты с помощью меня дро*ишь.
– Чего?! – Тихий не донёс до рта остаток пирожка.
– Ты кончил. Я нет!
Взгляд у Тихона стал совершенно ошарашенный. Он положил на стол недоеденный пирог.
– То есть… Весь этот сыр-бор… все эти обидки и хлопанье дверями… из-за того, что ты не кончила?
Твою же ма-а-ть… Варя чуть не застонала вслух. Какой же идиоткой она себя выставила! Идиоткой, истеричкой и до кучи – нимфоманкой! Но сказать о своём главном разочаровании не смогла. Ведь и себе она в нём с большой неохотой призналась. А теперь… теперь выхода нет, кроме как реализовывать принцип: «Лучший вид защиты – это нападение».
– Сыр-бор, как вы изволили выразиться, Тихон Аристархович, из-за того, что в постели вы полное ничтожество. Как любовник ты, Тихий – ноль без палочки. Пустое место. Поэтому ты мне больше не интересен. Доедай и уходи.
Сказала и самой себе противна стала. Мало ли что он это заслужил. Мало ли! Самой нельзя опускаться до такого уровня склок и оскорблений. Стыдно.
Тихон отвёл глаза. Потёр висок. Протянул руку и сцапал еще один пирог. Надкусил и задумчиво прожевал.
– Не. Всё нормально с тестом. Показалось мне, что перестояло.
После этого внезапно проснувшееся душевное благородство куда-то делось, и Варя резко отвернулась к окну. Потому что смотреть на Тихого не было никакой возможности. Руки зудят, скалка так и манит. А до рукоприкладства опускаться – это уже совсем стыдно. Особенно для хирурга. Самой же потом придётся первую помощь оказывать. И не факт, между прочим, что Тихий сдачи не даст. Это благородные рыцари на девушек рук не поднимают. Насчёт Тина и наличия у него рыцарского кодекса у Варвары имелись сильные сомнения.
Варя едва слышно вздохнула. За окном стояла соответствующая настроению хмарь. За спиной… А за спиной сначала было тихо. А потом послышалось шумное прихлёбывание, чуть ли не с бульканьем. Сейчас еще и чавкать начнёт. Клоун! Варя прижалась лбом к стеклу и зажмурилась. А еще хотелось уши зажать. И представить, что его нет. И она на кухне одна.
– Варь…
Она вжалась сильнее в стекло.
– Ва-а-рь… Варвара!
– Что? – Надо дотерпеть. Надо.
– А тебе вообще что-нибудь во мне нравится?
Варя обернулась. Сумел-таки… удивить. Снова.
– В каком смысле? – Только тут она сообразила, что скалка всё еще в руках. Положила со стуком ее на стол.
– В прямом смысле, – Тин невозмутимо отхлебнул чай. – Должно же тебе что-то во мне нравиться.
– С чего бы это?! – фыркнула Варвара.
– Да потому что ты умная девушка, Варвара Глебовна. Очень умная. А с чего умной красивой девушке встречаться целых три… Три! – Он поднял указательный палец. – Трижды встречаться с мужчиной, который ей совсем ничем не симпатичен? На прирождённую страдалицу и любительницу хождения по граблям ты не похожа. Меркантильный фактор я тоже исключаю. Значит, что-то есть. Хотя бы что-то одно. Что тебе во мне нравится. Что это, Варь?
И тут Варя с удивлением осознала, что злость куда-то исчезла. Совсем. То ли Варя опять на комплименты повелась – умной же назвал. Красивой. И еще пару завуалированных приятностей сказал. А может, оценила то, как он отреагировал на прямое оскорбление. Ведь ударила в больное – в нежное эго самца. И что? Может, и не поверил. Может, это эго у него космическое и бронебойное. Но всё равно реакция вызывала уважение. Не вспылил, не психанул, не оскорбился. Вместо этого вывернул разговор так, что теперь ей придётся отвешивать комплимент ему. Без вариантов.
Варя поняла, что еще чуть-чуть – и улыбнётся. А еще поняла, что среди многочисленных лиц на крутящемся волчке есть тип с офигенными мозгами – расчётливый стратег и великий комбинатор. Пожалуй, по этому показателю Тин обскачет всех Вариных знакомых. Ох, Тихий, какой же ты Тихий…
– У меня красивый профиль? Я хорошо вожу машину? Тебе нравится мой смех? Что, Варя, что?
– Ты хорошо целуешься, – с изумлением услышала Варя собственный голос.
– Во-о-т! – Тихон хлопнул ладонью по столу. – Я был уверен, что что-то есть!
А после этого он встал и шагнул к ней. И Варя мгновенно поняла, что сейчас будет. И что она сама себя загнала в ловушку. Подставилась. Просто и по-крупному подставилась.
– Нет, Тихон, нет! Ты не так меня понял! – Она даже руки перед собой выставила. С таким же успехом можно было пытаться с помощью листа ватмана остановить бульдозер.
– Ты же сама сказала, что тебе нравится со мной целоваться. – Он сграбастал ее. В два шага вернулся на место, плюхнулся на табурет с Варей на коленях. – Вот и будем целоваться. Только целоваться – обещаю. Должен же я тебя отблагодарить за пироги.
И в следующую секунду уже раздвигал ей губы кончиком языка. Своего шёлкового языка. И губы пахнут вишней. Варя даже не стала пытаться. И сдалась сразу. Он ведь и в самом деле
