Всего лишь измена (СИ) - Соль Мари
— А вы ночуете в разных комнатах? — задавала вопросы.
Никита смеялся, вздыхал:
— Двое людей могут спать на кровати, совсем не касаясь друг друга.
— Вот так? — отодвинувшись, я ложилась на край и подтыкала одеяло, запрещая ему приближаться к себе.
— Ну, примерно, — а он не пытался коснуться. Он так и лежал на спине, закинув за голову руки. И сильные мышцы груди источали немыслимый жар.
Хватало меня ненадолго. Уже через пару минут я опять приникала к нему, обнимала его крепко-крепко, роняя слезинки на кожу, пыталась не плакать. Но слёзы текли и текли.
— Прекрати! Ну, лисёнок, ну что это? — он принимался меня утешать. Отчего становилось лишь хуже.
— Не бросай меня, слышишь? Ведь я же умру без тебя, — умоляла сквозь боль.
— Ну, с чего ты взяла? Я не брошу, не брошу, — утыкался мне в волосы, нюхал, вдыхал и сжимал в своих крепких руках, уверяя в обратном.
Когда завершился ремонт и квартиру обставили, я привезла туда кое-что из вещей. Я украшала его, это место. Здесь всего было по двое! Две чашки, два блюдца, две чайные ложечки. Две щётки и два полотенца на двух витиеватых крючках. Мы ночевали, как прежде, два раза в неделю. Два раза в неделю Никита бежал от жены.
— А она думает, где ты сегодня? — пытала его.
— Она знает, что я у тебя, — сказал он однажды.
Я так и осела на кухонный стул:
— У меня?
Он осёкся:
— Я имею ввиду… Ада знает, что я с кем-то сплю. Но у нас с ней не принято обсуждать эту тему.
Я попыталась представить себе их семейную жизнь. Где не принято многое. И зачем же так жить? Ради денег? И ради детей…
— Ну, коли уж ты с ней не спишь, то ведь должен же с кем-то, — я не смогла скрыть обиды.
Никита вздохнул, усадил на колени:
— Знала бы ты, как я устал притворяться, — сказал он, уткнувшись лицом в мою грудь, чуть прикрытую тканью халата, — Уходить, приходить. Но я не могу по-другому.
— Прости, — торопливо заверила я, — Я не должна была. Милый, прости!
Наши губы сомкнулись. И боль отступила. Мир всегда отступал, когда мы касались друг друга. Точнее, наш мир обволакивал нас, а другой — отступал. Вместе с проблемами, ссорами, и всем тем, что невозможно исправить.
«Когда-нибудь он будет мой», — утешала себя. Но сердце отчаянно билось, когда понимала, что это коварное «скоро» — всего лишь несбыточный плен. Ну, и пусть! Мне хватало любви. Она лишь питала меня в тот период. Даровала мне силы жить дальше. И я жила…
Касаюсь обоев. Они уже выцвели. Кое-где отошли. Надо бы сделать ремонт! Вот только зачем? Эту квартиру я сразу хотела продать. В тот же год, когда мы с Никитой расстались. Только сил не хватило. Потом закрутилось всё сразу… Беременность, Майя, наш с Костиком брак. И я стала сдавать её. Ну, а чего? Деньги здесь платят немалые. Да и абы какие жильцы не способны позволить себе раскошелиться. Так что люди здесь жили достойные.
Помню, сперва поселился поэт. Он заплатил сразу вперёд, за три года. Сумма была нереальная! Я предложила Шумилову джип. Типа премиум-класса. Но он покрутил у виска.
— Я не стану себе ничего покупать на деньги с этой квартиры, — сказал он, зная её подноготную.
— Так давай продадим? — я пожала плечами.
— Подари её Майке, когда она вырастет, — предложил мой расчётливый муж.
«А ведь и правда», — подумала я. Ведь эта квартира совсем не моя. Она — Майкина! Это подарок отца, который даже не знает об этом. Это прощальный подарок его нам обеим. Так пусть постоит, подождёт своего молодого жильца.
Капитал я вложила в наш бизнес. А потом, накопив, прикупила себе «городского жука». Мой двухдверный Фольксваген и правда походит на насекомое. Бензина ест мало, вмещает в себя всё, что нужно для современной бизнесвумен, навроде меня.
Помню, Костик бухтел:
— Очередной подарок от бывшего?
— Почему? — оскорбилась такому намёку.
— Потому, — хмыкнул он, — Что квартира его гарантирует вечный пассивный доход.
