Невинная для грешника - Лина Манило
Я-то не волнуюсь, хотя немного и боязно, что с чем-то могу не справиться, но Анфиса так воодушевлена, что невольно начинаю верить в себя.
Всё у меня получится. Что я, чай не смогу поднести и пепельницы поменять?
– Тогда, если вопросов больше нет, пойдём, я покажу тебе твои покои.
Покои… слово-то какое вычурное.
Иду следом, Анфиса гордо шествует впереди, а я верчу головой, снова поражаясь, какой же этот дом красивый.
Мы оказываемся сначала в саду, я приветливо машу рукой пожилому садовнику Петру, который возится с обрезкой пышного розового куста, и получаю в ответ скупую улыбку.
По мощёной плиткой дорожке идём к невысокому домику, в котором живёт моя мама, пока тянутся её смены.
Таких домов на участке несколько: для водителя, садовника, моей мамы, и внутри есть всё необходимое для жизни: плазма не стене, удобная кровать, личная душевая и туалет. Даже крошечная кухонька есть.
Живи да и радуйся.
– Вот запасные ключи, располагайся, – улыбается Орлова и наконец оставляет меня одну.
Быстро скидываю свои вещи, принимаю душ, и он смывает с меня тревогу и усталость.
Работа – это хорошо. От любой хандры лечит, а Марк и его странные слова… тревожно от них, очень, но вдруг он просто развлекается? Вдруг чувство юмора у него такое… чёрное.
Не даю себе времени на размышления – для таких вещей мудрая Вселенная ночь придумала – и быстро облачаюсь в тёмно-синее платье чуть ниже колен, собираю волосы в тугой пучок, закалываю выбившиеся непослушные пряди и выхожу из домика.
Анфису Игоревну я нахожу в холле, она нервно расхаживает от дивана к креслу и обратно. Хмурая, погружённая в свои мысли и чем-то обеспокоенная. Злая даже, но, завидев меня, она снова натягивает на лицо приветливую маску.
– Всё-таки ты очень хорошенькая, – констатирует, осмотрев меня с ног до головы.
С лестницы спускается высокий широкоплечий мужчина в чёрном костюме, несёт в руках чемодан и, кивнув мне, выходит прочь из дома, а Орлова поясняет, что это её личный водитель.
– Марта, ещё кое-что. У меня намечена рабочая поездка, самолёт через четыре часа. Меня не будет в городе пару дней, но не думаю, что у тебя возникнут с чем-то проблемы, – и вдруг, будто вспомнив что-то, добавляет: – Марта, к пяти вернётся Роман Георгиевич. Мой супруг – мужчина, а мужчины чаще беспомощные, словно дети. Уж помоги ему, хорошо? К ужину накрой, послушай стенания о тяжёлом рабочем дне, поулыбайся. Это ни к чему тебя не обяжет, Роман приличный человек, лишнего себе не позволит, не волнуйся о чём-то… таком. Просто человеческое участие, ничего кроме.
Я открываю рот, хочу что-то уточнить, но не успеваю: Анфиса Игоревна, кивнув на прощание, стремительно покидает дом.
Эм… что-то я сомневаюсь, что металлургический магнат Роман Орлов остро нуждается именно в моём участии и улыбках.
Глава 13 Марта
К трём я успеваю переделать все дела на сегодня и решаю, что заслужила минутку покоя. Убираю в хозкомнату уборочные причиндалы, плотно запираю дверь и, помыв руки, иду в сад. Там хорошо сейчас, там тихо – благодать и райский уголок.
Аромат цветов плывёт по воздуху, щекочет ноздри. Останавливаюсь то у пышного куста ярко-алых роз, то у лилий, провожу рукой по плотным, будто пластмассовым лепесткам и не могу налюбоваться. Надышаться не могу.
В саду Орловых хочется остаться жить, впитывая каждой клеткой красоту, царящую вокруг. Кажется, можно год гулять по дорожкам и десятой части не посмотреть.
Блуждая, я нахожу крытую площадку и удобно устраиваюсь в ротанговом кресле. На круглом столике лежит забытая кем-то книга – второй том “Игры престолов”.
На форзаце размашистым красивым почерком: "Любимому Марику от любящей Р."
Р.? Кто это интересно?
Переворачиваю страницу, накрываю надпись, будто её вовсе не существует.
Фэнтези я не люблю, сериал не смотрела, но книга оказывается удивительно интересной. Незаметно меня засасывает выдуманная Мартином вселенная, я живо сопереживаю вымышленным людям и буквально выпадаю из реальности. Даже таинственная любящая Р. не вызывает никаких эмоций. Не до неё, когда такие дела на страницах происходят! Да и какое мне дело до того, кто любит Марика и кому он отвечает взаимностью?
За спиной шаги, я напрягаюсь и резко оборачиваюсь назад.
– Интересно? – Марк, переодетый в чёрные джоггеры и тёмную майку упирается руками в спинку кресла, наклоняется и почти задевает моё ухо губами.
– Кажется, я начинаю привыкать встречать вас, стоит сильно задуматься, – безотчётно начинаю улыбаться. Просто так, без видимой причины, Марк отталкивается и занимает соседнее кресло.
Вытягивает длинные ноги, скрещивает их в лодыжках и подпирает висок двумя пальцами. Смотрит на меня искоса, такой расслабленный и спокойный, но во взгляде снова тот самый магнетизм, который так сложно игнорировать.
– Правильно, тебе придётся привыкнуть, что я всё время рядом, – его улыбка призрачная, едва касается краешков чётко очерченных губ. – Так что, книжка хоть интересная?
– Очень, – честно признаюсь.
– Моя любимая серия, – взмахом руки указывает на пухлый томик в моих руках, а я понимаю, что видимо это он забыл здесь книгу. – Но перевод так себе, в оригинале интереснее. Выкинуть бы, но забываю.
– Нехорошо выкидывать книги, особенно если это подарок от чистого сердца.
Марк тихо смеётся и говорит едва слышно: "Ну-ну".
– Я снова трогаю ваши вещи, – на этот раз мне не стыдно, я не чувствую неловкость. В конце концов, книга ведь не личная фотография.
– Трогай, если так хочется, – усмехается Марк и снова смотрит на мои губы.
Просто смотрит, а кожа начинает покалывать. Пульсирует, наливается кровью, и приходится облизать губы и резко захлопнуть книгу.
Надо идти хотя бы в домик, временно ставший моим. Там не будет хозяйского сына, который меня не то что пугает, а путает. Все мысли путает намёками своими, недомолвками, взглядами странными, выходками.
Я кладу книгу с громким хлопком на столик, поднимаюсь на ноги и в сотый раз напоминаю себе, что не для дружеского общения пришла в этот дом. Тем более, когда какие-то Р. с любовью дарят подарки.
Рита? Рина? Римма? Да ну, неважно.
– Я пойду, у меня ещё дел… вагон, – порывисто отодвигаю кресло, ножки противно скрипят о плиточное покрытие, и звук этот, слишком громкий в тишине сада, заставляет вздрогнуть.
– Нет у тебя уже никаких дел, – отмахивается расслабленно, но я всё равно намерена уйти.
– Много вы знаете, – бурчу, начиная раздражаться.
– Всё знаю, – кивает спокойно. – Марта, почему ты домой не едешь? У тебя же мама болеет,
