Грязные чернила - Лана Ива
Лиама как будто всё даже забавляет, но меня нет. Танцевать среди толпы для меня просто пытка. А ещё я на огромных каблуках! Этот танец точно закончится катастрофой и, возможно, жертвами.
– Расслабься уже. Никто на тебя не смотрит. Только я.
Я бросаю на Харриса гневный взгляд. Когда я на каблуках, наши лица почти на одном уровне, и это позволяет мне беспрепятственно напрямую испепелять его глазами. Очень удобно, единственный плюс этих дурацких высоких штук. Но этого парня абсолютно ничего не смущает.
– А если твоя девушка нас увидит? – Я не могу удержаться от язвительного комментария, хоть и знаю, что их отношения фейк.
Лиам, улыбаясь, склоняется к моему уху и с жаром шепчет:
– А ты у нас, оказывается, ревнивая. Не переживай, она не моя девушка.
– Я не переживаю и не ревную тебя! Вот ещё!
– Ты покраснела, а значит, я прав, – усмехается он, и тут я чувствую, как начинают пылать мои щёки.
– Кто бы говорил, – рычу я, и Лиам вскидывает брови. Я сладко ему улыбаюсь и добавляю по слогам всего лишь одно слово, точнее, имя: – Э-ли-ас.
Харрис фыркает, после чего сжимает челюсти и отводит взгляд.
– Элиас не лучшая для тебя компания, уж поверь.
– А ты лучшая?
– Замолчи и танцуй, Рид.
Я чуть не задыхаюсь от возмущения. Какого чёрта он тут командует? Мне хочется наговорить ему ещё кучу всего, но я боюсь ляпнуть лишнего, поэтому прикусываю язык, как послушная девочка. Выскажу ему потом всё наедине, а не посреди толпы.
Лиам прижимает меня к своему телу так близко, что я чувствую, какое оно горячее даже сквозь кофту. Сама песня и наша близость меня жутко волнуют, заставляя и так перепуганное сердце колотиться в груди быстрее.
Запах Харриса, какой-то только ему присущей мужественности вперемешку с парфюмом и табаком, окутывает меня со всех сторон, и моя голова начинает кружиться. Наверное, просто коктейли ударили. Я немного расслабляю пальцы, сжимавшие до этого плечи Лиама, вот это я вцепилась. Стараюсь двигаться с ним в такт и, кажется, у меня неплохо получается.
Последний раз я так танцевала лет десять назад со своим отцом и от всей души тогда потоптала его новые кожаные туфли. Но папа ничуть не расстроился, только рассмеялся и назвал меня тяжёлым случаем. Больше я не пробовала. Зачем лишний раз людей мучить?
– Танцуешь ты получше, чем поёшь, – насмешливо заявляет Харрис.
– Заткнись, или я наступлю тебе на ногу каблуком, а я могу, потому что в жизни не носила эти штуки.
– С какой ты планеты? Любишь ходить пешком, «эти штуки» не носишь, платья тоже. Ты вообще девчонка?
– Хочешь проверить?
– Предлагаешь сексом заняться?
Да, зря я ляпнула. Я наступаю Лиаму на носок, и он ворчит.
– Не порти мои любимые кеды, пожалуйста.
Он прав, кеды ни при чём.
– Я знаю карате, Харрис. Так что не беси меня.
Он весело хохочет, и впервые я слышу его искренний смех. Мягкий, раскатистый, такой заразительный, что я улыбаюсь, представляя, как делаю чоку-цуки прямо в грудь этого здорового парня.
– Приму к сведению, крошка.
– Почему ты вообще зовёшь меня крошкой? Мы почти одного роста.
– Ты на «этих штуках», это не считается.
– Считается.
– Хочешь со мной за рост поспорить?
– Почему бы и нет? Я люблю спорить.
– Я заметил. Без этих своих штук ты ниже меня на голову. – Он смотрит на меня сверху вниз, надменно улыбаясь. – Так что не обольщайся, крошка.
– Мне не нравится это прозвище.
– Это не прозвище. Просто… милое обращение.
– Всё равно. Мне не нравится.
– Ну а мне плевать, Рид, что оно тебе не нравится.
– Какой же ты говнюк.
– А ты зануда.
Пора заканчивать этот бессмысленный диалог. Меня никто и никогда не называл крошкой, не считая того странного типа в аэропорту. Типа, очень похожего на Харриса. Я вообще запрещаю всем, кроме Сэма и родных, придумывать мне прозвища. Если я крошка, кем он тогда считает Барбару? Она же меньше меня в два раза!
Я прикрываю глаза и пытаюсь выгнать из головы ненужные мысли об идеальной блондинке. Мне немного льстит, что Лиам сейчас здесь со мной, а не с ней. Если бы он хотел, то пригласил бы на танец её, но он этого не сделал. Что это может значить? Скорее всего, он просто хотел меня поддержать после стычки с мерзким Джеффри. Я вздыхаю и только сейчас позволяю себе окончательно расслабиться в крепких мужских руках, в которых чувствую себя до неприличия комфортно и безопасно.
– Так о чём ты там думала, пока смотрела на меня, прикрыв глазки и прикусив свою пухлую губу? – вдруг спрашивает Лиам, почти прикасаясь к моему уху своими губами.
Я вздрагиваю и тут же заливаюсь краской, мечтая провалиться сквозь пол прямо до первого этажа и убежать от него домой. Но Харрис быстро бы меня догнал. У него слишком длинные ноги.
– Ты всерьёз думаешь, что я буду тебе что-то рассказывать? – Я вскидываю одну бровь.
– А есть, что рассказать?
– Нет.
– Ну, тогда мне всё расскажет твоё тело.
Что это значит?
Харрис проводит большим пальцем по моей пылающей щеке и убирает за ухо волосы. Я вся напрягаюсь, но пошевелиться не могу. Он снова склоняется к моему уху, и от его тёплого дыхания все мои внутренности делают кувырок и приземляются где-то внизу живота.
– Ты свела колени, когда разглядывала меня, и часто дышала. Ты представляла, как я ласкаю тебя. Пальцем или языком?
Откуда он всё это знает? Я пытаюсь вырваться из его объятий, но он не даёт этого сделать.
– Пальцем или языком?
– Я тебя сейчас ударю, Харрис.
– Твой пульс опять взлетел. Значит, и то и другое. – Он отпускает меня, довольно улыбаясь.
Я сглатываю, тут же отступая от него. На самом деле мне требуется прилагать огромное количество усилий, чтобы разговаривать о таких вещах. Я ещё ни с кем не говорила о сексе, даже с мамой и лучшей подругой. Ответить Харрису мне нечего, и смысла врать ему тоже нет. У него точно побольше опыта в этой теме, и он быстро раскусит меня, как орешек,
