Безбашенная (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Да?! — сбиваюсь я с шага.

Какая я невнимательная!

Ну, вообще — да. Аронов роскошный… Почему бы Косте им не любоваться? Если бы там было что-то болезненное, я бы уловила сразу же.

— Ожников… — задумчиво продолжает Ленка. — Вот тут не могу разобраться! Тискаетесь постоянно, хихикаете, переглядываетесь, чаечки, шоколадочки, тусовочки… Но х*р я поверю, что Олег Андреевич на своей территории приблудных котов потерпит! — ухмыляется Лена. — Не-е-е… С Ожниковым вы просто стебетесь! Аронов его как няньку прикрепил, — делает она заключение. — Я попала?

— С Томилиным в самую точку.

— Конспираторы!

Ленка умная девчонка…

В середине репетиции мне резко плохеет — голова кружится, в глазах темнеет. Качнувшись к стене, я опираюсь на неё рукой и закрываю глаза. Звуки доносятся словно из-под толщи воды. Чтобы не упасть — ноги совсем не держат — я ложусь спиной на стену и, не открывая глаз, съезжаю вниз. Вторые сутки голодовки, говорят, самые тяжелые.

— Жень? — словно откуда-то издалека слышу я встревоженный Санин голос. — Женя! — чуть ближе.

Потом его горячая рука ложится на мой холодный мокрый лоб. Глаза не открываются. Подхватив меня за талию, он зачем-то тянет меня вверх.

— Что-то мне нехорошо… — ложусь я головой ему на плечо.

— Пойдем, — обхватив за талию, он на глазах у шушукающихся девчонок, ведет меня на выход из зала.

Перед глазами мелькают желто-черные точки.

— Залёт… — слышу я подъё*ку Кати, когда мы проходим мимо неё. — Кого поздравлять — Ожникова или Аронова?

— Не рот, а выгребная яма с банальностями! — фыркаю я, опережая, уже собравшегося рявкнуть Чеширского. — Хоть противогаз надевай…

Что она отвечает, я уже не слышу, потому что в ушах резко начинает шуметь, колени подкашиваются.

Саня ловит меня.

Но почти сразу я прихожу в себя.

— …Крис или Аронова… быстрей… — кого-то попросит Ожников.

Усадив меня на стул в фотопавильоне, Саня тревожно вглядывается мне в глаза.

— Просто поплохело! — развожу я руками. — Не надо паники.

— Катя, случаем, не права? — закусывает он губу.

— Вы — коты — такие беспокойные создания, — хихикаю я. — Не волнуйся! Это скорее от обратной стороны процесса.

Его предположение сегодня опровергла моя физиология.

Выдохнув, он наливает мне из графина стакан воды. Моя рука рефлекторно дергается и тут же застывает. Но Ожников настойчиво впихивает мне стакан в руки.

— Ты меня так не нервируй! Мы — коты — еще и очень впечатлительные создания!

В павильон влетает Олег. Игнорируя Ожникова, он присаживается передо мной, заглядывая в глаза.

— Аля сказала, тебе стало плохо.

Чеширский, видимо решив, что я в надежных руках, тихо выходит, оставляя нас вдвоем.

— Мхм… Голова закружилась.

— Почему?

Вода выглядит очень вкусной, и мои пересушенные губы готовы уже потрескаться просто от одного взгляда на неё. Сдаваясь, я делаю пару маленьких глотков и ставлю стакан подальше.

Олег пробегается пальцами под моими глазами.

— Плохо спала?

— Учу экзамен… И не позавтракала, — признаюсь я. — Мне нужно влезть в платье.

Олег встает, присаживаясь рядом со мной на стол.

— Надо влезть в платье — не ужинай! — рассерженно. — Но завтрак должен быть полноценным.

Я и не ужинаю… — ворчу я про себя. — И не обедаю… Видел бы ты ту "эльфийскую красоту"!

— Поехали я покормлю тебя, — тянет он мне руку.

Но резкий приступ тошноты не вдохновляет поддаться на этот соблазн.

— Ой, нет! Не хочется… да и репетиция… — пытаюсь съехать я.

Подняв мое лицо за подбородок, он рассержено смотрит в мои глаза.

— Когда последний раз ела?

Объяснять Олегу всю эту концепцию с моим быстрым похудением — не вариант. Он разнесет её нафиг, а Саня с Костей точно не успеют ничего переиграть. Не надо было подписываться с самого начала, а теперь уж… В конце концов, скоро все это закончится!

