Дерзкая (СИ) - Акула Ксения

В дверь позвонили, и я нелепо дернулась, выплеснув содержимое третьего бокала минералки на шелковый халатик сестры. Со всеми этими переживаниями не успела переодеться, и думать забыла о том, в каком виде расхаживаю по квартире сестры, но переодеваться не стала, не до того.

Распахнула дверь так, что створка ударилась о стену, и Жуков удивленно приподнял бровь, выражая тем самым удивление. На его узком лице мелькнуло озадаченное выражение, а взгляд скользнул куда-то на пол, и я невольно оглянулась, рассматривая букет, вазу и стручки чего-то непонятного, пластмассового.

— Объяснишь? — Костик зашел, как к себе домой, двигая меня своей непробиваемой уверенностью в том, что все делает правильно.

— И тебе привет, — хмыкнула я в ответ, запахивая полы халатика плотнее и скрещивая руки на груди.

— У тебя глаза опухшие, — сказал Жуков, впиваясь в меня своим хищным взглядом. — И… ты не одета, — его голос слегка охрип, а взгляд потяжелел, отчего мне сделалось совсем неуютно.

— Выпей вот, — сунула я Жукову стакан минералки, — а я пока переоденусь. Что ты вообще тут делаешь? — спросила я, скорее, размышляя вслух, но парень услышал.

— У брата дети заболели ангиной и пришлось ехать домой. Но как-то быстро закончилось путешествие, я не планировал домой и деньги еще остались.

— И ты решил нагрянуть ко мне? — высунула я голову из спальни сестры, увидев, как Жуков расположился на диване, закинув ногу на ногу. В бежевых брюках и белоснежной рубашке, как всегда идеальный и правильный до рези в глазах. Ну, что ему стоит хоть раз выбрать себе рваные джинсы и черную облегающую футболку, которая подчеркнет его новое приобретение — литые бицепсы и кубики пресса

— Я остановился у своего друга, который поступил в столичный универ. Побуду у него пару дней, — Жуков поднял бокал и сделал глоток минералки, а я залипла на его губах, которые почему-то казались странными.

— Эм, — я скрылась в комнате и распахнула створки гардероба, судорожно перебирая вешалки.

— Не то, не то, — шептала, как исступленная, вконец обессилев от своего нервного состояния.

«Это все Антон виноват! Пришел так неожиданно, цветы принес, извинялся за что-то…»

Остановившись на коротких белых шортах и простой ярко-желтой футболке, я переоделась и вышла в холл, падая на диван рядом с Жуковым и вдыхая свободнее. От его серьезного и холодного вида хотелось чесаться, но Костик все-таки родной, проверенный, знакомый до боли. Ему можно довериться и пожаловаться.

— Сколько мы уже знакомы? — зачем-то спросила я парня, который неожиданно протянул руку и переплел наши пальцы.

— Вечность, — хмыкнул Жуков, а я смотрела на его узкую ладонь, на свои пальчики и боялась пошевелиться. — Тебе принесли? — он кивнул на букет, а я вспомнила про Антона, про Ритку и схватилась за голову.

— Не мне, Жуков, — ответила с какой-то злостью. В груди буквально клокотала необоснованная ярость на то, что он тут своими холеными ручками отвлекает меня от самого главного.

В дверь снова позвонили, и я застонала, а Жуков напрягся.

— Открой, — кивнул он, когда звонок повторился, и я встала, делая первый шаг и неуверенно оглядываясь на парня. — Открывай! — повторил он приказным тоном, а у меня сил не хватило наорать на него за такое наглое и бесцеремонное обращение ко мне.

Стоило мне провернуть два раза ключ, как дверь сама раскрылась, и Антон ворвался в коридор, заполняя своим огромным ростом пространство.

— Я так больше не могу, я люблю тебя, — сказал он прежде, чем увидел, кто перед ним стоит. — Алена? — его вопрос потонул в хохоте Жукова, который присоединился к нашему маленькому дурдому.

— Ален, да, у тебя гарем! — сказал он, отталкивая меня плечом и протискиваясь мимо Антона к выходу. — Не староват? — и ушел, не дав мне шанса и рта раскрыть.

— Проходи, — грустно шмыгнула я носом, поймав себя на мысли, что этот день бесконечен. — Рита уехала в офис и будет через пару часов, она сама мне сказала.

