(Брак)ованные (СИ) - Энни Дайвер
Босс все так же серьезен и сосредоточен. Он не позволяет себе лишних движений, только периодически обеспокоенно меня изучает взглядом, контролируя состояние.
К нам с приступом дикого голода прибегают дети, на самом деле терзаемые любопытством и разве что совсем чуть-чуть аппетитом. Маша вертится вокруг меня, но прямо контактировать не решается, потому что Ольга следит за каждым движением дочери.
Я же позволяю себе расслабиться, справившись с порцией вопросов о своей жизни. Где училась, в какой семье росла, куда ездила отдыхать — никто не позволяет себе лишнего, но от этого в груди колошматит. Они будто усыпляют бдительность, чтобы я не смогла ничего предпринять, когда появится хищник (он же глава семейства) и в два счета раскусит меня.
Но вместо этого в игру входит Ольга:
— Вы так поспешно женились. Скажите, Ксюша, вы в положении?
Она пытается меня считать, думает, из-за чего я связалась с ее братом. Наверняка записала меня в разряд «шлюха корыстная обыкновенная». Евсеев давится кашлем, Ольга ликует, считая, что попала в цель, а я готова свернуть ей шею, чтобы эта злобная стерва больше не задавала подобных вопросов.
— Думаю, когда мы с Мирославом будем готовы, обязательно об этом скажем, — демонстративно поднимаю бокал и делаю глоток до невозможности кислого сухого вина. Тот, кто его готовил, явно знал толк в извращениях.
— Это значит нет? — не унимается Ольга.
— Это значит, что наша личная жизнь касается только нас с Мирославом. Или вас пригласить подержать свечку? — прикусываю язык, явно сболтнув лишнего, но тут мне на помощь приходит Ярослав. В повисшей оглушающей тишине он заразительно смеется, мгновенно снижая градус напряжения.
— Да, Ольчик, так тебе еще никто не дерзил. Хорошо, что Ксеня тебя не знала раньше, а то вечер бы прошел тухло.
— Ну хватит вам! — вмешивается Нина Юрьевна. — Нашли что спрашивать! Правильно все Ксюшенька сказала. Вы еще под одеяло к ним залезьте, сплетники, — ворчит на внуков. — Ну какая хорошенькая, — снова дарит мне комплименты.
— Просто это все слишком подозрительно. Мы и знать не знали, кто это, а тут… — речь Ольги властным, повелительным движением прерывает Ренат: берет жену за руку и предостерегающе хмыкает.
— А может, любовь? — подается вперед Ярослав. — Я слышал, она не спрашивает, когда явиться.
Тема любви не обходит стороной Нину Юрьевну. Она снова развлекает нас историями, но на этот раз повествует о знакомстве и ухаживаниях Якова Игнатьевича, который в далеком прошлом был романтиком и дарил студентке-первокурснице цветы с соседских клумб. Мы млеем от вина, еды и разговоров, даже Ольга наконец успокаивается и не пытается доставать провокационными вопросами, но меня ждет новый ураган.
— Как ты посмел? — гремит Яков Игнатьевич, бодро врываясь в гостиную и размахивая бумагами. — Как ты мог жениться на… — он застывает, собирая внимание, отведенное его персоне, вычленяет среди знакомого круга лиц неизвестное и тычет в меня белоснежными листами, — вот на ней! Это же позор всей семье! Наследник Евсеева взял в жены секретаршу!
Весь мой настрой мгновенно улетучивается. От Якова Игнатьевича исходит тяжелая энергия, которая в разы хуже, чем у Мирослава. Я думала, босса сложно выдержать, но его дед… Одним взглядом размазывает меня по столу, как надоевшую муху.
— Ксения не секретарша, а мой личный ассистент, — Мирослав отвлекается от игры с Тимофеем и возвращается ко мне. — И да, я на ней женился.
Интересно, моргания еще в силе? Потому что сбежать мне нужно немедленно. В эту же секунду. Смотрю на Ярослава, тот подмигивает, отвечая на вопрос, который на моем лице написан, и улыбается.
— Разводись! Я обо всем договорился, вас разведут завтра утром, только нужно явиться в ЗАГС и подписать бумаги. Забудем об этом, как о страшном сне.
Ого. Вот это «Добро пожаловать в семью». Встретили с распростертыми и даже ковровую дорожку положили, которая, правда, ведет в противоположном направлении от дома.
Все притихают, даже Нина Юрьевна не пытается возразить. Ольга довольствуется победой, потому что сразу выбрала правильную дедовскую сторону, а Ярослав ждет зрелища.
— Мы не будем разводиться, — он кладет ладонь на мое плечо и наклоняется, дотягиваясь до руки. — Не переживай, — шепотом, от которого по шее бегут мурашки. Евсеев выпрямляется и переплетает наши пальцы, а я отчего-то глупо верю, совершенно наивно. Ни капельки не сомневаюсь в Мирославе и том, что он сможет отстоять нас обоих.
— Ты сделал это назло мне? Чтобы получить компанию и потом быстренько развестись? — от меткого попадания спину пронзает неприятным покалыванием, будто кто-то проволоку через позвонки пропускает.
— Нет. Я сделал это, потому что захотел жениться на Ксении, — говорит так, что даже я, знающая о нашем договоре, верю. Теперь понятно, почему Евсеев пользуется таким успехом у женщин: говорить он умеет. — Компания тут ни при чем.
— Ты! Да ты… — Яков Игнатьевич в сердцах бросает бумаги, и те разлетаются по комнате, являя собой не что иное, как досье на меня. Поджимаю губы от обиды. Конечно, в мире богатых и власть имеющих проверяют каждого, но чтобы настолько не доверять своему внуку. Мирослав только хмурится, между бровей залегает складка, так что я сильнее давлю пальцами на его ладонь. — Да как ты посмел выбрать ее! — рвет и мечет глава семейства. — У тебя было столько вариантов! Если ты не знал, с
