Джио + Джой и три французские курицы (ЛП) - Холл Элли
Я могла бы начать все сначала, но потеря работы, квартиры и разрыв отношений немного подкосили меня. Но рядом с Джованни я искажаюсь и привязываюсь, становлюсь лунатичной и теряю сознание. Короче, снова превращаюсь в ту глупую подражательницу поп-звезды, над которой он и его братья смеялись все эти годы.
— Как мы назовем котят? — спрашивает он своим глубоким голосом, отрывая меня от моих мыслей.
— Ты знаешь какие-нибудь хорошие кошачьи клички на итальянском? — мурлычу я, и практически хлопаю ресницами.
Я потеряла контроль над своими телесными функциями. Это похоже на фильм «Чумовая пятница», только вместо того чтобы два человека менялись телами, все это происходит внутри меня. Хочу заверить Джио, что обычно я не страдаю дезорганизацией и точечными расстройствами.
Дело в том, что я фантазировала о том, как Джованни говорит со мной по-итальянски. Неважно, что я не пойму ни слова, и не имеет значение скажет ли он: «Передай мне, пожалуйста, пармезан и перец» или «Я хочу признаться тебе в своей безграничной любви».
Положив лодыжку на колено, Джио поглаживает подбородок с таким видом, словно это реклама дорогого бренда часов, средства для волос для мужчин, дизайнерской линии одежды или всего вышеперечисленного.
— Как насчет Джингл и Джолли? — Мама вынимает из духовки ранее замороженные вафли, но, к ее чести, ставит на стол настоящий кленовый сироп.
Я выбираю безглютеновые рисовые хлопья, которые купила по дороге сюда. Они безвкусные, размокшие и на вкус как мел. Отложив ложку, я отодвигаю миску.
— Это просто за-муррр-чательные имена, — говорит Джио.
— С этими маленькими комочками шерсти Рождество будет ве-мяу-селое, — говорит моя мама.
— От-муррр-личные праздники, — предлагает Джио.
— Счаст-мау-ливого Рождества? — Мама наклоняет голову в восторге от их маленькой игры в слова.
— Мама, — говорю я тоном смущенного тринадцатилетнего подростка.
Должна признаться, при виде Джованни Косты, недосягаемого, светского Ромео из моих романтических фантазий, сидящего за маминым столом и поедающего вафли, мне хочется побежать наверх и позвонить своей лучшей подруге. Но я не могу поделиться с ней этими сплетнями. Вместо этого присоединяюсь к ним за столом, незаметно достаю свой телефон и отправляю Фрэнки сообщение.
Эмонд Джой: Ты не упоминала, что я буду работать с твоим братом.
Фрэнки: Знаешь теорию шести рукопожатий? У меня шестеро братьев, и есть шанс, что в какой-то момент своей жизни ты будешь работать с одним из них.
Эмонд Джой: Я не ожидала, что Джио будет работать в магазине пиццы и пирогов.
Фрэнки: Я же сказала, что ты будешь помогать моим братьям. Насколько знаю, он один из моих братьев.
Как я могу сказать это, не раскрывая своих чувств? Как мне выжить, работая с ним и не обнажая себя? Мои руки рефлекторно поднимаются, чтобы прикрыть мои женские прелести. О, боже. Не такого рода обнажение. Я имею в виду свои эмоции. И не могу допустить, чтобы кто-то увидел, как краснею, дрожу или падаю на задницу. Но, опять же, еще даже не наступил полдень, а я уже выполнила все три пункта.
Фрэнки: Джио доставляет тебе неприятности?
Эмонд Джой: Нет, он очень вежлив.
Фрэнки: Подожди минутку. Магазин еще закрыт.
Эмонд Джой: Он сидит за моим кухонным столом.
Фрэнки: Дай-ка угадаю. Котята. Он решил, что будет лучше, если твоя мама присмотрит за ними, пока ты сегодня на работе.
Мама затягивает пояс на халате и откланивается, когда кто-то стучит в дверь. Мы с Фрэнки продолжаем переписываться, пока Джио ест свою вафлю.
Эмонд Джой: Тебе понравились рогалики?
