Равен - Лиа Фэ
— А разве так можно? — удивилась я.
На что Феликс лишь хмыкнул.
— Ах да, я забыла, у кого спрашиваю, — я весело покачала головой.
— Ты даже не представляешь насколько, — выдохнул Паррес себе под нос. Но я всё равно услышала каждое слово.
По другую сторону музея мир казался совсем иным. Улицы практически пустовали, да и прохожих оказалось гораздо меньше. О репортёрах и говорить не стоило.
Быстро отыскав парковочное место, Феликс выбрался из автомобиля и, обойдя его, помог с этим и мне.
— Ты готова? — он смерил меня оценивающим взглядом.
— Готова, — подтвердила я, прижимая к груди клатч и стараясь не сутулиться.
— Хорошо. Идём.
Рука Феликса по-собственнически легла мне на спину, он повёл меня вперёд. Это произошло так естественно, словно парень проделывал подобное тысячи раз.
Ну разумеется! Мне представились десятки супермоделей, которые наверняка раньше сопровождали Феликса на подобных мероприятиях. Я знала — он не испытывал дефицита в женском внимании. Что еще больше наталкивало на вопрос: почему он решил пригласить меня?
— Мистер Паррес, — лаконично заметил охранник, когда мы проходили рамку досмотра.
Обалдеть! Другу не пришлось даже демонстрировать документы. Его что, знали все в городе?
— Добрый вечер, — вежливо ответил Феликс.
— Здравствуйте, — не осталась в стороне я.
На что мужчина в униформе лишь кивнул.
— Вы как раз вовремя.
Миновав просторный вестибюль, Феликс повёл меня по тёмным коридорам. Мне даже не верилось что в этом самом здании сейчас проходило одно из важнейших мероприятий мира искусства в году. Эта часть музея казалась спящей. Освещение в залах было выключено, смотрители отсутствовали.
— Сейчас будь внимательна, коридор узкий и в нём нет окон, — предупредил Феликс, заводя меня в очередной проход.
Последним, что я увидела, прежде чем мы окунулись в непроглядную смоль была рука моего сопровождающего. Он коснулся ей одной из стен и старался провести нас буквально на ощупь.
— Я могла бы включить фонарик на телефоне, — шепотом заметила я.
— Но это и в половину не было бы так весело.
В темноте голос Феликса казался ниже, глубже. По спине побежали мурашки.
Потеряв концентрацию, я бедром врезалась во что-то твёрдое.
— Ай!
Зашипев, я на автомате потёрла ушибленное место. Как назло, удар пришёлся прямо по тазовой косточке. Что было на втором месте после боли от удара мизинца.
— Ты в порядке?
Феликс оказался тут как тут. Он обхватил руками мои плечи, словно мог прямо в темноте увидеть степень увечья.
Пытаясь восстановить равновесие, я уперлась руками ему в грудь.
— Да, да, — поспешно заверила я. — Просто неуклюжая.
На что парень лишь хмыкнул. А затем его ладони неожиданно переместились мне на спину. И чуть ниже, к пояснице.
Внезапно время замедлилось.
Не нужно было обладать всеми органами чувствами, чтобы ощутить как у нас обоих перехватило дыхание. Сглотнув, я сжала кулаки. Феликс провёл рукой вверх, затем вниз. Его прикосновение было таким горячим, что, казалось, вот вот прожжёт ткань платья.
— Наверное, нам стоит двигаться дальше, — собравшись с силами выпалила я.
Темнота манила и соблазняла. В ней не существовало предрассудков, ярлыков и социальных ролей. Мы были лишь мужчиной и женщиной, который тянуло друг другу. Я боялась, что поддамся желанию в любой миг.
— Наверное, стоит, — эхом повторил Феликс.
И вновь его голос вызвал во мне мурашки.
Наконец, отстранившись, он повёл меня дальше, пока мы не оказались в следующем зале. Тот был наполовину заполнен огромными оконными проёмами, сквозь которые проникал яркий свет уличных фонарей. Я была так смущена, что могла смотреть лишь себе под ноги. Боюсь, увидь я глаза Феликса, вновь бы потеряла равновесие.
За двустворчатыми дверями раздавался шум разговоров и музыка. Из под щели внизу лился яркий свет. Мы пришли.
Вопреки логике, мне хотелось, чтобы Феликс повёл меня обратно — в тёмный коридор, в свои объятия. Судя по тому, как он медлил — ему хотелось того же. Это было абсолютно нерационально!
— Мы на месте? — я постаралась взять себя в руки.
Паррес стряхнул наваждение.
— Да, — он протянул мне локоть. — Ты готова? Через несколько секунд увидишь своих прерафаэлитов.
Это окончательно меня отрезвило.
— Готова!
После этих слов, спутник надавил на дверную ручку. Дверь распахнулась. И передо мной открылся мир искусства.
Помещение галереи, как и ожидалось, было переполнено гостями.
Я несколько месяцев изучала сайт музея, чтобы точно знать, сколько залов было отведено под выставку. Но даже в фантазиях не могла себе представить той красоты, что открылась моим глазам сейчас.
Комната была освещена тёплым белым светом. На полотна были направлены еще несколько источников, благодаря которым краски выделялись ярче и казались сочнее. Музеи часто так делали. Искусственный свет, в отличие от естественного, не вредил краскам и лаку.
Со всех сторон меня окружали лица, которые я множество раз видела в каталогах и учебниках по искусству. Справа были красавицы Россетти, слева Уотерхаус, а впереди… сердце пропустило удар.
— Ты в порядке? — поинтересовался Феликс.
Кажется, волнение и трепет были написаны у меня на лбу.
— Чувствую себя ребёнком на фабрике мороженого, — призналась я, заглядывая парню в глаза. — Спасибо!
Для меня это было намного больше, чем дежурный поход в музей. И мне хотелось, чтобы Феликс знал, насколько я ему благодарна.
Он широко мне улыбнулся.
— Проведёшь экскурсию?
Я растерянно моргнула.
— Даже не знаю, с чего начать.
— Как насчёт… её? — друг указал головой на «Леди Лилит».
Отпустив его руку и отстранившись, я, как заворожённая подошла ближе. Внимательно разглядывая прекрасную златовласку, держащую в руках гребень.
— Леди Лилит. Автор: Данте Габриэль Россетти, — как по учебнику начала я. — Эта картина является частью диптиха. Лилит демонстрирует здесь красоту тела, а на втором полотне — я указала рукой на соседнюю картину — изображена «Сивилла Палмефера», она отвечает за красоту души. Сам Россетти считал её своей главной красавицей, поэтому и назвал так. Palmifera означает «несущая пальму». Художник имел в виду пальму первенства.
— Интересно.
Феликс внимательно ловил каждое слово. В сердце разлилось тепло. И я продолжила.
— На самом деле, хоть Сивилла и не так популярна, как Лилит, в ней сокрыто целое множество смыслов. Один только Алджернон Чарльз Суинберн…
— Феликс, вот ты где!
Рядом с нами возникла стройная блондинка. Она была одета в короткое офисное платье, а в руках держала планшет с бумагами.
— Привет, Берил, — поздоровался Феликс. — Познакомься с моей подругой. Берил, это Кира. Кира, это Берил — моя ассистентка.
Я еще раз окинула длинные ноги и пышные волосы девушки. Пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Паррес был так предсказуем!
