Лавирль Спенсер - Раздельные постели
Бобби подняла глаза. Она стояла, ссутулившись, держа руки в карманах.
— Обещаю, — тихо сказала она. Потом добавила: — Обещай, что позвонишь, если тебе что-нибудь понадобится.
— Обещаю.
Они замолчали. Каждая из них вспоминала то свидание в июле, которое привело потом к самой великой тайне. На мгновение Бобби подумала, что на сей раз Кэтрин сделает движение первой.
Но Кэтрин Андерсон было трудно коснуться подруги первой. Она стояла в нерешительности, ожидая, пока Бобби сделает первый шаг и страстно обнимет Кэтрин. Для Кэтрин это было очень важно. И то, что Кэтрин прижалась к сестре в ответ, говорило о больших ее чувствах, хотя ее глаза оставались сухими, а Бобби уже рыдала навзрыд.
— Не принимай все близко к сердцу, а? — выдавила из себя Бобби, снова запихивая руки в карманы и отходя от сестры.
— Да, конечно… И спасибо за все…
И только когда Бобби села в машину и тронулась с места, не оглянувшись назад, Кэтрин призналась себе, что готова рыдать. Но она не заплакала. Когда ей было одиннадцать лет, она поклялась, что больше не позволит себе такой слабости.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Прошло двадцать четыре часа с того времени, как Герб Андерсон появился в доме Форрестеров со своими угрозами и обвинениями, двадцать четыре часа, во время которых Клей мало спал и почти не мог сосредоточиться на развитии судебного процесса, который возбудил Мак-Грэс по делу Гарди и который Клей в настоящее время анализировал в Отделе гражданских правонарушений.
Анжела услышала, как хлопнула дверь машины, и подошла к столу, где сидел Клейборн в своем вращающемся кресле. — Он пришел, дорогой. Ты не изменил своего решения?
— Нет.
— Очень хорошо, но нужно ли разговаривать с ним здесь, когда ты будешь сидеть за своим столом, как оракул? Давай пересядем в кресла и подождем его так.
Клей подошел к двери кабинета. Он выглядел осунувшимся. Он стоял в дверном проеме и не замечал уюта в комнате. Его очень волновало напряженное выражение лиц родителей.
— Входи, Клей, — пригласила Анжела, — давай поговорим.
— У меня был ужасный день. — Он вошел и тяжело опустился в кресло, потирая затылок. — А как у вас дела?
— Так же. Мы днем гуляли по лесному питомнику и разговаривали. В это время года там очень тихо… Ничто и никто не мешали нам думать.
— Мне тоже сегодня нужно было остаться дома. Эта история весь день не выходила у меня из головы.
— И?
— Как и вчера, я просто хочу забыть обо всем…
— Но можешь ли ты это сделать, Клей?
— Я могу попробовать.
— Клей, — начала обеспокоено мать, — существует одна возможность, которую мы не обсуждали вчера, хотя, я уверена, каждый из нас о ней думал… Это касается того, что она может сделать аборт. Прости меня, что я говорю как бабушка, но от этой мысли мне становится очень плохо.
— Вчера мы с ней говорили об этом, — признался Клей. Анжела почувствовала дрожь во всем теле.
— Вы… Вы разговаривали об этом?!
— Я предложил ей деньги, она от них отказалась.
— О Клей! — Мягкие нотки разочарования в голосе говорили о том, насколько она расстроена, услышав от Клея правду.
— Мама, я ее проверял. Я не уверен, что бы я сказал, если бы она согласилась. — Клей развернулся и посмотрел на родителей. — Черт, что проку это отрицать?! Вчера мне показалось это самым легким решением проблемы.
— Клей! — гневно воскликнула Анжела. — Я очень расстроена тем, что твои отцовские чувства к этому ребенку могут быть меньше, чем наши! Как ты можешь думать о том, чтобы лишить его жизни, или провести остаток своей жизни, не зная, где твой ребенок и что с ним?
— Мама, неужели ты думаешь, я не размышлял над этим весь день?
— И, тем не менее, ты ничего нам об этом не рассказал, — сказала Анжела.
— Я не знаю, что делать, у меня все смешалось в голове… Я… О черт!
— Мать пытается заставить тебя понять ответственность. Ты должен быть уверен, что твой ребенок обеспечен, и что его будущее надежно. Она говорит за нас обоих. Это — наш внук. Нам бы хотелось знать, что его жизнь будет прекрасной, несмотря на эти обстоятельства.
— Вы хотите, чтобы я попросил девушку выйти за меня замуж?
— То, что мы хотим, Клей, уступило место твоим бездумным действиям. Мы всегда хотели для тебя: образование, карьеру, счастливую жизнь и главное — спокойствие.
— И вы думаете, что у меня все это будет, если я женюсь на женщине, которую не люблю? — Клей поднялся и подошел к окну, рассеянно глядя, как на улице сгущаются сумерки, потом повернулся и снова посмотрел в глаза родителям. — Я никогда не говорил этого раньше, но мне хочется таких взаимоотношений, какие сложились между вами. Я хочу иметь жену, которой бы гордился, женщину моего класса… Я хочу взять в жены умную любящую женщину, которая хочет от жизни того же, что и я. Женщину, похожую на Джил.
— Ах, Джил, — сказала Анжела, подняв бровь, потом наклонилась вперед, положив локоть на грациозно скрещенные колени. — Да, думаю, пора подумать о Джил. Где была Джил, когда все это случилось?
— Мы поссорились, вот и все.
— А, вы поссорились, — Анжела отклонилась назад, ее небрежность подчеркивала серьезность разговора, — и тогда ты подцепил Кэтрин, чтобы отомстить Джил или по какой-то другой причине, и своими действиями обидел не одну женщину, а двух. Клей, как ты мог!
— Мама, ты любила Джил больше всех остальных девушек, с которыми я дружил.
— Да, любила. И я, и твой отец ее обожали. Но в настоящий момент я чувствую, что твоя ответственность перед Кэтрин Андерсон намного больше, чем перед Джил. Кроме того, у меня нет ни малейшего сомнения в том, что, если бы ты хотел жениться на Джил, ты бы давно попросил ее руки.
— Мы неоднократно с ней говорили об этом, но все как-то было не вовремя. Сначала мне нужно было закончить школу и сдать экзамен на получение права ведения судебной практики.
— Говоря об этом, я бы хотел подчеркнуть несколько фактов, которые ты можешь пересмотреть, — сказал Клейборн, вставая с кресла и принимая позу «адвоката для истца»: широко расставленные ноги, выступающий вперед к обвиняемому подбородок и плечо. — Ее отец может наделать тебе проблем больше, чем ты можешь представить. Тебе известно, что экзамен на получение права вести судебную практику состоится меньше чем через год, а государственная комиссия экзаменаторов тем временем будет наводить справки о моральном характере каждого, кто подал заявку. Что касается этого пункта, то насчет тебя у меня не было никакого сомнения, но теперь мне ничего не остается, как считаться и с этим. Клей, этого будет достаточно, чтобы отказать тебе в праве вести судебные дела! Когда ты обратишься к ним, тебя попросят дать письменное показание под присягой насчет твоих привычек и репутации, и они будут вправе потребовать, чтобы ты предоставил отчет об исследовании характера в национальную комиссию экзаменаторов на установление права заниматься судебной практикой. Ты это понимаешь?