— Но мы недавно расстались, — потер Антон переносицу, заглядывая мне за спину и с удивлением замечая букет.

— Прости, — я подхватила розы и попыталась зачем-то запихнуть их в напольную вазу, но Антон уже развернулся, чтобы уйти.

— Все понятно! — буркнул он, — не трудись! — и ушел, хлопнув несчастной дверью, а я сползла по стеночки и прикрыла глаза. Букет остался в руках, и нежный аромат снова забил ноздри, раздразнивая соблазнительными нотками.

«Оказывается, мужчины истеричнее любой девчонки, а мелодрамы — это выдумка, далекая от реальности. Вот она реальность, которая выкачивает из тебя все силы и лишает слов!»

И я действительно не могла открыть глаза, потому что не понимала, что произошло и почему эти ослы мне не дали ничего объяснить. И Ритка куда-то подевалась, когда обещала мне вкусный ужин и романтику.

Когда в дверь снова позвонили, я не дернулась, продолжая сидеть в коридоре с закртыми глазами. А когда сотовый начал вибрировать и продолжал снова и снова, я закинула букет в угол, пнула напольную вазу, ногой пихнула пластиковое недоразумение под комод и на прощание кинула пушистым Риткиным тапком в дверь, удаляясь на кухню. Урчание в животе напомнило о том, что я голодна, а лужица на столе свидетельствовала о размороженной курице.

— Не готовь, говоришь? Угу! — и я воинственно вцепилась в синюшнюю тушку, выбирая орудие убийства и готовясь впервые в жизни вспороть чье-то брюхо.

Глава одиннадцатая

План по спасению

(Аленушка)

— Почему ты не брала трубку, я тебе звонила весь вечер? — Ритка стояла в дверном проеме своей спальни немым укором, разглядывая черный экран моего севшего айфона. Поужинав вчера, я упала на огромную кровать сестры, закуталась в кокон из одеяла и покрывала, включила кондей на полную и уснула, овеваемая прохладными потоками воздуха. После всего, что случилось, отвечать на телефонные звонки и открывать кому-то двери сил не находилось.

— Я тебе пиццу заказала, но ты проигнорировала доставку, — продолжала сестра, не двигаясь с места.

И только сев на кровати и протерев глаза, я заметила ее состояние. Ритка выглядела неопрятно: белые бриджи с некогда идеальными складками помялись, а полы шелковой блузки без рукавов торчали прямо из-под ремня. Я никогда не видела сестру в таком состоянии, и сейчас вглядывалась в ее безжизненное лицо.

«Это какие проблемы на работе высосали из жизнерадостной и немного агрессивной Ритки все соки и энергию?»

— Рит, что случилось? — охрипшим от волнения голосом спросила я сестру. — Это Антон, да?

Ритка дернулась и вперила в меня горящие недобрым блеском глаза.

— Ты все знаешь? — спросила она дрожащим голосом и поджала губы, которые тоже начали дрожать. Я поняла, что сестра из последних сил держится, чтобы не разреветься передо мной, как девчонка. — Откуда?

— Он приходил вчера, с цветами, — виноватым голосом начала я повествование, но Ритка вдруг издала жалобный стон и сползла по косяку на пол, пряча лицо в ладонях.

Вскочив с кровати, я встала напротив нее и начала нервно грызть ноготь на большом пальце, не зная, как и чем утешить сестру, чьи плечи вздрагивали в немой истерике.

— Я позвоню папе, — нерешительно шагнула я в проем, но Ритка схватила меня за ногу ледяными пальцами, и я охнула, дергая ногой.

— Когда ты вчера пошла в ванную, — начала они тихим голосом, — в дверь позвонили.

Я вытаращилась на сестру и оглядела ее с ног до головы еще раз. Немытая голова, растрепанная прическа, мятая одежда и запах… Я повела носом и поморщилась. Неужели у них в офисе не придумали специального места для курения, невозможно же работать в условиях прокуренного помещения.

— И ты уехала на работу, — напомнила я сестре, аккуратно присаживаясь рядои и опасаясь, что ее вот-вот прорвет. По Риткинам мокрым щекам и опухшим глазам я поняла, что она молча рыдала себе в колени и, начни она реветь снова, я бы точно набрала папочку. Уж он-то точно знает, как ей помочь.