Развод. Ошибку не прощают (СИ) - Хелен Кир
Сдираю жгучую влажную ткань. Бросаю на пол. Снова вдвоём смотрим на уродливую припухшую кожу. Ровно в середину груди попала моя меткая амазонка. Будто мало сердце печет, так ещё напоминание будет в виде пятна.
Наплевать. Пусть.
— Я не хотел, — мой хриплый голос разрывает тишину. — Обидеть не хотел. Про него… Просто пойми меня. Ты везде с ним. Вот и сорвало к чертям. Но всё равно хочу знать.
— Садись обработаю рану и уходи, Андрей.
Не глядя на меня, тянется за аптечкой.
Ладно. Ладно…
Подхожу впритык. Руки при себе держу. Ирина делает шаг назад и предупреждающе смотрит. О, нет. Так не пойдёт. Ещё шаг. Она назад…
Ещё…Назад…
— Обрабатывай.
— Ты мне мешаешь. Стой на месте.
— Не могу.
— Андрей!
— Я тебе не мешаю.
— Мешаешь же… Остановись.
— Ш-ш-ш. Дай надышаться тобой. Хотя бы немного.
— Я не… Что ты… Убери руки!
— Не могу-у-у! Сиди смирно. Пожалуйста, Ириш. Пожалуйста…
— Не трогай! Не лезь!
— Буду трогать. Ты всё еще моя жена, Ир.
Глава 18
Беспомощно сижу на широком подоконнике. В одной руке зажаты ватные диски, в другой обеззараживающее средство. Между разведенных колен стоит бывший муж. Его руки скользят по бёдрам, нагло заползают на ягодицы, а я не в силах отогнать его.
Два месяца у меня никого… Никого! Кроме несчастного поцелуя в ночном клубе ничего ни с кем.
Поэтому дело не в Андрее…
Просто природа…Инстинкты…Я ничего не чувствую к бывшему… Чёёёрт… Ничего! Совсем… Просто я… Ковалёв ни при чем… Просто…
— Я скучаю, Ириш.
Он распахивает шёлк, разводит скользкую ткань в разные стороны. Окатывает безумным взглядом. Наглые руки рыщут по голой спине. Как только касается поясницы, прогибаюсь, бессознательно пытаюсь избежать контакта, но этот порыв играет злую шутку.
С маху припечатывает к вздыбленному паху. Нас разделяют тонкие слои одежды, деним и тонкое кружево. Растерянно смотрю вниз, а Андрей с низким стоном припаивается крепче.
Боже… Боже-е-е…
Хватает ума проскрипеть.
— Нам нельзя.
— Почему?
— Пожалеем потом.
— Я точно нет, Ир.
Гладит, стискивает кожу и целует-целует-целует.
Я… Я не могу… Отстраниться не могу…
Ладони слабеют, на пол летит флакон и ватные диски кружат и падают. Не слышу шума, уши забило ощущениями. Упираюсь ладонями в пластик. Больше всего боюсь в ответ касаться. Тогда всё.
Жалею, что не могу затиснуть пальцами химозный состав. Смять бы как пластилин, может хотя бы туда вышло грязное желание. Но это невозможно.
Всё плохо. Всё ужасно. И так завораживающе. Я готова поддаться сиюминутному желанию. Прокляните меня все, но я готова. Осуждайте. Мне наплевать. Сильнее сама себя не накажу.
— Что ты делаешь…
— Хочу тебя.
— Сравнить?
— Ир!
Вижу, как снова злость полосует, но он справляется. Больно, как и мне. Вижу. Считываю ресурс, впитываю. Горечь просачивается на поверхность кожи, но я её топлю. Научилась за время, что живу без Андрея купировать припадки ревности.
Только вот… Он её также..? Или что у них…? Не думать! Не думать!!!
— Переспим, да?
— Да.
— И на этом остановимся.
— Нет.
— Да, Андрей. Просто мгновенное желание. Оно ничего не значит.
— Для меня много.
— Не дури, — усмехаюсь сквозь выступившие слёзы. — Потрахаемся и разбежимся. У вас это так работает?
