Равен - Лиа Фэ
— Ну что, приступим?
Командный голос Милы выдернул меня из оцепенения. Она уткнула руки в бёдра и с энтузиазмом окинула взглядом всех присутствующих в зале.
— Сцена ждёт, — улыбнулась она мне.
— Я готова, — с трепетом в сердце призналась я.
После чего быстро поднялась по ступенькам. Бархатные кулисы, яркие вспышки софитов, громкая музыка — я была дома.
Эпилог
Я протянула руки к пламени, стараясь согреться. Разводить костры в Равенской Академии было традицией любого праздника. Первый учебный день, удачно сданная сессия, успешное выступление.
— Твой напиток, — Айван протянул мне стаканчик с лимонадом.
— Спасибо! — довольная, я наградила любимого поцелуем в щёку.
— За успех! — громко скомандовал он, привлекая всеобщее внимание.
Со всех сторон потянулись знакомые и незнакомые лица, последовала долгая череда ударов стаканчиками.
— Вы, негодяи, довели меня до слёз, — пожаловалась Соня, отпивая из своего стакана.
— Меня тоже, — добавил Алек.
Но никто ему не поверил.
Спектакль превзошёл всеобщие ожидания. И зрители, и сами артисты были в полном восторге. Весь вечер меня продолжали осыпать комплиментами. Даже миссис Дамески не осталась в стороне, что было совсем на неё не похоже. Я же сама была неимоверно счастлива от того, что смогла исполнить роль, подходящую мне во всех смыслах. Не строить из себя идеальную балерину, а быть самой собой — современщицей.
— Не выдумывай, — подразнила Мила, прижимаясь к Алеку теснее.
— Это абсолютная правда, — заверил парень, опуская руку ей на талию и притягивая ближе.
Глядя на этих двоих моё сердце радовалось. Кризис окончательно миновал и в нашей большой семье воцарилась идиллия.
— Я рада, что у меня есть напарник по созерцанию, — добавила Соня, обращаясь к Алеку. — А то эти творческие гении окружили со всех сторон.
Я изумлённо уставилась на неё.
— Не выдумывай, ты тоже гениальна, только своей области.
Соня слегка поморщилась и взглянула на огонь. В свете пламени её волосы напоминали ангельский нимб.
— До гениальности мне еще далеко, — вздохнула она. — Медицина вам не шутки.
— Ты еще нам всем покажешь, — поддержала меня Мила.
— Это точно! — закивали парни.
Под кожей разлилось странное чувство. Что-то между де-жа-вю и интуицией. Я не знала, откуда взялись следующие слова, но была откуда-то убеждена в их истинности.
— У тебя всё впереди, — заверила Соню я. — Вот увидишь.
Совсем скоро эту малышку ждут большие перемены.
Бонусная глава
КИРА
У. Меня. Свидание. С Феликсом! Самой не верится.
Я покрутилась перед зеркалом, оценивая очередное платье.
— Да, кажется, это подойдёт.
Двенадцать вариантов остались позади. В финал вышли короткое из фиолетового шелка и бархатное зелёное в пол. Последнее напоминало мне о траве и цветах, которыми была наполнена «Офелия» — самая известная картина Джона Эверетта Милле. Несмотря на трагическую подоплёку, мне показалось, что одеться в тон полотну — хорошая идея. Для пущего эффекта я приколола к груди несколько цветков.
— Ну вот, живое воплощение искусства, — заключила я, глядя на собственное отражение и удовлетворённо проводя руками по бёдрам.
Телефон зажужжал. Малыш погряз под толщами одежды где-то в глубинах моей кровати. Пришлось немного покопаться, прежде, чем найти его.
- “Я на месте. Жду внизу” — гласило сообщение от Парреса.
Что ж, кажется, настал момент Х.
Несколько недель меня мучили сомнения. Правильно ли я поступила, согласившись на свидание? Что скажет Марк? Что подумает сам Феликс? Вдруг, он решил, что я поддалась своим чувствам? Что очарована им. А я ведь… сама не знала что чувствую.
Единственное, в чём я была точно убеждена, так это моя любовь к живописи. Я мечтала увидеть прерафаэлитов с одиннадцати лет. Грезила о них. Маленькие копии Россетти, Милле и Уторехауса висели у меня над кроватью. И когда я узнала, что оригиналы привезут в страну — чуть не грохнулась в обморок от волнения.
Возможность увидеть эти полотна воочию значила для меня больше, чем все предрассудки в моей жизни.
До парковки я добралась за считанные минуты. Отыскать машину Феликса не составило труда. Прямо в центре стояла ярко-красная сияющая панамера. Если бы я умела, то вероятно бы присвистнула.
Феликс заметил меня прежде, чем я успела подойти. Он ловко выбрался из машины, оставляя свою дверь широко открытой, затем наклонился и достал с заднего сиденья букет белоснежных лилий. Я потеряла дар речи.
— Прекрасные цветы для прекрасной спутницы, — с гордостью улыбнулся Паррес.
Сегодня он оделся в классический черный костюм и белую рубашку, правда та не имела галстука и была бунтующе расстёгнута на две верхние пуговицы.
Я смущенно приняла цветы и прижала их к груди.
— Это, — я улыбнулась — мои любимые. Спасибо!
— Как удачно я догадался, — заметил Феликс, подводя меня к пассажирскому сиденью.
Слова прозвучали весьма убедительно, но недостаточно. Я вмиг поняла — он не догадался, он знал. Но откуда?
Не успела я задать вопрос, как дверца захлопнулась.
Всю дорогу мы провели в молчании. Но, как ни странно, неловкости в этом совсем не было. Даже наоборот. Тишина приятно успокаивала.
Время от времени мы бросали друг на друга пытливые взгляды, но заговорить так никто и не решался.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — тихо заметил Феликс, когда мы выехали на улицу перед музеем. Я слегка поёрзала на сиденье.
— Спасибо. Ты тоже.
— Спасибо, — его губы дрогнули в улыбке.
Со всех сторон нас окружили люди, одетые в нарядные смокинги и платья. Они бросали свои автомобили на полпути и добирались пешком. Что было резонно, учитывая, что парковочных мест совсем не осталось.
— Как же ты… — начала было я, но Феликс внезапно перебил.
— Чёрт возьми, — выругался он себе под нос.
Я постаралась проследить за его взглядом. До здания музея оставалось несколько сотен метров, на входе собралась огромная толпа. Но что именно его смутило?
— Полагаю, ты не хочешь светиться со мной под камерами журналистов? — голос Парреса звучал отстранённо.
Он даже не взглянул на меня, словно вопрос был риторическим.
А я всерьёз задумалась. Самой мне, как ни странно, было всё равно. Но я представила, как фото попадают в прессу и социальные сети. Если Марк их увидит, то точно взбесится. Одно дело — пойти на выставку. И совсем другое — пойти на неё под руку с одним из самых известных светских холостяков города.
Я медленно сглотнула.
— Пожалуй, не стоит.
Парень бросил на меня быстрый взгляд.
— Я так и думал, — он резко выкрутил руль, ведя машину
