Наталья Нестерова - А в остальном, прекрасная маркиза… (сборник)
– Естественно!
– Надо запасную магистраль монтировать…
– И без тебя никак?
– Никак.
– Славно! У тебя авария, у меня сдача проекта, бабушки и дедушки отдыхают. А у детей – произвол!
Нажав кнопку «отбоя», я вошла в комнату переговоров. Там воду в ступе толкли, профессионалы мерялись знаниями.
Мой мозг звенел от напряжения, пульсировало слово «произвол!».
И хотя тревоги мои лежали вдалеке от производственных трудностей, я быстро поняла суть. Права речи мне не давали, сама выступила:
– Давайте конкретно!
То-то и то-то – чистой воды произвол (пульсация с «произволом» не утихала), упражнение в институтских премудростях. Но тут все – инженеры, а не подготовишки. Поэтому не надо вешать спагетти на слуховые мембраны. А вот эти замечания – конструктивно, умно и толково. Новые данные не учтены, потому что вы не предоставили изменения в архитектурном проекте заранее. Исправить можно и заодно улучшить узлы основного контура. Это повлечет дополнительные расходы. Готовы к ним? Отлично. Составляем перечень пожеланий…
Главный конструктор, дядька самолюбивый и амбициозный, казалось бы, после моей волюнтаристской речи должен бы был показать мне на место. Но когда заказчики уехали, возбужденно-довольный он пришел в мой кабинет (шесть квадратных метров, без окна) и похвалил:
– Молодец, Лора!
Я держала телефонную трубку около уха, разговаривала с Олежиком.
– Назначаю тебя ответственной, – продолжил начальник, – за окончательное доведение проекта.
– Что предполагает премию или повышение заработной платы?
Не случись чрезвычайной обстановки в доме, с детьми, я бы, наверное, никогда не осмелилась просить прибавку к жалованью. А тут получилось – просто, естественно и достойно.
– Подожди, сынок! – сказала я в трубку и вопросительно уставилась на главного.
– Десять. Нет, тридцать процентов от оклада, – расщедрился начальник. И тут же предупредил: – Две недели сроку, и никаких больничных по уходу за детьми!
Если бы не сыновья, я стала бы миллионером. Как, впрочем, и мой муж.
– Сегодня успеешь сделать спецификацию? – спросил на прощание начальник.
Отказаться, когда тебе только что повысили зарплату? Отпроситься? У меня не повернулся язык.
– Олеженька, почему ты плачешь?
– Пусть Тема пеной не стреляется!
– Какой пеной?
– Из ящика.
– Ничего не понимаю!
– У вас, где спите с папой, сундук…
– Коробка, заклеенная скотчем?
– Ага. А в сказках всегда – сундук с сокровищами. И бабушка Оля называет дедушку Петю – сундук.
– Олеженька! Как Тема открыл сундук?
– У тебя в тумбочке, около кровати, маленькие-маленькие ножницы…
Маникюрный набор! Идиотка! Лишила мужа предметов для бритья и забыла про свой маникюрный набор.
– Сыночек! Значит, братик распотрошил сундук. И что теперь делает?
– Стреляется! Не честно! У него два барончика…
– Баллончика. Не важно, продолжай!
– Два бавончика, которые мылом пуляют, а у меня только мамфора и из туалета после покакать…
Мамфора – это амфора, пузырек моей любимой туалетной воды. Подарок мужа на день рождения, бешеные деньги. Когда подарил, я от радости на месте кружилась и восклицала: «Изысканный аромат и чудная находка дизайнера – миниатюрная амфора!» Муж смотрел на меня с нескрываемым удовольствием, а сыновья – с удивлением. «Из туалета после покакать» – это освежитель воздуха.
– Олеженька! Поставь, пожалуйста, мамфору на мою тумбочку! Не надо из нее стрелять. И немедленно найди брата! Дай ему трубку.
После непродолжительной возни я услышала голос Темы:
– Мама?
– Последний раз тебя предупреждаю! Прекратите рыскать по квартире!
– Хорошо.
– Перестаньте драться и стреляться!
– Ладно.
– Займитесь чем-нибудь полезным.
– Ага.
Он подозрительно легко соглашался.
– Артем! В чем проблема?
– Можно нам в ванной писать?
– Почему в ванной?
– Унитаз забился.
– Что вы туда засунули?
– Я нечаянно уронил в него рулон туалетной бумаги. А Олежка второй специально кинул! Нуу-у, а потом ершик туда провалился.
– Не морочь мне голову! Ершик не пролезет в отверстие.
– Целый не пролезет, а он сломался. Я хотел протолкнуть, а он сломался.
– Так! Скажи мне: вода из унитаза льется на пол?
– Если не нажимать на кнопку, то несильно.
– Не смей нажимать! Смерти моей хотите!
– Мам, мы больше не будем!
– А разве еще осталось что-нибудь для разгрома?
– Ну-у-у…
– Артем! Говори! Что вы собрались делать? Честно!
– Мы стремянку поставили…
– Зачем? Куда?
– Посмотреть на антресолях… Ой, кажется, Олежка с нее свалился.
– Быстро беги, посмотри!
Руки-ноги младшенький не сломал, отделался легкими ушибами.
Я положила трубку, перебрала бумаги на столе и затравленно огляделась вокруг. Мой кабинет правильнее назвать коморкой или будкой. Но я не цепная собачка! Какая может быть работа, когда дети страдают?
Быстро затолкала бумаги в стол, схватила сумочку и выскочила из комнаты. Рванула к секретарю главного.
Молитвенно сложила руки:
– Лидочка Петровна! У меня ЧП, катастрофа! Надо бежать! Дети одни дома, уже начали затапливать соседей и экспериментировать с розетками.
– Своих девочек я с трех лет оставляла одних, и никогда ничего страшного не случалось.
– Ваши дочери – чудные, ангелы, – грубо польстила я.
Видела я этих девочек. Бледные, заторможенные, меланхоличные, рассуждающие о творчестве Коэльо. В двенадцать и тринадцать лет!
Но подлизывалась я не напрасно.
– Бегите, – позволила Лидия Петровна. – Прикрою. Если спросит, – она кивнула на дверь главного, – скажу, что вам срочно понадобилось в библиотеку.
– В техническую, – подхватила я, – познакомиться с проспектами новых генераторов фирмы…
– Бегите, бегите! Найду, что сказать.
Ожидая автобус, я маршировала у остановки туда-сюда. Нервы были на пределе. Почему одна страдаю? А муж? Достала телефон и послала ему эсэмэску: «Бедствие началось!»
К своему подъезду я подбежала, когда муж выскакивал из такси. Не дожидаясь лифта, перепрыгивая через две ступеньки, мы помчались наверх.
Ворвались в квартиру. Темочка и Олеженька чинно сидят на диване, смотрят телевизор. Наверняка, услышав поворот ключа в замке, рванули в комнату, плюхнулись на диван. Дышат-то мальчики подозрительно часто, как после забега.
На экране развязный Волк гоняется за кротким Зайцем. По квартире… как Мамай прошелся. Два Мамая!
– А в остальном, прекрасная маркиза, – присвистнул муж, – все хорошо, все хорошо! Лорочка, но ведь хорошо? Дети целы. Оглоеды! Вы целы?
