Звезды в моих руках - Лим Юлия
– Прости. – Она подскакивает и поправляет на себе одежду, приглаживает волосы. Я поднимаюсь следом, держась за бока. Рубашка расстегнута. – Я никому ничего не скажу. Но что ты будешь с этим делать?
– Ничего. – Грустно улыбаюсь и подхожу к ней. – Мне нужен был человек, которому я смогу излить душу. Наталья Львовна, вы замечательная женщина. – Я крепко обнимаю ее.
Спектакль окончен, можно забрать камеру и монтировать видео.
Глава 15. Аля
На уроках вместо того, чтобы сосредоточиться на новых темах и заданиях, ищу в телефоне статьи.
«Как откровенно поговорить с родителями», «Как подростку объяснить взрослым, чего он хочет», «Как быть, если что-то не получается и нужна помощь родителей».
Ни одна статья мне не поможет. Главный совет – сядьте за стол и подробно расскажите взрослым, что вас волнует. Меня никто не слушает! Мама проводит все больше времени на работе, папа даже если и слышит, то никак не реагирует, потому что я ему чужая. Семнадцать лет была своей, а тут он вдруг передумал! Еще в таких статьях рекомендуют посетить семейного психолога. Только вот почему-то никто не учитывает вариант, что подростку нечем платить за услуги специалиста, а его родители не общаются друг с другом. Объяснить им, что они не правы, у меня не хватит ни смелости, ни упрямства. Каждый из них думает, что прав, и будет отстаивать свое мнение до конца.
– Ты снова притихла. Когда там игра? – спрашивает Роза.
– Понятия не имею. Жилин не озвучивал точную дату. Сказал просто «через две недели». – Изображаю кавычки пальцами.
– Ща все будет. – Подруга хватает телефон и строчит кому-то сообщение. Через полминуты ей приходит ответ. – Игра в воскресенье. Их школа не так уж далеко от нашей. – Она показывает мне путь на карте.
Обидно, аж глаза от слез пощипывает. Жмурюсь и разминаю веки. Жора все это время знал, где я учусь, и ни разу не пришел. А сам болтал, что я ему нравлюсь и что мы должны встречаться. Разве можно ему верить после такого? А еще тот случай с Кристиной у Розы дома…
Когда открываю глаза, слезы хлещут водопадом.
– Боже, Аля! Ты чего? – удивляется Роза.
Утыкаюсь лицом в руки на парте и беззвучно выплакиваю скопившийся стресс. Даже от пощечины папы было не так больно, как от безразличия со стороны Жоры. Роза поглаживает меня по спине круговыми движениями, становится жарко.
– Ты это из-за экзаменов, да? Нервы не выдерживают? – жалостливо спрашивает она. – Ничего плохого в этом нет, у меня тоже иногда слезы так и брызжут.
С трудом успокаиваюсь, распрямляюсь и вытираю слезы. Тянусь к зеркальцу в рюкзаке. Глаза красные, опухшие. Косметика расплылась. Быстро снимаю ее ватными дисками. За последние две недели я столько раз выглядывала в окно в надежде, что Жора ждет меня, что перестала носить некоторые учебники, лишь бы все необходимое для макияжа поместилось в рюкзак.
– Прости, что-то на меня нашло. – Шмыгаю и прикрываю лицо руками. – Устала, капец.
Почему я должна быть той, кто вечно чего-то ждет и расстраивается, если ничего не выходит? Почему папа меня игнорирует, а мама бросает меня с ним? Разве так себя должны вести взрослые? Расстройство сменяется злостью, и теперь мне душно в водолазке. Отопление наконец-то включили, и батарея жарит левый бок. Пора носить рубашки.
После уроков заходим с Розой в магазин. Опять покупаем вредные снеки: она – чипсы, я – сухарики. Не самая лучшая пища для зубов и желудка, не говоря уже о печени и поджелудочной, но, пока мы молодые, можно есть все. Главное – не переусердствовать.
– Есть планы на вечер? – интересуется Роза. Качаю головой. – Может, придешь ко мне? Почитаем комиксы или посмотрим кино. Могу попкорн в микроволновке сделать.
– Давай. – Соглашаюсь, не задумываясь. Все равно дома меня никто не ждет. – Ты еще не выкинула мою пижаму?
– Нет, я даже твои тапки сохранила. Пойдем. – Роза берет меня за руку.