Фрэнки: Разумеется, Джио, так и сделал. Томми думает, что он большой любитель пофлиртовать. Нико думает, что он одинок. А я думаю, что где-то там у него спрятано доброе сердце… и он изголодался по чему-то другому, кроме путешествий по всему миру.
Эмонд Джой: По мне, так звучит захватывающе.
Фрэнки: Он — Коста. Мы не стремимся к богатству и славе. Он в разладе с самим собой, потому что так долго был в центре внимания, но хочет чего-то более значимого. Корни. Семья. Любовь.
Фрэнки сказала, что ее брат голоден… Под всеми этими невероятными грудными мышцами, скульптурными плечами, мускулистыми руками и, несомненно, прессом, напоминающим хрустящую вафлю, с впадинами и гребнями, как на его тарелке.
М-м-м… Оказывается, я тоже проголодалась.
Фрэнки: Я думаю, ему полезно быть в городе. Он видел слишком много женщин, которые приходят и уходят.
Эмонд Джой: Я думала, что он и Габби сойдутся.
Габриэлла — вторая подруга Фрэнки. Мы с ней были в хороших отношениях, но никогда по-настоящему не сближались. Я была невинной подругой. Габби была помешана на парнях. В то время как я потакала милой Фрэнки, Габби подстрекала ее к нахальству. Скажем так, миссис Коста всегда просила меня остаться на ужин, а Габриэлла редко получала приглашение. Это стоило того только ради фрикаделек… и встречи с Джио.
Фрэнки: Джованни и Габриэлла? Они любят ненавидеть друг друга, и не в том смысле, как в фильме «Холлмарк», где они в конце концов сходятся. В любом случае, она замужем за Уильямом Олстоном, магнатом. У них родилась тройня. Но, как всегда говорила Габби: «что не исправит клейкая лента, исправит шоколад». Ты ведь все еще можешь есть шоколад, правда?
Эмонд Джой: Я бы справилась с аллергией, даже если бы не могла.
Фрэнки: Если бы ты могла сказать то же самое о хлебе, тесте и печенье! Подожди, когда станешь мамой. Дети едят это все время. Возьми на заметку пиццу и пироги. Если не будешь осторожна, то, став матерью, рискуешь также стать поваром блюд быстрого приготовления.
Признаться, я с нетерпением жду, когда когда-нибудь стану мамой, но приготовление блюд на скорую руку меня совсем не прельщает. А вот мужчина за столом напротив меня — да. Моя мать снова отругала бы меня, но я испытываю облегчение оттого, что Габби и Джио не подходят друг другу, хотя она никогда не стеснялась флиртовать с ним. Если подумать, Фрэнки, похоже, не возражала.
Джованни кладет свой телефон на стол.
— С кем переписывалась?
— А ты с кем переписывался? — отвечаю я.
— У тебя на лице широкая улыбка.
— У тебя тоже.
Он похлопывает себя по животу.
— Вкусные вафли. Милые котята. Милое исполнение песни «Идет Санта Клаус» вчера вечером по дороге домой. — Он царапает когтями воздух, а я вспоминаю свою игру слов после того, как мы впервые нашли котят.
Наши губы, соединившиеся вчера вечером, заполняют все мои мысли. Слишком поздно, чтобы остановить румянец, который появляется через три, два, один…
Было бы странно упасть лицом в свою миску с клейким месивом, то есть с хлопьями?
Телефон Джио подает сигнал.
Мгновение спустя подает сигнал мой.
Парень берет свой и смотрит на сообщение. Я отворачиваюсь, прикрывая телефон рукой, чтобы он не смог подглядеть.
Чувствую на себе его взгляд. Смотрю на него, и Джио прищуривает свои ярко-синие глаза в мою сторону, как будто чувствует, что я что-то скрываю. Его телефон разражается серией звонков.
Мой снова подает сигнал.
Он тянется к нему.
— Лапы прочь, — говорю я.
— Можешь посмотреть мой, если я посмотрю твой. — Улыбаясь, Джио протягивает мне свой телефон. Я вижу имя Фрэнки в верхней части текстового потока.
А также вижу свое имя. Бабочки порхают в меня в животе.