Молчу.

Он требовательно смотрит в мои глаза.

Телефон в его руке трезвонит.

— Я просил тебя пожить пока у меня.

— Это невозможно. Мне нужно учить.

И еще мне нужно не есть.

— После комиссии.

И показа.

— Хорошо… — кивает он, поглядывая на телефон.

Достает из кармана пакетик с кешью. Перекусывает он обычно орехами, если не может позволить себе полноценно поесть. Отдает мне.

— Съешь. Сейчас.

— Ладно…

— Завтра я уезжаю, Жень. В Питер. В воскресенье вернусь. И я хотел бы…

Телефон звонит опять.

— Я могу тебя попросить сегодня приехать ко мне? — протягивает ключи.

Забираю.

— Хорошо.

Глава 10 — Перебор (часть 2)

— Как приличная ведьма, она появляется ровно в полночь, — делает он шаг внутрь квартиры, впуская меня.

— Мы, ведьмы, питаем слабость к эффектным ритуалам, — улыбаюсь я.

Помогает мне снять дубленку. В порыве сжимая мои плечи и тут же отпускает. Всё еще голодный…

Ноздри вздрагивают, взгляд темнеет. В грудь мне бьется его нетерпение.

Я чувствую, что он только «облизался», и для его сексуального аппетита то, что было после его приезда даже еще не аперитив, а так… «глоток воды», перед «пиром», которого он жаждет.

— Увы, сегодня я тебя не покормлю досыта, мой Зверь, — улыбаюсь я. — Хотя… Мы можем немного усовершенствовать навыки моего минета.

— Меня устраивают навыки твоего минета, — ухмыляется он. — У тебя месячные?

— Да?

— На будущее — хищники крови не боятся, — стреляет в меня взглядом. — Но сегодня у нас другие планы.

— Мне кажется, решаю я, какие у нас планы.

— Присядь, — усаживает меня в кресло. — Я хочу договориться об одной принципиальной вещи для меня. Уступи, пожалуйста.

— Я тебя слушаю.

— Всё, что касается секса, я тебе отдал. Пусть пока будет так. Но пойми меня… Ты девочка, а я уже взрослый мужчина, я не могу отдать тебе наш лайф. Когда мы наедине, внутри нашего мира — пожалуйста. Но когда мы выходим как пара за ее рамки, когда речь идет о безопасности, здоровье, общей стратегии, круга нашего общения… позволь мне вести наши отношения.

— Я тебя понимаю. И когда мы выходим, как пара, я отдаю тебе такую власть, если ты будешь умерен с ее реализацией. Но Олег… Концепция свободных отношений остается. Когда мы не выходим как пара — каждый сам по себе.

— Зачем тебе это?

— Скажем так: я хочу оценить свободу.

— Ты хочешь других мужчин? — внимательно всматривается в мои глаза.

— Да, нет… — прислушиваюсь я к себе.

— Зачем? Разве я ограничиваю тебя?

— Ты хочешь это делать.

— Это отношения, Женя. В любых отношениях есть ограничения.

— Как Верхняя, я буду учитывать твои Харды.

— Ты их не знаешь.

— Я их чувствую.

— Озвучь.

— Никого значимее тебя быть не должно. Ты — приоритет. Доверенное лицо. Самый близкий и единственный, кто внутри всех моих Пределов. Это должно быть абсолютно прозрачно и неоспоримо для всех, кто ко мне приближается.

— Еще.

— То, что я делаю — безопасно. И я не связываюсь с криминальными людьми, опасными, беспредельными, нестабильными.

— Еще.

— То, что я делаю не бьет по твоему статусу.

— Еще…

— Ммм… — прислушиваюсь я к своим ощущениям. — Ты в курсе всех деталей, я не скрываю от тебя ни своих приключений, ни своих чувств, чтобы ты мог повлиять на происходящее, если вдруг сочтешь нужным.

— Еще…

— Играться — Софт, трахаться — Хард! — закатываю я глаза с улыбкой.

— Я поражен.

Делаю величественный поклон головой.

— А теперь о безопасности и общей стратегии… Ты устала?

— Часа два я еще в бою! Во что поиграем, Хищник?

— В психоаналитика.

— Ну, давай… — вздыхаю я. — Мазохист.

Глава 10 (Бонус 2 — Ассоциативное путешествие в подсознательное)

— Для начала, я хотел бы обозначить несколько тенденций, которые не классифицирую пока, как заболевания. Но считаю, что стоит работать над этим дальше.