Лавирль Спенсер - Раздельные постели
Выражение лица Клея говорило о том, что ответ вовсе не обязателен.
— Клей, стоит только одному закоренелому консерватору посчитать, что аборт — это безнравственно, несмотря на то, что он не запрещен законом, или что незаконнорожденный ребенок — это достаточно, чтобы усомниться в твоих моральных качествах, твоей карьере придет конец. У тебя в запасе меньше года. Ты хочешь, чтобы все полетело к черту? — Клейборн подошел к своему столу, рассеянно взял ручку и посмотрел в глаза сыну. — И есть еще одна — хотя и менее важная — проблема. Я — бывший питомец университета, член Партнерства и Совета посетителей. Мне нравятся должности, которые я занимаю… Они достаточно престижны, и пребывание на них может быть решающим, если я решу баллотироваться на пост главного прокурора графства. Мне не хотелось бы, чтобы фамилия Форрестеров была запятнана, будь то вина твоя или моя. И, если я все-таки стану главным прокурором, я надеюсь, что ты продолжишь мою практику во время моего срока на этом посту. Конечно, мы все понимаем, что поставлено на карту. — Чтобы придать больше значения своим словам, Клейборн бросил ручку на стол. Все было ясно: он угрожал исключить Клея из семейной фирмы! Рушились все планы Клея. Клейборн пристально посмотрел на сына и добавил: — Твое решение, Клей, коснется всех нас.
В это время Герберт Андерсон, как тигр в клетке, расхаживал взад-вперед по комнате Кэтрин.
— Чертова девчонка, я переломаю ей все кости, если она в эту минуту не разговаривает с Форрестером о деньгах. Разговоры о благодарности, вот тебе благодарность! — Он яростно стукнул ногой по шкафу.
Стоя в дверях, Ада сказала, заикаясь:
— Куда, ты дума… думаешь, она ушла?
— Ну откуда мне, черт побери, знать! — завизжал Герберт. — Она мне никогда ничего не рассказывает, откуда приходит и куда уходит. Если бы она это делала, она бы не попала в такую ситуацию! Я уверен, что она что-то знала о своем любовнике до того, как позволила себя так обмануть!
— Может… Может, он после всего взял ее.
— Будь уверена, он взял твою дочь — ее живот набит его отродьем! — Подходя к телефону, он грубо оттолкнул Аду в сторону, продолжая изливать свои тирады и набирая номер. — У проклятой девчонки нет даже мозгов кудахтающей курицы, если она сейчас не у Форрестеров. Эта курица не знает даже, как выглядит ее лодка удачи! Форрестеры были моей козырной картой, черт бы их побрал! Моим козырем! Черт побери ее, если она сбежала от меня и…
Как только Клей поднял трубку, Андерсон заорал:
— Где моя дочь, черт побери, любовничек? — Все Форрестеры все еще находились в кабинете. Клейборн и Анжела сразу поняли, с кем разговаривает их сын.
— Ее здесь нет. — Между ответами Клея следовали длинные паузы. — Я не знаю… Я не видел ее со вчерашнего вечера, когда привез ее домой… Сейчас послушайте меня, Андерсон! Я сказал ей тогда, что, если она хочет взять деньги, я с радостью ей дам, но она отказалась. Я не знаю, чего вы еще от меня ожидаете… Это вымогательство, Андерсон, и оно наказуемо законом!… Я с удовольствием поговорю с вашей дочерью, но у меня нет ни малейшего желания разговаривать с таким жуликом, как вы. Оставьте нас в покое! Стоит вашей дочери позвонить, и я окажу ей финансовую помощь, а что касается вас, то, даже если вы будете умирать с голоду, я не скажу вам, где находится тарелка супа! Я выражаюсь ясно?! Прекрасно! Приводите их! Ее в моем доме нет. Если бы она была здесь, я бы с удовольствием дал бы ей сейчас трубку… Да, ваше волнение очень трогательно… Понятия не имею… — Затем последовала длинная пауза, во время которой Клей отвел в сторону трубку, давая Гербу Андерсону в полной мере излить свой гнев. Потом Клей со злостью бросил трубку.
— Она исчезла, — сказал он, резко садясь в кресло, которое стояло возле стола.
— Я понял, — ответил Клейборн.
— Этот человек — сумасшедший.
— Да. И он вовсе не собирается останавливаться на одном оскорбительном телефонном звонке. Ты согласен с этим?
— Откуда мне знать? — Клей, вскочив, зашагал по комнате, наконец остановился и тяжело вздохнул. — Во время разговора он угрожал мне не менее чем четырьмя уголовными преступлениями.
— У тебя есть какие-нибудь соображения, куда могла уйти девушка? — спросил отец.
— Абсолютно никаких. Все, что она сказала, так это то, что у нее есть планы. Я не предполагал, что она планировала исчезнуть.
— Ты знаешь каких-нибудь ее друзей?
— Только ее двоюродную сестру Бобби, Стью с ней встречается.
— Я предлагаю тебе узнать у нее, знает ли она, где находится Кэтрин, чем скорее, тем лучше. У меня такое чувство, что это не последние новости от Андерсона. Я хочу заставить его замолчать до того, как всплывет хоть одно слово об этом.
Тем временем в Омахе, Небраска, сестра студентки, которая училась вместе с Бобби Шумахер в первом классе психологии, опустила в почтовый ящик письмо, адресованное в Соединенные Штаты. Письмо было написано четким, разборчивым почерком Кэтрин Андерсон и адресовано Аде. В письме она просила мать не волноваться.
Следующим вечером Форрестеры сидели за прекрасно сервированным столом с белоснежными скатертью и салфетками, бронзового цвета пивом и тонкими горящими свечами. Горничная, Инелла, только что подала на стол цыпленка и возвратилась на кухню, когда позвонили в дверь. Вздохнув, она пошла ее открывать. Инелла едва повернула ручку, как дверь с шумом распахнулась.
Она услышала вопль: — Где он, черт побери?!
Потрясенная происходящим, девушка даже не пыталась остановить мужчину, ворвавшегося в дом, а лишь от изумления открыла рот. Мужчина бесцеремонно оттолкнул ее в сторону. Горничная отлетела к лестнице, перевернув медный кувшин с эвкалиптом. Не успела Инелла встать, как спина, на которой красовалась надпись «Бар Варго», скрылась в гостиной, унося с собой вереницу сквернословии, от которых у нее в ушах зазвенело сильнее, чем от головной боли.
— Я предупреждал, что я тебя достану, любовничек, и вот я здесь! — заорал Герб Андерсон, приводя в замешательство семью Форрестеров, сидящую за обеденным столом.
Рука Анжелы с вилкой замерла в воздухе. Клейборн бросил салфетку, а Клей начал подниматься из-за стола. Андерсон накинулся на него и нанес серию ударов кулаком в челюсть, которые со свистом рассекали освещенную свечами комнату. Голова Клея запрокинулась назад. Слыша отвратительные удары кулаков по лицу сына, Анжела завизжала и схватила мужа за руку. Клей пошатнулся и начал сползать на пол, увлекая за собой стул, пока красный нейлоновый пиджак продолжал наносить удары. В дверях закричала Инелла.
— Господи, вызывай полицию! — крикнула ей Анжела. — Быстрее!