Мы выходим из магазина и идем по улице, переплетя пальцы. Приятно чувствовать тепло дружеской руки холодной осенью. Роза всегда меня поддерживает и никогда не унывает. Хотя в средних классах она все время плакала и мне приходилось ее утешать. Теперь она выросла и настала ее очередь утешать меня. Удивительно, как могут меняться роли людей и их характеры.
– Слушай, Аль, а тебе насколько грустно?
– Ты о чем?
– Ну, по шкале от одного мороженого до десяти?
– Не знаю… Может, где-то около восьми.
– Тогда закажем пиццу. На фиг попкорн, – заявляет Роза и смеется.
Мой желудок отвечает голодным урчанием.
Можно ли заесть безответные чувства пиццей? О да! Хрустим свежей корочкой, рвем зубами тягучий сыр, лопаем вкуснейшие помидоры. Заказ доставили вовремя, и пицца еще горячая. Приятно, когда платишь за качественный сервис.
– Маме не будешь звонить? Не потеряет? – спрашивает подруга, заглатывая второй кусок.
На ней розовые пижамные штаны и серая кофта с длинными рукавами. На груди стразами выложено Princess. Волосы собраны в хвост, а на лбу розовая повязка. Роза забыла ее снять после того, как смыла макияж.
– Нет, я уже отправила ей сообщение. – Снова вру.
Ненавижу лгать, но приходится. Не хочу грузить подругу своими проблемами.
– Класс. Тогда сейчас доедим пиццу и пойдем чего-нибудь посмотрим. Может, ромком какой? – Роза отпивает из банки пепси, я открываю свою. Иногда газировка жизненно необходима, чтобы не впасть в депрессию.
– Я не разбираюсь в кино, ты же знаешь. И потом, когда ты спрашиваешь про ромком, это значит, что ты нашла что-то интересное. – Пихаю подругу в бок. Она притворно ойкает.
– Ну да, нашла. Есть там один фильмец, он не новый, но вроде как неплохой. Я сама не смотрела. Называется «Сколько у тебя?»[2].
– Название какое-то мерзкое. – Кривлю лицо.
– Зато актеры знакомые на постере. – Роза подскакивает на стуле и похлопывает меня по спине. – Я побежала в туалет. Доедай давай и тащи газировку в комнату.
– А пиццу куда убрать?
– В холодильник засунь! – кричит она на ходу. – Прям в коробке!
Газировка и телефон Розы доставлены в комнату. Кровать разложена, по ней раскиданы небольшие подушки. Мы будем лежать на животе и пялиться в телик на комоде. У меня после таких просмотров затекает шея, и тогда наступает время массажа. Роза и в этом профи, умудряется не царапать кожу, даже когда у нее накладные ногти пугающей длины.
Подруга возвращается с тарелкой, по которой катается огурец, и ножом. Она садится и кивает мне на пульт:
– Запускай, я уже все подготовила.
Телевизор выходит из спящего режима, начинается фильм. Роза режет огурец тонкими дольками, не отрываясь от экрана. Когда мне становится страшно за ее пальцы, она засовывает отрезанную дольку в рот, скрещивает ноги в позе лотоса и ставит на них тарелку. Ближе к середине фильма мы сидим, прижавшись к спинке кровати и чуть откинув голову, чтобы огуречные маски не скатилась с лиц. Если бы не Роза, я бы ни за что не избавилась от прыщей в четырнадцать лет. Где она такие огурцы находит?..
Перед кульминацией мы ставим кино на паузу. Роза все же делает попкорн. Иногда мне кажется, что, если ей подсунуть слона во время фильма, она и его проглотит, не заметив. К финальным титрам мы валяемся, закинув друг на друга ноги. Попкорн съеден, газировка выпита, хорошее настроение от просмотра получено.
– Алле. – Роза отвечает на звонок, болтая ногой в воздухе. – Чего? Кто это? А-а-а… Ясно. И что? А мне какая выгода? – Подруга подрывается с кровати и уходит на кухню.
Крадусь за ней на цыпочках. Подслушивать нехорошо, но мне жутко интересно. Кто ей звонит так поздно и почему она не стала договаривать при мне?
– …м-м-м, понятно. Меня как-то не устраивают твои оправдания. Ну, если ты мне что-то крутое предложишь, может, и помогу, – говорит Роза, глядя на потолок. – Не знай, не знай. А где гарантии, что ты опять все не профукаешь? – Она слушает говорящего, а потом долго и шумно выдыхает. – У меня чуть не кончилось терпение, пока я выслушивала твой треп, но так уж и быть. Я тебе помогаю не потому, что ты такой классный и умеешь уговаривать, а потому, что она моя подруга и я желаю ей счастья. Понятно?