— У кого у нас?
— Мужчин.
— Ира! Хватит! Не нагнетай. Ты не сможешь просто потрахаться.
— Посмотрим, — шиплю напористо. Потому что ровно после секса, выпровожу его за дверь без сожаления. — Посмотрим!
Если решила поддаться сиюминутному желанию, то буду первой. И наплевать что будет дальше. Я тоже могу так, как он. Взять что нужно, утолить желание и наплевать.
Стягиваю одежду и снимаю белье. Раскидываю руки, медленно поворачиваюсь вокруг себя. Андрей сдавленно стонет и рваным дыханием сжигает кислород в кухне. Я же словно в пьяном бреду исполняю роль Мессалины.
Господи, что же делаю?
— Идём в постель?
— Не-е-е-т.
Качаю головой. От чего волосы рассыпаются и падают на лицо. Смахиваю пряди назад. Нечаянно смотрю на пах мужа. Там ураган, буря. Всё выпирает со страшной силой. Андрей как дикарь смотрит, ещё секунда и зальёт пол преждевременным эякулятом.
А я наслаждаюсь минутой. Как извращенка облизываю губы и сглатываю предвкушение своего удовлетворения. Уверяю себя в том, что это нужно для здоровья. Сниму накопившийся стресс и только.
— Почему?
— В постель я с тобой не пойду. Чем здесь плохо? Если не устраивает, то…
— Замолчи! Зачем ты так?
Смотрит на меня, как раньше. Только боль прячет. Понимает и принимает мои резкие выпады. Но мне всё равно. Наплевать. Я не просила портить нашу жизнь, теперь же как есть. Либо пользуем друг друга по личным соображениям, либо пусть сваливает. Так я решила.
Опускаю руку, распаковываю ремень. Смотрю в глаза неотрывно, с вызовом шпарю. Как только касаюсь гудящего члена, Андрей сипло выдыхает.
— Ну? Будешь трахать?
Он дергается. Сечёт взглядом, располовинивает надвое. Заливает глаза кипящая сетка. Перегнула с вызовом. Хватает за подбородок, приближаясь шипит в губы.
— Ты, блядь, специально? Что хочешь? Чтоб загнул и выебал на столе? На хуя прёшь как танк?
— А может мне теперь так нравится. Просто брать!
— Сука… — скользит по губам. Захватывает языком распалённую кожу. Чувствую, как трясёт и мотает во все стороны. Хват на бедрах становится жестче, сильнее и жаднее. — Остервенела совсем.
— Благодаря тебе.
— Раньше такой не была.
— То было раньше.
— Ну ты и…
Не даю сказать. Веду рукой по нежной коже члена, мажу по разбухшей головке. Андрей поддается бедрами вперед, накрывает своей ладонью, сжимает крепче. Дергает пару раз и отстраняется. Во взгляде безумие и негасимая страсть. Себя анализировать не хочу и не буду.
Я пропускаю момент, когда он спускает штаны. Грубо расталкивает колени и хватая за шею, прижимается взмокшим лбом. Дыхание смешивается, вокруг трещит кислород. Еще секунда и подпалим к чертовой матери многоэтажку.
Жадный мазок по плоти. Сиплый выдох. И проникновение одного глубокого толчка расшатывает почву.
— Ух, бл… Твою ж… Твою же ма-ать…
Следом второй, третий и начинается адский рай. Возьму с лихвой, чтобы надолго хватило. Цепляюсь за плечи, раскрываюсь и жадно набираю впрок. Так долго стирала из памяти наше всё, так долго ликвидировала уголки потаённого, что сейчас как впервые чувствую.
Андрей крепче вдалбливается, задерживает тягучие волны. На полной стыковке останавливается, замирает и впитывает почище меня. Слежу из-под прикрытых ресниц за реакцией.
— Ир… Ирин! Не могу… Никто кроме тебя, слышишь? Ник-то-о-о… Не было никого…
Волочёт, тащит, разбивает.
Жадно-торопко-взахлёб. Пьём друг друга зло и жестко,
