Грязные чернила - Лана Ива

Глава 1

Сисеро, штат Иллинойс

Саммер

Сегодня тот самый день, который я ждала четыре месяца, и я переживаю. Тридцать первое октября. Я даже обвела эту дату красным жирным кружком в календаре, и не потому, что сегодня Хэллоуин. Я улетаю в Лос-Анджелес на целый месяц, и уже завтра начинается моё долгожданное обучение искусству фотографии под руководством самого Генри Миллера. Он очень известный фотограф и признанный художник во всей Англии, добившийся популярности в возрасте двадцати лет. Именно тогда его первые выставки и работы, полные эмоций и уникальных ракурсов, стали привлекать внимание широкой аудитории. Генри Миллер буквально всколыхнул мир искусства своим нетипичным подходом и способностью улавливать удивительные детали в повседневности. Он стал настоящим вдохновением для многих начинающих творцов. Он крут и воистину гениален.

Сейчас ему тридцать три года, и впервые за свою карьеру он решил выбраться за пределы Британии и открыть собственную школу в Калифорнии, где целых четыре недели будет преподавать курс по фотографии сам лично, делясь своими знаниями и опытом. Естественно, тысячи начинающих и профессиональных фотографов со всей Америки захотели попасть к нему на курс, и я в том числе. Чтобы всё было по-честному, мистер Миллер провёл конкурс, где участники предоставили свою творческую работу, которая отражает их восприятие искусства и способна вызвать эмоциональный отклик. Генри собственноручно отобрал шестерых победителей и дал им возможность учиться у него с огромной скидкой. Кроме того, работы победителей будут также выставлены на открытии новой школы после окончания курса и даже могут быть опубликованы в искусствоведческих журналах.

Это было трудно, ужасно трудно и жутко волнительно. Я только-только сдала выпускные экзамены в Чикагском, немного выдохнула, а уже в июне начался конкурс. Моя страсть к фотографии оказалась настолько сильной, что я стала одним из шести победителей. Мне до сих пор не верится, что совсем скоро я познакомлюсь со своим кумиром. Увижу его работы собственными глазами, его самого, смогу задать кучу вопросов, сфоткаться с ним и, конечно же, прокачать свои навыки. А ещё, наконец, увижусь с Сашей. Она моя лучшая подруга, живёт в ЛА, и мы не виделись с ней почти целый год.

Ещё раз проверив чемодан и убедившись, что взяла всё необходимое, я бегу в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Выгляжу словно безумная: щёки красные, карие глаза широко распахнуты, тёмные длинные волосы растрёпаны ещё больше чем обычно, чуть вздёрнутый веснушчатый нос недовольно морщится.

Не верится даже, что курс начинается уже завтра. Я жутко волнуюсь. Хочу, чтобы всё прошло идеально, я перфекционист до мозга костей. Шестерёнки в голове крутятся, лихорадочно соображая о том, не забыла ли я чего. А я могу, потому что я ещё и рассеянная, и эта моя черта не раз доставляла мне проблемы. Возвращаюсь в комнату и пытаюсь расчесать свои спутанные кудри, но расчёска застревает в волосах, и я оставляю эту затею.

В этот момент с улицы раздаётся протяжный гудок машины. Это приехал мой друг Сэм Паркер, для своих просто Сэмми, чтобы отвезти меня в аэропорт. Что ж, пойду лохматая, мне не впервой. Я хватаюсь за ручку чемодана, в последний раз оглядываю свою небольшую, но уютную комнатку, в которой оставила жуткий бардак, и выхожу в коридор.

– Ничего не забыла? – спрашивает мама, поглаживая нашу пушистую кошку Пим, когда я спускаюсь со второго этажа.

Её зовут Элис, она работает бухгалтером в консалтинговой фирме в Чикаго и совсем недавно вернула себе девичью фамилию Эванс, хотя с отцом они развелись уже восемнадцать лет назад. Мы с сестрой остались с фамилией отца – Рид. У мамы светлая кожа, голубые глаза и волосы цвета тёмного шоколада. Она красавица, но неприступная, и сердце у неё холодное. После ухода отца она больше ни с кем не встречалась и полностью посвятила себя карьере и нашему с сестрой воспитанию.

– Вроде всё взяла.

Рюкзак в руках, камера на шее, чемодан, паспорт. Для четырёх недель в Калифорнии, думаю, я взяла достаточно вещей. Если что-то будет нужно, докуплю на месте.

В дверь несколько раз звонят. Сэмми такой нетерпеливый!

– Иду! – ору я и бегу в коридор, когда мне в ноги бросается Чипс, наш гиперактивный пёс, и я от неожиданности теряю равновесие и падаю на пол, больно ударяясь копчиком о паркет. – Чипс!

Он тут же прыгает на меня, радостно облизывая моё лицо. Не могу на него злиться. Я смеюсь, обнимая его маленькое тельце. Чипс беспородный, я забрала его из приюта несколько лет назад, но он самый умный пёс из всех, что я знаю. Он всё понимает, вот как сейчас. Смотрит на меня своими большими грустными глазищами и будто просит остаться. Сердце кровью обливается.

Мама открывает дверь, приветствуя Сэма, пока я, сидя на полу, прощаюсь со своей любимой собакой, наставляя его:

– Будь хорошим мальчиком, Чипс. Слушайся маму, пока меня не будет, не грызи тапки Хлои и не писай на розы в саду!

– Гав! – Чипс смачно проводит языком по всему моему лицу. Ну вот, он всё понял.

– Чипс писает на мои розы? – Мама в гневе оборачивается к нам. Упс.

Я вижу за её спиной ухмыляющегося Сэма, который стучит пальцем по своим часам, мол, опаздываем, подруга. Вскакиваю на ноги и в суматохе хватаю свои вещи.

– Не забывай его выгуливать хотя бы два раза в день, иначе ты знаешь, что будет, – наставляю я уже маму. – И не перекармливай Пим!

Мама закатывает глаза.

– Я умею обращаться с животными, Саммер.

– Ну ладно.

Я чмокаю на прощание кошку, и мы выходим на улицу. Из двухэтажного особняка напротив в этот же момент выходит наша соседка Кэтрин Харрис. Кэтрин – мать Саши и близкая подруга моей мамы с самой школы. Невысокая стройная женщина со светлыми волосами и мягкими чертами лица. Добрейшей души человек. Рядом с ней радостно подпрыгивает их пёс – чудесный лабрадор по имени Макс, который, завидев нас, тут же несётся навстречу и сбивает меня с ног.

– Макс! – Кэтрин кричит ему вслед, но я лишь смеюсь