Наталья Нестерова - А в остальном, прекрасная маркиза… (сборник)
Позвонила им с работы около десяти. Информация спокойная и обнадеживающая: мам, мы только встали.
– Зубы почистили?
– Угу, – ответил после заминки, явно врал Тема.
Ладно, от нечищеных зубов еще никто не умирал.
Потом началось совещание – сдача документации заказчику. Это как решающий бой, к которому долго готовились: собирали данные разведки, проложили тропки на минных полях, провели артподготовку, спрятали в лесочке конницу, подтянули резервы, организовали танковый штурм, психическую атаку на слонах, на верблюдах, на тараканах…
Каюсь, о детях я не думала и не вспоминала, пока не объявили перекур.
Одиннадцать тридцать. Бегом в свой кабинет. Звоню. Трубку берет Олежик.
– Мама, я не хочу есть холодные котлеты!
– Надо подогреть. Тема должен был поставить лоточек в микроволновку…
– А там грязно.
– Почему грязно?
– Из-за яиц.
– Каких яиц?
– Что взрывались. Сильно! Мы их складывали, нажимали «пуск», и они потом взрывались. На самолете тоже есть «пуск»?
– Есть, сыночек. Все яйца взорвали? (два десятка имелось).
– Все. И еще банку, на которой рыба нарисована. Она сверкала! Как салют! А потом все выключилось.
– Нельзя в микроволновку металлическое! Не подходите к ней! Она сгорела. Вдруг током ударит.
– А та, что жужжит и крутится, тоже ударить может?
– Что жужжит, что крутится?
– Я не знаю, как называется, где ты молочный коктейль делаешь.
Они запустили кухонный комбайн!
– Что вы туда положили?
– Разное.
– Точнее!
– Из холодильника всякое. Колбасу и другие помидоры. Получилась гадость, я не хочу это есть, и она упала.
– Куда упала?
– На пол. Крутилась, крутилась и упала. Я не буду с пола есть!
– Олежик, позови брата!
– Он в туалете.
Понятно: спрятался, дезертировал.
– Сыночек, слушай меня внимательно! Подойди к стеночке, где стоят микроволновка и другие аппараты. Видишь, длинная розетка, в нее четыре вилки воткнуты? Все выдерни! Давай, маленький! Выдергивай и говори мне: первая, вторая…
– Первая, вторая, третья… никак. Последняя плотно сидит.
– Плотно, – автоматически поправила я. – Хорошо. Куда она идет?
– В стенку.
– Я имею в виду, куда шнур от этой вилки прикреплен?
– Что такое шнур?
– Провод, веревочка. От розетки тянется. Куда сыночек?
– К штуке, где папа грелки делает.
Гренки. Тостер. В него можно засунуть бумагу, и пожар обеспечен! Ну почему нам не пришло в голову обесточить квартиру? Ведь жили люди раньше без электричества!
В кабинет заглянула секретарь главного:
– Лариса Георгиевна! Все уже собрались.
– Иду, иду! Олег? Ты меня слышишь?
– Слышу.
– Маленький, позавтракайте холодными котлетами и пюре. Как полярники.
– Кто такие полярники?
– Полярники. Очень мужественные люди. Они идут туда, где вечная мерзлота и стужа. Им приходится кушать холодное.
– Что такое стужа?
– То же самое, что холод, – на бегу говорила я.
– Тогда зачем разные слова? – разумно спросил сын.
– Потом объясню, дома. Целую! Еще позвоню.
Сдача большого заказа на электрификацию строящейся фабрики продолжилась. Мои мысли и тревоги были дома, с детьми, поэтому все происходящее я видела в неожиданном ракурсе. Мы пытаемся внушить заказчикам, что сделали гениальный проект. Они ловят блох и стараются ущучить нас. И все это – не более чем борьба честолюбий. В то время как мои сыновья могут травмироваться или спалить квартиру.
Зачем я велела Олегу выдернуть вилки из розеток? Вдруг им придет в голову воткнуть что-нибудь в розетки?
Почувствовав, что краснею от волнения и что меня подбрасывает на стуле, я извинилась и вышла.
По сотовому телефону набрала домашний номер:
– Тема? Где вы? Что делаете? Какая обстановка?
– Нормальная обстановка. Кушаем в большой комнате.
– Почему не на кухне?
– Папа звонил, сказал, что можно в комнате. На кухне сильно воняет.
– Чем воняет?
– Я хотел в тостере сыр поджарить, а он задымился.
– Господи! Тема, ты же мне обещал жить по инструкции! Ты же старший брат! Ты же наша с папой надежда!
– Ты же – это я?
– Конечно! Пожалуйста, не заходите в кухню. Смотрите телевизор! Сколько хотите смотрите, пока мы не придем.
– Хорошо, только скажи Олежке, чтобы не капризничал.
– Дай ему трубку.
– Мама! Я не хочу про голых тетенек! – выпалил младшенький. – Я хочу «Ну, погоди!».
– Почему голых? Каких голых?
– Темка нашел в твоем ящике.
О, ужас! Это все двоюродный брат моего супруга! Жил у нас, в командировке, две недели, накупил порнухи, оставил. Мы не выбросили. Идиотская крестьянская привычка – не выбрасывать неиспорченную вещь. Доневыбрасывались!
– Олежик! Дай трубку братику!
Мне хотелось заорать, швырнуть телефон в стену, чтобы вдребезги рассыпался. Но я собралась и максимально серьезным голосом сказала старшему сыну:
– Артем! Ты немедленно вытащишь кассету из видеомагнитофона! И ни один из тех фильмов, что откопал в моем комоде, вы смотреть не будете! Я не шучу. Ты дал мужское слово и нарушаешь его. Если ты хочешь, чтобы мы с папой тебя уважали, вы не будете смотреть это кино.
– Про кино вы ничего не говорили, – справедливо напомнил Артем.
– Тем не менее. Копаться в женском нижнем белье – недостойно настоящего мужчины.
– Даже если я только в первом классе учусь?
– Даже! Поставь «Ну, погоди!», порисуйте фломастерами, лепите из пластилина, читайте свои книги, играйте с машинками, стройте из конструктора! Что? Мало занятий? Полкомнаты забито вашими игрушками.
– Они надоели.
– Так, Артем!
– Мам, я понял!
– Пока! Мне некогда. Записку с нашими телефонами не потерял? Звони, если что.
Отсутствовала на совещании я непозволительно долго. Но все-таки позвонила мужу на сотовый.
– Ты в курсе?
– Да, кухню они практически разгромили. Но, Лорочка, сейчас смотрят кино.
– Порнуху!
– Что?
– Да, да! Раскопали в моем комоде и смотрят великие произведения эротического кинематографа, которые оставил твой братец. Чтоб он сдох!
– Спокойно! Я сейчас позвоню…
– Сейчас не надо, я только что общалась. Минут через пятнадцать.
– Лора! Я тебе не говорил, но собирался уйти с работы в полдень. Но тут… Авария в котельной…
– Естественно!
– Надо запасную магистраль монтировать…
– И без тебя никак?
– Никак.
– Славно! У тебя авария, у меня сдача проекта, бабушки и дедушки отдыхают. А у детей – произвол!
Нажав кнопку «отбоя», я вошла в комнату переговоров. Там воду в ступе толкли, профессионалы мерялись знаниями.
Мой мозг звенел от напряжения, пульсировало слово «произвол!».
