Бывшие. Я тебя отпускаю - Даша Черничная
Распахивается дверь на балкон:
— Ма? Я гитару возьму? — у Сашки горят глаза.
Он такой у меня талантливый мальчик.
— Бери, сынок.
А я возьму себе чего-нибудь покрепче.
Глава 17
Никита
Инга сидит на кровати, подтянув к груди ноги. Смотрит на меня блестящим влюбленным взглядом. И я могу просить только об одном — чтобы это не заканчивалось никогда.
На ней моя растянутая футболка, на лице ни грамма косметики. Привалившись к обшарпанной стене общежития, Инга выглядит чужеродно. Будто все это слишком просто для нее. Но потертые, видавшие виды обои, старая скрипучая кровать и чай с «Мишкой на севере» совершенно ее не отпугивают, даже наоборот.
Расслабленная, она следит за тем, как я перебираю пальцами гитарные струны. Хочется сделать ей приятное, удивить, порадовать. Денег на что-то романтичное нет, поэтому я пользуюсь старым проверенным методом — охмуряю свою девчонку музыкой:
— Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,
Тих и печален ручей у янтарной сосны,
Пеплом несмелым подернулись угли костра,
Вот и окончилось все — расставаться пора.
Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною?*
Неожиданно Инга кладет свою руку поверх моей, останавливая песню.
— Не понравилась? — спрашиваю ее.
— Понравилась, — улыбается виновато. — Только грустная очень. О любви и расставании. Как можно расстаться с тем, кого любишь?
— Я не знаю, милая, — поднимаю руку и глажу ее по щеке.
— У нас же так не будет? — спрашивает с надеждой.
— Конечно не будет! — уверенно отвечаю я.
— Папуль, а когда мы пойдем к соседям?
Женька прыгает рядом со мной в нетерпении.
Черт, я и забыл, что в мою квартиру сегодня заехали новые люди. Надо бы познакомиться с ними, чтобы иметь хоть малейшее представление о том, кто будет жить рядом. Пусть и недолгое время.
Риелтор сказала, что это семья со взрослым сыном. Неплохо было бы позвонить и предупредить о своем визите, но договор найма с номером телефона квартирантов остался на работе, а тревожить риелтора в вечерний час не хочется.
— Ладно, пойдем заглянем на минутку и вернемся.
Беру Жеку за руку и выходим на лестничную площадку.
Подходим вместе к двери, и я слышу, как из квартиры доносится гитарный перебор очень мелодичной советской песни Визбора. Замираю с занесенной вверх рукой. Женька тоже смотрит на меня удивленно. Это как удар под дых, как ушат холодной воды на голову. Каруселью несутся старые воспоминания, которые смешиваются с новыми. И вот я уже не понимаю, что из этого всего правда, а что выдумка.
За дверью начинают тихо напевать:
— Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены. Тих и печален ручей у янтарной сосны…
Сложно разобрать, кто поет, но понятно, что делает это, преодолевая стеснение и очень ранимо. Я когда-то точно так же пел Разиной. Чувствую, будто влезаю на чужую территорию, краду то, что мне недоступно.
Заношу руку и коротко нажимаю кнопку дверного звонка.
Игра обрывается, следом открывается дверь.
Передо мной предстает пацан. Лет… сколько ему? Десять? Чуть больше? Мне кажется, я был таким же — в вечно растрепанной одежде, с вихрем нестриженных волос.
— Э-э-э? — тянет он.
Протягиваю руку и по-мужски здороваюсь:
— Привет. Я Никита. А это моя дочь Женя. Мы живем вот в соседней квартире.
Дочь пристально, с инквизиторской внимательностью, рассматривает нового соседа.
— Хозяева, значит, — многозначительно тянет пацан.
— Ага. Родители дома?
— Мама еще не пришла с работы, но должна вот-вот появиться, — смотрит на наручные часы и хмурится.
— А отец?
Пацан сразу подбирается, напрягается вмиг:
— С такими персонажами не знакомы.
Хм.. что ж. Это не мое дело.
— Я Алекс. А вы по какому вопросу?
— Да я… мы, в общем-то, познакомиться хотели. Номер телефона оставить. И вот еще, — показываю ему новый кран: — Там на кухне кран течет.
— Это да-а, — тянет и по-мужски цыкает, хорохорится. — Я его обмотал изолентой сегодня, чтоб в стену не лилось. Мама обещала прийти с работы и позвонить сантехнику.
— Вообще я думал отдать его твоему… — отцу, хочу сказать я, но вовремя торможу. — В общем, хотел отдать. Но, думаю, будет лучше, если я сам его поменяю, как считаешь?
Женька молчаливо переводит взгляд с меня на парня и обратно.
— Пф-ф, — закатывает глаза и протягивает руку, — да вы мне давайте, я сам его установлю.
— Сам? — сколько ж тебе лет, парень?
Алекс складывает руки на груди и усмехается:
— Знаете, как многому можно научиться, просматривая ролики в интернете? Мы в прошлом году бате друга помогали Солярис с севшим аккумулятором вскрывать с помощью двух лопаток и крючка. А вы говорите — кран!
— Вскрыли хоть? — усмехаюсь.
Занятный пацан. Хочет казаться старше, чем есть на самом деле.
— Конечно! — восклицает и тут же сникает: — Правда, краску немного поцарапали.
— Издержки, — сочувственно киваю я. — Понимаю. Давай договоримся так: я ставлю кран, а ты мне помогаешь? В конце концов, это моя вина, что вы заехали в квартиру с неисправным краном.
— Ладно, — отходит в сторону и пропускает в квартиру.
Женька залетает первая:
— А Алекс — это Александр или Алексей?
— Алекс это Алекс, — ершится парень.
— Нет. Алекс это же Саша, да? — Женька скидывает кислотного цвета шлепки и решительно топает вперед. — Я буду звать тебя Саня. А ты меня — Жека, ладно?
— А Жека — это Женевьева, так? — смеется. — Раз я Саня, тогда ты Женевьева.
И ржут на пару с Женькой. А я замираю в коридоре, не в силах отвести взгляда от этих двоих. В грудине что-то болезненно тянет, я не могу понять своих чувств.
— А что это ты играл? — спрашивает с интересом дочка. — Очень красивая песня.
— Это мамина любимая, — Алекс покрывается красными пятнами от смущения.
— Сыграешь мне? — Женька аж подпрыгивает на месте.
— Только если перестанешь называть меня Саней.
Женька шумно цокает, а я с усилием отрываю себя от этих двоих и иду на кухню. Алекс-Саня помогает, Женя делает