— Я предлагала продать её, ты предложил подарить её Майке! — напомнила Косте.
Он только качнул головой:
— Я проверял, что ты выберешь.
— А вот не нужно меня проверять! — потрясла у него перед носом одетой в перчатку рукой. Был октябрь, мы как раз забирали мою иномарку из сервиса, — Я же тебе не подопытный кролик? Проверяй своих студентов, — добавила я, — И студенточек!
Костик вечно исследовал разных формы влияния цифр на людей. И я, как живущий с ним рядом пример самозанятой женщины, частенько становилась участником всевозможных экспериментов. Сама не зная об этом! Как-то раз я повернула налево перед носом у джипа. Тот ехал не быстро, а сзади него было много машин.
Мой учёный, сидевший по правую руку, мгновенно устроил глобальный расчёт.
— Предположим, что ты сэкономила две минуты своего драгоценного времени, при этом рискуя жизнью, — заявил он с умным видом.
— Я не рисковала жизнью! Я знала, что успею свернуть, — попыталась продраться сквозь дебри науки. Куда там!
— Твоя машина могла заглохнуть с вероятностью 0,0001. Это кажется несущественным! Но, если мы вспомним теорию вероятностей…
— Может, не надо? — сконфузилась я.
Но Костик продолжил. Когда он начинал говорить о теориях, то прерывать его было бесполезно. Проще уши заткнуть!
— Итак, теорема гласит, что «математическое ожидание числа появлений определенного события в N независимых испытаниях, равно произведению числа испытаний на вероятность появления события в каждом из них».
Я собрала свою волю в кулак, концентрируясь на дороге.
— По умолчанию принимаем, что в нашем случае «число появлений определённого события» составляет единицу. Ведь смерть возможна лишь раз.
— А вот тут я готова поспорить! — решила прервать.
— Не сейчас, — выставил руку вперёд мой супруг и продолжил вещать, словно напичканный знаниями робот, — Итак, вероятность мы знаем, число появлений тоже. Получаем формулу, где 1=0,0001*N. Отсюда мы можем вычислить N. Оно составляет 10000.
— И что? — я пожала плечами.
— Скажи, сколько стоит твой час? — озадачил Шумилов.
— Я не знаю, — нахмурилась я.
— Вита! Немыслимо! Ты занимаешься бизнесом и не знаешь цену своему времени?
Я предвидела это, потому принялась сочинять. Костик вычислила мой ежемесячный «выхлоп», разделил. Получил цену минут, сэкономленных мною. Затем применил свою формулу.
— Итак, 39 тысяч 455 рублей, это цена твоей жизни, — озвучил он цифру.
— Маловато, — обиделась я, — Я рассчитывала хотя бы на миллион.
— Это не реальная стоимость жизни, а то, как ты оцениваешь собственную жизнь, рискуя ею на перекрёстке, — Шумилов сложил руки с видом доказавшего теорему учёного.
— Иногда ты бываешь просто невыносимым, — добавила я, — Ч.т.д. («что и требовалось доказать», в точных науках).
После того, как уехал поэт, сюда заселилась семейная пара. Прибалты, рижане, насколько я помню. Супруг здесь работал, а жена увязалась за ним. Вероятно, боялась, что он променяет её на другую? Потом, когда она забеременела, они съехали. Рожать на чужбине не стали, вернулись домой.
Какое-то время сдавала посуточно. Приезжавшим туристам. Но соседи от этого были не в восторге! Так что пришлось «завязать».
Зайдя в спальню, сажусь на постель. Полгода она пустовала. Никого не селила сюда. Прибралась, подготовила в дар своей собственной дочери. А теперь вот, подумала…
А не схожу ли с ума? Подарить ей квартиру, ту самую, где я спала с её папой. Пусть Майя не знает, откуда она появилась. Но я-то всё знаю! Как я смогу с этим жить?
Нет, уж! Лучше продать. Зря Костик не дал мне сделать этого раньше. В связи с последними событиями, это особенно актуально. Избавиться от всего, что напоминает Никиту. Зачистить концы и жить дальше. А то в этих стенах ощущение такое, словно я всё это время хранила квартиру как память о нас, о былом…
Кто-то звонит в мою дверь. Я от неожиданности подскакиваю! Наверно, соседи? Пришли уточнить, «кто в теремочке живёт». Тут сбоку такая дотошная бабушка, глазок у которой всегда навострён. Наверное, видела, как я отпираю замок? Испугалась!
